Pesterev : Пироги с котятками

Вокруг было темно, чтобы как-то ориентироваться в пространстве я достал из кармана шариковую ручку и вытянул ее вперед. Периодически острое перо резко втыкалось в спину Алмаза — это значило, что я иду в правильном направлении. Искренние обещания приемщика засунуть мне эту самую ручку куда подальше, как только мы выйдем на свет, меня не беспокоили — главное сейчас было выйти на этот самый свет. Но ситуация осложнялась не только кромешной тьмой, из моей правой руки все время выскальзывал тяжеленный замасленный мешок. Вес побрякивающего куля был чуть больше веса моего тела, поэтому меня мотало из стороны в сторону, как пьяного канатоходца. Нет, меня совсем не смущало, что малознакомый мастер-приемщик попросил меня нести какой-то подозрительный мешок, в котором очевидно, находился расчлененный труп Робокопа. А бесконечные блуждания по ремзоновским катакомбам я объяснил для себя очень просто — Алмаз решил найти библиотеку Ивана Грозного, которая судя по всему, находилась где-то в районе склада запчастей автотехцентра «Star Rex».
Моя ручка резко воткнулась в лопатку Алмаза, видимо в этом месте находилось терпение приемщика, т.к. оно тут же лопнуло. Алмаз злобно матюгнулся и выбил ручку из моей руки. Я тоже выкрикнул что-то нецензурное, но не из-за ручки, а из-за мешка, который опять выскользнул из руки и упал прямо на мою ногу.
- Ну ты чудило, писатель! – Недовольно проворчал Алмаз и чем-то щелкнул.
- Сам такой. – Безразлично ответил я и наконец, увидел, где мы очутились.
Помещение осветило с полсотни флуоресцентных ламп, лабиринт Минотавра был мышиной норкой, по сравнению со складом автотехцентра. Бесконечные коридоры петляли и пересекали друг друга, словно головоломка Леонардо да Винчи, а широкие полки были забиты до самого потолка запчастями, инструментами и канистрами. Мой вопросительный взгляд ничуть не потревожил Алмаза, он со знанием дела поднял мешок с моей ноги и аккуратно выложил его содержимое на нижнюю полку. Затем с таким же знанием дела, приемщик достал с соседней полки несколько запечатанных коробок, извлек из них родные запчасти, а внутрь переложил те, что принесли мы. Ловким движением рук Алмаза, новые детали оказались в мешке, а старые в новых коробках. Нет, я конечно не мог подумать, что мастер-приемщик занимается чем-то противоправным. Но подумал. Теперь мой взгляд стал восклицательным, но и это не побеспокоило Алмаза, он довольно отряхнул руки и воодушевленно взвалил мешок себе на плечо:
- Значит так, писатель, если ты что-то расскажешь шефу, то он тебе либо не поверит, либо грохнет нас обоих. Так что просто заткнись и иди. – Добродушно улыбнулся Алмаз и снова выключил свет.
Идти обратно оказалось легче, я шел впереди, поэтому неожиданные пинки Алмаза задавали мне верную траекторию пути.
Довольно быстро я осознал, что Алмаз был похож на Руслана примерно так же, как Гитлер на мать Терезу. Генетическая беспринципность приемщика странным образом сочеталась с природным обаянием и врожденной доброжелательностью. Веселый раскосый взгляд и добродушная восточная улыбка могли успокоить даже берсеркера. Везде, где появлялся Алмаз, обязательно что-нибудь исчезало: приемщик не гнушался даже китайскими ручками с ресепшена, и это не говоря уже о дорогостоящих запчастях, за исчезновение которых регулярно расплачивались привыкшие к побоям Подорожникова жестянщики. Алмаз был самым прибыльным мастером-приемщиком «Star Rexa», поэтому Дмитрий Борисович относился к Алмазу с искренним отеческим участием и безмерным доверием. Начальник купил для Алмаза не только Высшее образование и удостоверение майора милиции, на собственные деньги Подорожников снимал Алмазу квартиру в центре Москвы и выделил в личное пользование один из своих «Мерседесов». Алмаз использовал расположение начальника нагло и хладнокровно, регулярно обманывая не только клиентов, но и самого Дмитрия Борисовича. Находясь в кабинете Подорожникова Алмаз превращался в сгусток подобострастия и раболепности, взгляд приемщика выражал готовность погибнуть за своего сёгуна в любую секунду. В разговоре со мной Алмаз называл Подорожникова не иначе как «лошара», «упырь» или «гнусавый».
Дмитрий Борисович ежедневно с упоением рассуждал о несуществующих достоинствах Алмаза, смакуя его честность, принципиальность и верность предприятию. Борясь с рвотным рефлексом, я покорно записывал, все, что надиктовывал Подорожников. Складывалось ощущение, что Алмаз внимательно следит за развитием сюжета романа и специально делает все наоборот. Если в книге Руслан ремонтировал машину бедным землякам бесплатно, то в жизни Алмаз выставлял этим самым землякам такой счет, что несчастные оставляли свою битую «девятку» в качестве оплаты ремонта. Конечно, Руслана и Алмаза кое-что объединяло, например то, что оба они были из Узбекистана, пожалуй, и все.
