Мартин П. Stalker : Станица Лупасово (ч.3 много букыв)

Двое детин с теми же полусросшимися бровями резво ухватили Андрея за руки.
- Вы что творите, уроды? – задергался Андрей, но хватка у ребяток была железная.
- Тихо, тихо, не надо дергаться, — произнес Борис Кондратьевич. В речи его больше не было и тени той неестественной театральности и напускного добродушия. Теперь в его голосе зазвучали нотки человека привыкшего приказывать, — Николай, принеси-ка инструмент для нашего Григория Иваныча.
- Так это, у меня все туточки! – Коля нырнул за стоящие в углу ящики и извлек оттуда паяльную лампу и какую-то странную кочергу.
- Эй, эй, народ! – Андрей задергался еще сильнее, — Вы что удумали? Да вы что, совсем тут с катушек съехали! Отпустите, суки! Да вас здесь всех уроют! Пусти!
- Шеф, может заткнуть ему пасть? – спросил стоящий слева.
- Не надо, — ответил Капустин, — пускай покричит. И ему легче будет, и нам веселее.
Тем временем мент Григорий Иваныч умело раскочегарил паяльную лампу и сунул в огненную струю плетеный конец кочерги. Сразу стало понятно, что это никакая не кочерга, а самое натуральное тавро. Запахло каленым железом.
«Это они меня клеймить собираются. Как рогатый скот!» — подумал Андрей и забился еще сильней. Но силы почему-то стали стремительно иссякать. Закружилась голова, зашумело в ушах. Причиной была не иначе как «особая» самогонка, которой столь настойчиво потчевал иуда Николай.
- Ну все, клиент созрел, — проговорил Капустин, — Володенька, твой черед.
В дверь вошел недавний провожатый. На губах его играла торжествующая улыбочка.
Ох, не зря Андрею сразу не понравился этот сопляк!
В каждой руке Володя держал глиняную миску с дымящимися травами. К железному запаху тут же добавился тяжелый удушливый дым. К тому времени силы окончательно покинули Андрея. Он повис на руках своих конвоиров и мог лишь беспомощно наблюдать за разворачивающимся действом.
- Этис атис аниматис! — нараспев произнес Борис Кондратьевич.
Глаза Володи сейчас же остекленели, улыбка исчезла с губ, лицо стало отрешенным
- Этис атис аматис! – без всякого выражения сказал он и поставил миски с курениями на пол. В руках его появился сверкающий кривой нож. Молниеносным движением он вспорол на Андрее футболку.
- Этис атис аниматис! – подхватили держащие Андрея детины.
- Этис атис аматис! – монотонно повторяли все собравшиеся.
Ужас всего происходящего не укладывался в голове городского жителя. Он читал книжки про всякие жутковатые обряды, смотрел голливудские ужастики, но он никогда не мог подумать, что такое может произойти именно с ним. И не в какой-нибудь Зимбабве, а в обычной российской глубинке. В глазах медленно стало темнеть.
- Этис атис аниматис! Этис атис аматис! – Володя принял из рук участкового раскаленное тавро и стал медленно приближать пылающее оранжевым железо к груди Андрея. Тот попытался хоть как-то отстраниться, но смог лишь пошевелить пальцами.
- Ин номине бестиа! – выкрикнул Володя, тавро с шипением вонзилось в грудь, и Андрей потерял сознание.

Он очнулся в каком-то темном сарае, где пахло соломой, плесенью и мышами. Кожа на груди адски болела. Слабость еще не прошла, но руки-ноги кое-как слушались. Впрочем, руки все равно были крепко связаны за спиной. С трудом поднявшись на дрожащие ноги, он попытался хоть как-то обследовать место, где он находился.
Сарайчик был небольшим и совершенно пустым: на полу кроме старой соломы ничего не было, голые бревенчатые стены без единого торчащего гвоздя, крепкая дверь без признаков ручки. У Андрея почему-то возникла мысль, что он не первый, кого здесь запирали, и что сарайчик этот здесь именно для этих целей.
В какую же задницу он умудрился попасть? Судя по латинским заклинаниям и крикам жены Николая, это какая-то безумная секта. Не иначе сатанисты. Ну, правильно. У Коли же на плече было написано «numerum bestiae». Андрей не мог похвастать познаниями в латыни, но судя по всему это… «номер зверя» или «число зверя». Твою мать! Точно сатанисты. Но, насколько он помнил по фильмам число зверя 666 а не 12345. Хрень какая-то.
Да и какая разница, если на него завтра устроят какую-то охоту. Или уже сегодня? Он не мог сказать точно, сколько провалялся в отключке. Вечер сейчас или утро? Это гад Кондратьич сказал – завтра ночь большой луны. Ну правильно, в полнолуние у всех психов и маньяков обострение.
Ничего. Его хватятся. Его будут искать. Шеф знает, куда он поехал… Черт! Ни хрена он не знает. Андрей сам откопал это долбанное Лупасово, сам поехал, решил отзвониться с места. Он ведь даже билета на поезд не брал! Запрыгнул на ближайший проходящий, сунул как обычно купюру проводнице и все. Идиот! Хреново! Очень хреново!
Надо немедленно выбираться отсюда. Только как? Даже если он сможет вырваться из этого сарая – до ближайшей деревни, если верить тому же мудаку Коле, пятнадцать кэмэ. Да и где эти Болотники? В какой стороне? И где гарантия, что там его не ждут такие же полоумные сектанты. И не выбраться ему связанному отсюда никак. Так что, как ни крути – ему хана! Что же делать?
Какой-то шорох в дальнем углу сарая прервал его нарождающуюся панику. Что-то скреблось с той стороны стены. Андрей подкрался и приложил к стене ухо. Снаружи все стихло. Может показалось?
- Эй, меченый! – раздался откуда-то снизу женский голос, — Ты там живой?
Андрей сполз на пол. У самого пола между бревен была небольшая щель. В щель снаружи смотрел чей-то глаз.
- Живой я. Кто это?
- Алевтина я, — ответили из-за стены.
- Та самая, которая Верину дочку нашла?
- Она самая. Только я не находила. Я следила за ними.
Кто бы ни была эта Алевтина, если она за «ними» следит и если сейчас говорит с ним через щелку, она может быть союзницей! Она может помочь! У Андрея затеплилась надежда.
- Алевтина, милая! Выпусти меня отсюда, пожалуйста.
- Не могу. На дверях замок. А если сбивать – шум поднимется. А у них сон чуткий.
- Да кто – они-то?! Что вообще тут происходит?
- А ты до сих пор не понял? – за стеной раздался тяжелый вздох, — Ты, мил человек, угодил прямиком в звериное логово. Они тут давно уже обосновались. Сколько себя помню, всегда были. Только при советской власти осторожничали. А теперь совсем лютовать стали. Нас-то местных они почти не трогают. В лесу людей отлавливают. А когда надо – таких как ты заманивают.
- Они кто – сектанты?
- Тьфу ты, дурень! Сам ты секстант! Звери они. Звери, которые если нужно людьми прикинуться могут.
- Что ж вы ничего не предпринимаете?
- Боятся все. Всем жить охота. Последним мой муж пытался. С тех пор я вдова… Да и Дашеньку, бедняжку сгубили, потому что она, глупенькая, тебя предупредить пыталась. Все бес толку. К тому же не просто их одолеть, когда они в зверином обличии.
- Так они что — оборотни?
- Да черт с тобой, пусть будут оборотни. Нашел время дурацкие вопросы задавать! Слушай меня, если жить хочешь. И так времени с гулькин нос.
Андрей затаил дыхание. Шанс. У него появился шанс выбраться. Если есть хоть крохотная возможность, он ухватится за нее обеими руками.
- Так вот, — продолжила Алевтина, — Сегодня ночью у них не простая охота, а ритуальная. Сегодня они новенького кандидата в стаю принимать будут.
- Володеньку, — догадался Андрей.
- Именно. В конце посвящения новый зверь должен сам задрать твою первую жертву. Для этого ты и нужен. А чтобы неопытный зверь не упустил добычу, ее метят. Ее омывают звериной водой…
«Баня, мать ее!» — мелькнуло в голове Андрея.
- …потом поят звериным зельем…
«Особый самогон! Какой я идиот!»
- …и, наконец, клеймят. Теперь тебя любой из зверей за двадцать верст учует.
- Мне конец! Что же мне теперь…
- Не перебивай! Дослушай до конца. За тобой придут, когда церемония уже будет в разгаре. Вся их стая будет там, на Чертовом поле. Станица будет почти пустой: народ, когда звери охотятся по домам сидят, носа на улицу не высунут. Прислужников звериных, навроде твоего Кольки в станице не так уж и много, так что все может получится.
«Да что может получиться?!» — чуть не крикнул Андрей. После услышанного надежды таяли на глазах.
- Вот тебе гостинчик, — в щель просунулся и упал в солому какой-то плоский предмет. Андрей повернулся спиной и с трудом нащупал его связанными руками. Нож! Только без деревянных накладок.