Тем временем пропасть между приемщиком и анти приемщиком становилась все шире и шире. Каждый день воспаленный мозг Подорожникова награждал главного героя романа новыми мутациями в виде высшего образования, энциклопедической эрудиции или тонкой душевной организации. И пока Алмаз бесцеремонно обворовывал клиентов и предприятие, Руслан мечтал, как наши космические корабли будут бороздить просторы вселенной. Розовой мечтой Руслана было стать политиком и возродить Советский Союз, задача Алмаза была более конкретной — он хотел купить «бэху x5». Подорожников не замечал моей развивающейся шизофрении и продолжал усугублять ситуацию новыми капризами:
- Ну че, братан, сейчас мы проверим какой ты писатель! – Самодовольно улыбнувшись Подорожников, хлопнул своей ручищей по стопке книг.
- В смысле? – В ужасе покосился я на Эмиля Золя и Олдоса Хаксли.
- Ты знаешь, что такое рерайт? – Ноздри Подорожникова пафосно раздулись, а складки на подбородке гордо разгладились.
- Знаю, Дмитрий Борисович. А причем тут Хаксли? – Побледнел я.
- Какая нахер Хаксля?! – Взвизгнул Подорожников и припечатал кулаком по Толстому.
- Писатель такой, вон он у вас под Уайльдом лежит. – Спокойно ответил я.
Подорожников одним махом сгреб стопку книг на стол и выдернул из кучи «Шутовской хоровод». Развязано прицыкнув, начальник откинулся в кресле и открыл книгу. Небрежно пролистав пару страниц, Подорожников наугад ткнул пальцем:
- «На Липиате была бархатная куртка и парусиновые брюки, давно утратившие белизну. Волосы у него были растрепанные, а руки грязные». Вот как надо писать студент! А не эту херню, которую ты мне каждый день подсовываешь!

Не найдя, что ответить начальнику я просто развел руками.
- Че ты паклями своими машешь? – Сосредоточенно шмыгая носом, продолжил начальник.
- Вас слушаю. – Сказал я и стал всматриваться в зрачки Подорожникова. Глаза босса подозрительно поблескивали.
- Или вот! – Подорожников схватил Куприна и открыл «Штабс-капитана Рыбникова». – «Русский солдат — это, брат, не фунт изюму! — Воскликнул хрипло Рыбников, громыхая шашкой. – Чудо-богатыри, как говорил бессмертный Суворов». – Вот это текст, я понимаю!
- Хороший текст, это точно. Только причем здесь рерайт? – Угрюмо настаивал я.
- Элементарно Ватсон! – Неожиданно рассмеялся Подорожников и стал энергично растирать левую ноздрю. – Берешь, делаешь рерайт и наш текст ничем не хуже Куприна! Меняешь солдата на приемщика и все ништяк!
- Тоесть вы хотите, чтобы я написал: « Русский приемщик – это, брат, не фунт изюму! – Воскликнул хрипло Руслан, громыхая гаечным ключом. Чудо-богатырь, как говорил бессмертный Сталин». – Так что ли? – Проскрежетал я, убеждаясь с каждой секундой, что Дмитрий Борисович не в адеквате.
- Во! Ништяк братан! – Довольно заржал начальник и громко высморкался в платок. – На ка тебе Солженицына, попробуй на него сделать рерайт!
- Сейчас?
- Нет блять, через год. – Нетерпеливо гаркнул начальник.
- Хорошо. – Сжав кулаки, согласился я. — Будет примерно так: «Руслан распрямился, держа в руке тряпку со стекающей водой. Он улыбнулся простодушно, показывая недостаток зубов, прореженных цингой в Усть-Ижме в сорок третьем году, когда он доходил». – Так?
Подорожников задумался, не соображая в чем подвох:
- Какая еще Усть-Ижма? И у Алмаза все зубы на месте. – Растерянно рассудил начальник.
- А странно, что на месте – Пробубнил я.
- Что ты сказал? – Вспыхнул Подорожников. – А ну обоснуй студент!
- Да просто ваш Алмаз ни фига не Руслан! – Неожиданно прорвало меня.
- Ты че студент, погнал что ли? – Покраснел Подорожников и привстал с кресла.
- Да никуда я не погнал. Этот ваш мастер-приемщик совсем не похож на Руслана – ведь это же он детали со склада ворует, а вовсе не жестянщики! И вообще он беспринципный тип.
- Ты че студент, нюхнул что ли? – Смягчился начальник.