- Придет за тобой, скорее всего тот же Колька, — меж тем продолжала Алевтина, — Свою возможность выслужиться он вряд ли упустит. Он будет уверен, что ты связан, поэтому у тебя будет преимущество. Если справишься с ним – беги на северную окраину. Это направо по улице, четвертый поворот налево, потом до большой дороги. Там разметка, не перепутаешь. На ней опять направо и чеши до конца станицы. Да только не посередине дороги, так тебя всяк увидит, к заборам жмись, да тени держись. Понял?
- Ага, — откликнулся Андрей.
- Что «ага»? Повтори.
- Направо по улице, четвертый поворот налево, до большой дороги с разметкой, направо до конца станицы. Держаться в тени. По-над заборами.
- Молодец. Тебе нужен предпоследний дом слева от дороги. Он светло-зеленый, ворота серебристые с черной каймой. Перед воротами колонка с водой. Ворота будут открыты. В дом не суйся. За воротами во дворике машина. Ключи в замке, который под рулем. После смерти моего Алешки никто не ездил, так что никаких гарантий. Но я проверила, вроде заводится. Водить-то умеешь?
- Ну, в общем да.
- Ладно. В общем, выедешь со двора налево и пили на всю катушку по дороге. Никуда не сворачивай, пока не упрешься в трассу. Когда тебя хватятся, то поначалу спешить не будут, потому что решат, что ты побежал через лес. А там они в своих владениях. Дадут Володьке возможность взять след. А когда разберутся, у тебя будет хороший отрыв и, если повезет, успеешь добраться до трассы, прежде чем тебя нагонят. А на трассе полно народу. Туда они уже не сунутся. И еще. На крайний случай я на заднее сидение мужнино ружье положу. Конечно зверя таким не убить, но приостановить можно. Пять-десять секунд у тебя будет, чтобы вторым патроном воспользоваться. Понимаешь о чем я?
- Не совсем, — еле отозвался Андрей, хотя все прекрасно понял.
- Да, понимаешь, — угадала Алевтина, — Лучше самому себе бошку снести, чем им в лапы угодить… Ну, вроде все. Побегу я. А то они скоро просыпаться начнут.
- Погоди, Алевтина, — прильнул к стене Андрей, — Скажи, почему ты мне помогаешь?
- Почему? Володька – мой сын. После смерти отца я боялась, что он захочет отомстить, а он переметнулся к этим. Мол, отец был слабым, а я буду сильным. А для меня это хуже смерти.
- Но ведь ты погибнешь! Если Дашу убили только за то, что она со мной говорила, то тебя и вовсе растерзают!
- Скорее всего. Но если ты сможешь улизнуть, то посвящение им придется отложить. А значит, сынок может и передумать. Посвящение-то – вещь только добровольная. Если смерть моя поможет его от звериной участи отвести, так мне большего и не надо. А если нет – то мне и жить не зачем… Ну, хватит об этом. Мне пора. Прощай. И постарайся выжить.
- Алевтина! Алевтина! – он дождался, когда в щелке снова появится ее глаз и сказал, — Спасибо тебе, Алевтина! За все спасибо! Если я выберусь, не забуду тебя никогда.
- Помни, за тобой придут, когда начнет темнеть. Будь начеку.
Вот и все. Андрей так и не увидел свою спасительницу. Только зеленый глаз да прядь черных как смоль волос.
Избавиться от пут оказалось не так просто. Резать веревку, держа нож в руках, было совершенно невозможно. Зажать ногами тоже не получалось. Наконец, на помощь пришел все тот же Голливуд в совокупности с элементарной логикой. Кое-как воткнув нож в утрамбованную землю, и уперев рукоятку в стену, Андрей начал старательно елозить веревкой по лезвию. Пару раз нож резанул по коже, но подобная ерунда не стоила внимания. В голове творилось полное смятение.
Мать моя, женщина! Оборотни! Самые настоящие. Как он сразу не догадался! Лупасово. Lupus. Сросшиеся брови. Теперь ясно кто там ночью выл в лесу! Они машину сопровождали. Черт!.. Хотя, конечно, трудно о таком догадаться, если не веришь во всю эту ересь. Но если эта ересь собирается на тебя охотиться, приходится верить.
Веревка, наконец, поддалась. Андрей с наслаждением разогнул затекшие суставы. Слабость постепенно отступала. Он смог встать и вполне твердо пройтись по своей камере. Потом заглянул в щель у двери – снаружи было еще светло. Тогда он отыскал остатки веревки и стал старательно и как можно туже обматывать рукоятку своего ножа. Получилось очень даже неплохо. Во всяком случае, гораздо удобнее, чем до этого.
После этого Андрей прошелся еще несколько раз по кругу, подумал немного, вздохнул и, спустив штаны, присел в одном из углов. Не смотря на то, что не очень-то и хотелось, следовало как следует опорожнить кишечник и мочевой пузырь. Такое вряд ли будут упоминать в фильмах или книгах, но если предстоит тяжелый марш-бросок да еще в таких экстремальных условиях, лучше уж делать его налегке. Это он помнил еще со школы. Спасибо солдафону-физруку.
Закидав результат своих стараний соломой, Андрей присел рядом с дверью. Все-таки ожидание – мерзкая вещь. Выматывает все нервы. Ничего. Теперь мы еще посмотрим, чья возьмет. Теперь мы побарахтаемся. Они еще его запомнят. Главное, сделать все как надо…

Кирюха выплюнул обглоданное крылышко и подлил им обоим нефильтровки.
- Ну и что, Дрюш, — сказал он, — ты думаешь, что все это похоже на правду? Ты с дуба рухнул?
- Да ведь все именно так и было! – возмутился Андрей.
- Да даже если и так. Ну и что?
- Как это что?!...
- Дрюш, ты мне друг, но ты болван. Подумай сам – какое-то там Миньдюкино…
- Лупасово.
- …Вот. Кстати, станица так называться не может, тебя и здесь накололи. Какие-то странные селяне. Сдвинутый шофер с такой же семейкой и пара фермеров. И что? Ну, повыли на латыни. А ты и повелся. Какие к бениной маме оборотни? Ты хоть одного живого оборотня там видел?
- Ну… только ночью, когда приехал…
- Э нет! Ты мне скажи – ЧТО конкретно ты видел? А? То-то. Ни-хре-на. Так что уймись, блаженнай!
- Но ведь клеймо!
- Чувак, я на третьем курсе тоже по пьяни на битую бутылку упал. Так с тех пор всем бабам говорю, что это меня бандиты или ваххабиты зарезать хотели. И все верят. Не аргумент. Скажут, в костер навернулся. Опять же по пьяни. Ты пойми не в этом дело. Если даже ты и прав, подумай. У них там все значимые люди, типа председателя и участкового, в этой кодле. Так они там все так повернут, что тебя же и посадят. Причем в психушку. Так что…

…За дверью загрохотал замок. Андрей очнулся и понял, что успел задремать. Через мгновенье мощный выброс адреналина смел остатки сна. Андрей вскочил, словно на пружине. Тело прекрасно слушалось. Он был готов.
- Вставай, вставай, принцесса! – послышалось за дверью, — Пора на бал.
Алевтина не ошиблась. Это был Коля. Андрей прижался к стене и покрепче сжал нож.
«А ведь мне сейчас придется его убить, — внезапно подумал он, сам же себя одернул, — Не до сантиментов! Или ты или тебя»
Дверь со скрипом отворилась, и Николай сделал шаг внутрь, освещая себе путь фонариком. Он успел что-то почувствовать и повернуться к Андрею лицом. В следующий момент Андрей снизу по большой дуге всадил радушному хозяину нож под подбородок.
Лезвие легко вошло в плоть на половину, а потом накрепко в чем-то завязло. Коля хрюкнул носом, уронил фонарь и рухнул на землю. Изо рта потоком хлынула темная кровь. Андрей пытался выдернуть нож, но мгновенно намокшая от крови рукоятка стала невероятно скользкой. К тому же и сам Коля сильно мешал. Он судорожно хватался руками за горло, булькал и часто-часто сучил ногами. Вся эта возня происходила в полной тишине.
Наконец Андрей уперся коленом в лицо умирающего, кое-как отпихнул его руки, схватил нож и изо всех сил рванул на себя. У Коли словно выдернули шнур из розетки. Он сразу перестал дергаться, обмяк и затих. Андрей лежал рядом, стараясь успокоиться. Его била сильнейшая нервная дрожь. Как-то не так он представлял себе свой героический побег.
«Вставай, хлюпик! — приказал он себе, — Некогда разлеживаться!»
Он подобрал и выключил валяющийся фонарик, перешагнул через застывшего в дверях Николая и выглянул наружу. На дворе уже основательно стемнело. Сарай располагался в глубине незнакомого двора. Окна в доме не горели. Вокруг не было ни души.
Когда Андрей подходил к воротам, из собачьей будки раздалось глухое рычание, но сам пес так и не появился. Вот и славненько. На улице тоже было пусто. Пока все шло более или менее по плану.