- Нет, Дмитрий Борисович, я не нюхаю, не курю и алкоголь не употребляю. И вообще я за здоровый образ жизни! – На этих словах я покорно закрыл глаза и приготовился отправиться в нокаут от подорожниковского хука.
- Слышь журналист, ты вообще кто такой? – Вкрадчиво обратился ко мне Подорожников. – Я знаю Алмаза уже не первый год. Алмаз четкий пацан! Запомни журналист, у меня случайных людей нет, я всех насквозь вижу! И тебя в том числе. Ты понял?!
- Понял. – Отвернувшись, согласился я.
- Если я еще раз от тебя такую пургу услышу, то выколю тебе глаз. А маме ты скажешь, что упал на гвоздь. Вкурил?! – Грохнул кулаком по столу Подорожников.
- Вкурил.- тяжело выдохнул я.
Двухдневный выходной мне не помог, я возвращался в «Star Rex» с зудящим чувством разочарования. Подойдя к главному входу, я заметил аномальное оживление: возле ворот техцентра праздно толпилась серая кучка работников, а вдоль ворот лениво позевывая, прохаживались двое полицейских. Внутри предприятия царила непривычная безмятежность и покой, идя по ремзоновскому кафелю, я впервые услышал свои шаги. У подъемников блуждала парочка оперов и что-то оживленно обсуждала, но подъемники их интересовали больше чем я, поэтому мне удалось незаметно просочиться на второй этаж. Секретарша Оля оказалась на месте, она озадаченно разглядывала стакан воды, словно там была водка и решала, пить ей или не пить. Заметив меня, Оля испуганно поставила стакан на стол и посмотрела на меня с явным предостережением. Не дожидаясь, комментарий секретарши, я уверенно постучал в дверь Подорожникова. На этот раз я не стал ждать подорожниковского «войдите» и зашел без приглашения. Нет, я не застал распластанную тушу Подорожникова на полу с пулевым отверстием в голове. Как и секретарша, Дмитрий Борисович сидел в кресле и медитативно разглядывал свой стакан, в котором уже точно была водка. Я присел на диван, и как ни в чем не бывало, спросил:
- Что случилось?
Подорожников даже не шелохнулся, его взгляд, был устремлен туда, где наши корабли бороздят просторы вселенной. Лицо начальника ничего не выражало, поэтому было непонятно, что он будет делать в следующую секунду: кинет в меня каким-нибудь тяжелым острым предметом или молча, продолжит смотреть в бесконечность.
- Свободен, студент. – Безразлично прохрипел Подорожников. Судя по всему, сегодня начальник орал на своих подчиненных сверх меры.
- В смысле свободен? – Слегка напрягся я.
- Вали отсюда, ты мне больше не нужен. – Отрезал Дмитрий Борисович и залпом осушил стакан.
- А как же книга, Дмитрий Борисович? – Задрожал я.
- Засунь ее себе в жопу! – Надрывно заорал Подорожников и его взгляд помутнел от бешенства. – Пошел отсюда нахер, писатель!
Мои колени автоматически разогнулись, и я покраснел от злости. Мне захотелось схватить со стола Подорожникова дорогую малахитовую подставку для ручек и швырнуть ее в мясистый нос начальника. Однако инстинкт самосохранения бережно схватил меня за шиворот и с силой вышвырнул из кабинета. Как и полагается, я вышел от Подорожникова громко хлопнув дверью. Секретарша Оля что-то промямлила мне вдогонку, но я уже галопом несся по ремзоне. Дойдя до ресепшена я немного успокоился, из оживленной трескотни менеджерих я узнал, что прошлой ночью с предприятия пропал сейф с «черной» кассой Подорожникова, вместе с деньгами из «Star Rexa» исчезла целая фура новых запчастей, два «Порша», Руслан и ночная смена охраны. «Вот тебе и пироги с котятками» – подумал я вышел из техцентра.
Подорожников так и не выколол мне глаз, а главное не сломал пальцы, поэтому я мог дальше беспрепятственно стучать по клавиатуре. Писать шизофреническую историю про мастера-приемщика Руслана я больше не мог, для этого мне потребовалось бы сделать лоботомию. За то я мог написать историю про то как я был негром…
- «Красота спасет мир»? – Недоуменно поморщилась работница почты.
- Точно. – Подтвердил я.
- Литературный конкурс? – Удивленно переспросила она.
- Именно. – Добродушно улыбнулся я.
- С вас семьдесят четыре рубля пятьдесят копеек. – Осуждающе покачала головой женщина.
Я высыпал из кошелька всю мелочь и отсчитал семьдесят четыре рубля пятьдесят копеек, остальные деньги я потратил на распечатку своей повести. Женщина тяжело вздохнула, проворчала что-то про паперть и про то, что надо работать, а не ерундой заниматься и попросила расписаться. Я вышел на улицу и радостно хлопнул по карману джинсов, у меня оставалось еще двадцать пять рублей, как раз хватало на сосиску в тесте.