Так. Направо по улице. Четвертый поворот налево… Или третий? Андрей похолодел. Нет, все-таки четвертый. И он побежал, стараясь двигаться как можно тише.
Первый поворот. Второй. Третий. Свет в домах почти нигде не горел. Окна были плотно занавешены. Лишь в одном окне мелькнуло белое перепуганное лицо и тут же исчезло. Забились все по норам, ждут, когда все кончится.
Вот и четвертый поворот. Теперь налево и прямо до дороги с разметкой.
Андрей вдруг обратил внимание еще на одну особенность. Он двигался вплотную к заборам, но до сих пор нигде не лаяла ни одна собака. Если в прошлые две его прогулки по станице каждый его шаг сопровождался заливистым разнокалиберным лаем из-за каждого забора, то теперь царила мертвая тишина. Ни звяканья цепи, ни рыка, ни лая – ничего. Да и пес в той будке у его сарая тоже носа не казал. Значит, и эти чуют, что охота начинается.
Однако, до чего же здоровое это селение! Он миновал уже не один поворот, а большой дороги все не было видно. Может, все же, нужен был третий поворот?
Андрей сбавил ход, и тут в свете фонаря нос к носу столкнулся с чьей-то фигурой. Незнакомец не прятался и никуда не спешил. И вообще выглядел хозяином положения. Пока не увидел застывшего от неожиданности Андрея. Только что прикуренная сигарета выпала у мужика изо рта, глаза расширились, он попятился, а потом и побежал назад по боковой улочке, вопя во всю глотку:
- Отмеченый вырвался! Отмеченый сбежал! Григорьич! Кондратьич! Кто-нибудь! Он здесь!
«Прислужник! – понял Андрей, — Нарвался все-таки!»
И бросился за ним вдогонку. Но ни догнать, ни просто сократить расстояние не получалось. Бегать мужик умел. Да и страх, очевидно, придал ему дополнительные силы. А Андрея сейчас трудно было не испугаться. Футболка висит лохмотьями, на груди алеет клеймо, в руках, по локоть измазанных кровью, сверкает нож.
Надо было что-то делать, иначе это бегун может все испортить. Андрей перехватил нож за лезвие и, не сбавляя темпа, метнул его в спину преследуемого. Конечно, без необходимых навыков, да еще на бегу вряд ли это могло помочь, но это было единственно, что в этот момент пришло в голову. Вышло совсем не то, чего он хотел. Но все же вышло. Нож угодил рукояткой в основание шеи. Беглец от неожиданности споткнулся, запутался в ногах, потерял равновесие и растянулся на земле.
Андрей слету обрушился сверху, не давая тому подняться. Мужик забился, выкрикивая уже что-то нечленораздельное, а Андрей отчаянно шарил по земле в поиске своего ножа. Шарил, но никак не находил. Тогда он схватил голову бегуна и с силой приложил об землю, чтобы хоть как-нибудь его заткнуть. Потом еще раз. И еще. И еще. Мужик перестал кричать и лишь извивался под Андреем. О тот все бил и бил его головой о дорогу, чувствуя, как к глухому звуку ударов начинают примешиваться мокрые нотки.
«Умирай! – думал он в отчаянии, — Ну! Умирай же ты, наконец!»
Прислужник уже перестал шевелиться, а Андрей в остервенении все лупил и лупил, пока совсем не обессилел.
«Надо бежать, — напомнил он сам себе, — Нельзя терять время. Только нож отыскать и бежать!»
Он принялся ползать на четвереньках. Нож отыскался метрах в пяти. Видимо как-то отскочил. Андрей поднялся на ноги, отряхивая с рукоятки налипшую грязь.
- Ваня? – раздалось в темноте.
Андрей резко обернулся. Сзади в трех шагах у раскрытой калитки стояла полноватая женщина и распахнутыми от ужаса глазами смотрела на распростертое в луже крови тело.
- Ванечка… — тут она перевела взгляд на Андрея и завыла – Убииили!
«Только не это!» — мысленно застонал Андрей.
- Убииили! – все громче вопила баба, — Люди! Помогииите!
- Тише! – в одном прыжке Андрей оказался рядом и зажал ей пол лица ладонью, — Тише! Не надо кричать!
Он оглянулся по сторонам. Вроде никто на улочке не появился. Женщина пыталась кричать сквозь ладонь, колотила его кулачками и даже умудрилась полоснуть ногтями по щеке. Но Андрей не убирал руки, а только сильнее прижимал бабу к забору.
- Да тише ты! — шептал он, — Умоляю не надо шуметь! Я сейчас уйду. Только, пожалуйста, не надо кричать! Тише!
Неожиданно женщина и впрямь перестала кричать и вырываться. Андрей взглянул в ее глаза, вздрогнул и отпрянул. Она тут же кулем упала вниз. Он потрогал шею – пульса не было.
Убил. Задушил и не заметил даже, что душит.
«А что оставалось делать? – убеждал он себя, — Иначе она подняла бы шум. К тому же она наверняка их этих. Из прислужников. И нее наверняка есть такая же татуировка… Господи! Пожалуйста, пусть у нее будет такая же татуировка!»
Он потянулся было к ее кофте, но тут же отдернул руку. Нет. Пусть уж лучше он не будет знать наверняка.
Андрей бросился прочь от этого страшного места и внезапно сообразил, что понятия не имеет в какую сторону надо бежать. В погоне за этим горластым бегуном он несколько раз куда-то сворачивал. А вот запоминать было некогда.
Так. Только спокойно. Попробуем вспомнить. Далеко убежать они не могли.
Он пробежал сотню метров, внимательно глядя по сторонам, и с огромным облегчением оказался на той улице, где столкнулся с бегуном. Теперь вперед как можно быстрее.
«Вот ведь интересно, — какой-то отстраненной частью своего сознания думал он, — за какие-то полчаса я убил трех человек. И готов, если надо, убивать еще. Как кардинально меняется внутренние ценности, когда спасаешь свою шкуру»
Вот и долгожданная большая дорога с разметкой. Андрей свернул направо. Начинала наваливаться усталость. Легкие непривычные к таким нагрузкам разрывались на части. Сердце колотилось где-то в горле и твердо намеревалось выскочить наружу. Ноги невыносимо гудели и подкашивались.
Сколько он еще сможет так бежать? Много. Очень много. Учитывая то, КТО пойдет по его следу, бежать он будет столько, сколько нужно. Лишь бы успеть. Лишь бы оказаться подальше от этих проклятых мест!
Окраина оказалась совсем недалеко. По дороге, слава Богу, больше никто не встретился. Предпоследний дом слева. Все верно: светло-зеленый дом за заросшим плющом забором, серебристые с траурной каймой невысокие ворота. Перед ними торчит из земли массивная железная буква «Г» колонки. Андрей, задыхаясь, надавил всем весом на тугой рычаг, и из трубы с брызгами ударила мощная водяная струя. Он стал с жадностью глотать, давясь и захлебываясь, ледяную до боли в саднящем горле, до ломоты в зубах, но сказочно вкусную воду.
Стоп, стоп! Хватит. Сейчас нельзя много пить. Возможно, предстоит еще побегать. Андрей снова помянул добрым словом своего физрука. А ведь в школе они люто ненавидели его заскоки. Кто мог знать, что эти заскоки так пригодятся!
За воротами во дворе царила тишина. В темных окнах дома никакого движения. Где-то там его спасительница? Видит ли она его? Смотрит ли из-за задернутых занавесок? Ему так хотелось махнуть на прощанье этой сильной женщине.
Все небольшое пространство за воротами занимала двухдверная «Нива». Не самый худший вариант. Андрей сел внутрь и постарался успокоить дыхание. На права он сдавал очень давно и с тех пор ни разу за руль не садился. Так что знания о вождении у него были большей частью теоретические. Но, как говорится, захочешь жить – и не так раскорячишься.
Он нащупал ключ в замке зажигания, вздохнул и повернул вправо. Стартер зачихал с натугой, но двигатель не ожил. Нет-нет-нет! Что же это такое! Еще разок. Снова никак!
Все шло через пень-колоду. Сколько времени он потерял на этого чертового бегуна и бабу! А теперь еще и это. А драгоценные секунды таяли. И каждая из них приближала ужасную развязку. Давай же, милый! Давай! Оживай! Алевтина же тебя смогла завести, что ж ты сейчас-то вздумал капризничать?
Андрей перекрестился, затаил дыхание и снова повернул ключ. Ну-ну-ну-ну! Есть! Мотор набрал обороты и заурчал. Поехали!.. Стой! Ворота еще закрыты. Мелочь за мелочью – гвоздики в гроб. Твою за ногу!
Когда он вырулил на дорогу, то был почти уверен, что там, по ту сторону дороги, в глубине станицы увидит несущуюся к нему жуткую стаю. Что время безвозвратно потеряно. Но дорога была пуста. Как впереди, так и сзади.
В зеркале заднего вида промелькнули и растаяли редкие огоньки Лупасово. Как странно. Всего два дня назад эти огоньки успокаивали и согревали его. Теперь же они кажутся горящими злобой глазами монстров.
Прямо за северной околицей начинался лес. Черная стена деревьев обступила машину со всех сторон. Теперь единственным источником света в этом мире мрака была ничтожная пара фар, освещающая ближайшие пять метров перед передним бампером машины.
Сначала Андрей пытался объезжать попадающиеся выбоины, но потом понял всю бессмысленность этой затеи. Машина подпрыгивала на каждой колдобине, норовя вырвать руль из рук неопытного водителя. Все же постепенно он смог приноровиться к этому рваному ритму. «Нива» медленно, но верно набирала скорость.
Деревья мелькали перед лобовым стеклом бесконечной чередой. Он удаляется. С каждой секундой все дальше и дальше… Правда он не знает, сколько ему надо проехать для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Не успел спросить.
В отражении зеркала не было никакой погони. Неужели получилось? Осторожней, об этом пока еще рано даже думать. Нельзя расслабляться, пока не окажешься на ярко освещенной многолюдной трассе.
Сколько времени прошло с тех пор, как он покинул ненавистную станицу? Десять минут? Полчаса? Час? Неизвестно. Андрей бросил взгляд на приборную доску и похолодел. Стрелка бензобака неподвижно застыла на нуле. Вот и сглазил. Как же он не подумал об этом там, во дворе дома. Ну, Алевтина-то понятно, она женщина. Но как он это упустил? Все равно – ехать. На парах, на честном слове, на черте лысом ехать пока есть возможность. А потом… Потом будет потом.
Словно услышав его мысли, двигатель закашлялся и заглох. Готово. Приехали. Андрей вышел из машины и огляделся. Ну вот теперь он в том самом ночном лесу, о котором не так давно размышлял. Только на этот раз опасность у него не воображаемая, а вполне реальная. Причем чудовищная в своей реальности. Только на этот раз страха не было. Вместо него пришла отрешенность.
Все. Вот теперь ему пришел полный и окончательный абзац. Суетиться дальше бессмысленно. Остается просто подождать неотвратимой развязки.
Он заглянул в салон – на заднем сидении лежала вертикальная двустволка. Переломил стволы. Все в порядке. Два патрона есть. Может не стоит ничего дожидаться? Может прямо сейчас прекратить все одним махом? Благо время пока еще есть. Но в глубине еще теплилась надежда на что-то. На какое-то чудо.
И чудо произошло. В глубине леса послышался приближающийся гул. Он нарастал и вскоре из-за поворота навстречу Андрею выкатил автомобиль. Кажется джип. Просто рояль в кустах!
Андрей на всякий случай положил палец на курки и замахал рукой. Джип затормозил. Из окна высунулся мордатый и совершенно лысый водила.
- Привет, братан! Слушай, не подскажешь, где тут санаторий «Синий бор»? А то я, кажется, основательно заплутал… — тут он осекся, разглядев, как выглядит его собеседник
Вместо ответа Андрей достал спрятанное за спиной ружье.
- Опа! – только и сказал мордатый.
- Вот тебе и опа, — ответил Андрей, обошел джип и уселся рядом с водилой, — Разворачивай давай и гони назад.
- Хорошо, хорошо, — водила вывернул руль, — Я все понял. Ты только не кипешуй. Лучше объясни — что случилось?
- Тебя как звать?
- Юрок.
- Не надо тебе этого знать, Юрок, — вздохнул Андрей оглядываясь назад, где растворилась в темноте его «Нива», — Да и не поверишь ты в это все равно.
- Хотя бы скажи, куда едем?
- К трассе, брат, к трассе и поскорее. Езжай прямо, никуда не сворачивай.
Езда на внедорожнике разительно отличалась от езды на «Ниве». Да и хозяин тачки, похоже, знал свое дело. Повезло. Опять повезло.
…Внезапно что-то массивное с силой врезалось в бок машины со стороны Андрея. Дверь вдавило внутрь. Джип заюзил на дороге.
- Твою мать, это еще что? – заорал Юрок
- Не вздумай тормозить, убью! – рявкнул Андрей вглядываясь в темноту сзади. Там кто-то большой с треском врезался в кусты и пропал из поля зрения. И опять ничего не удалось рассмотреть. Ничего. Скоро возможность рассмотреть появится. Выходит, не успели. Стая нагнала их.
- Началось, — обреченно проговорил Андрей.
- Что началось-то? – нервно отреагировал водила.
- Гони, Юрок! Гони, как только сможешь! Скоро сам все увидишь.
И вскоре они показались.
Андрей сначала подумал, что ему кажется в зловещем красном свете задних габариток. Поэтому он включил позаимствованный у покойного Коли фонарик и посветил назад. И содрогнулся от ирреальности увиденного.
За машиной летели огромные, размером с доброго теленка, стремительные, темно-серые… зайцы! Или кролики. Черт их поймет, Андрей никогда в них не разбирался. Но у них были характерные длинные уши и выступающие над раздвоенной верхней губой длинные острые резцы. Они неслись сквозь заросли, ломая на пути ветки. Они мчались по дороге, разрывая мощными когтями потрескавшийся асфальт. И не было в них ничего от маленьких пушистиков, которыми так любят умиляться девушки.
Это было настолько дико, что Андрей почувствовал, как разум начинает отказывать. Если бы это были тысячу раз обыгранные волки или еще кто-нибудь такого рода – это было бы понятно. Страшно, но понятно. Ожидаемо. Но такое просто не укладывалось в голове.
Дорога вынырнула из леса и прямой стрелой понеслась по полю. Андрей застонал, понимая, что это означает. И действительно, стая, получив возможность разогнаться на открытом пространстве, стала неумолимо приближаться, зажимая машину в тиски. Однако и Юрок смог как следует прибавить газу. Погоня становилась все стремительней.
И тут над ночным полем раздался уже знакомый Андрею жуткий звериный вой.
- Это что за зайцы такие?! – запричитал Юрок.
- Жми, Юрик! – сквозь зубы проговорил Андрей, — Жми, родной! Жми на всю катушку!
Новый мощный удар, на этот раз в левый бок, чуть не сбросил машину с дороги. Только что бегущий совсем рядом зверь кубарем покатился в кювет. Его место сразу же занял другой. Не снижая скорости, он вдруг оттолкнулся и всем своим весом впечатался в бок машины. Стекло двери треснуло и рассыпалось. Джип начало заносить. Юрок, яростно матерясь, завертел рулем и каким-то невероятным образом выровнялся обратно.
А стая уже в полном составе вплотную приблизилась к джипу.
Следующий нападавший вцепился в бок так, выдрал что с мясом водительскую дверь. Юрок заорал благим матом, а Андрей чуть было не выстрелил. А этого следовало избегать до последнего момента.
- Держись, Юрок! Только держись! – Андрей держал на прицеле то в одну тварь, то в другую. Эх, знать бы, который из них вожак. Тогда можно было попробовать его подстрелить. А это, возможно, сможет и всю стаю немного задержать.
Машина внезапно стала резко снижать скорость.
- Юра, ты чего? – повернулся Андрей. На водительском месте больше никого не было. Да чтоб вам всем! Как шустро-то!
Он перебрался за руль и утопил педаль в пол. Внедорожник снова разогнался.
Неожиданно стая перестроилась и выпустила вперед одного крупного зайца. Неужто вожак. Как там его? Афанасий Георгиевич? Или Григорьевич?
- Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять, — пробормотал Андрей и тут же нервно расхохотался. Кажется, он только что разгадал тайну цифр на Колиной татухе.
А тем временем заяц разогнался, подлетел высоко в воздух и обрушился сзади на машину, пронзив крышу своими страшными резцами. Заскрипел раздираемый металл, и джип начал часто подпрыгивать.
«Эй, да он же машину трахает! – с ужасом сообразил Андрей, — Ни хрена ж себе родео!»
Наверное это было бы смешно, если бы не было так страшно. Теперь понятно, что за охота у этих зайчиков. Ну правильно. Они свою добычу не жрут. Они же травоядные. Они с ней делают кое-что другое. Но не менее ужасное.
Добротная немецкая тачка скрипела, стучала, но все еще держалась.
- Ну, это уже ни в какие ворота, ребята! — сказал Андрей вслух, — Такого я терпеть не собираюсь.
Он поднял одной рукой ружье и выстрелил в заднее стекло. Грохот был невообразимый даже несмотря на отсутствие одной двери. Он долбанул по ушам и, кажется, слегка контузил.
Многострадальный внедорожник в который раз начало кидать из стороны в сторону. Но, тем не менее, Андрей на морально-волевых продолжал вести машину.
Дорога снова нырнула в лес. Андрей взглянул в зеркало, потом обернулся. Зверь пропал. А вместе с ним отстала и вся стая. Дорога сзади была пуста.
Зато впереди замелькали огни большой трассы.

Когда на пост ГИБДД вкатился вдрызг раздолбанный фольц двое дежуривших гаишника замерли на месте. Но когда из машины вышел изодранный, покрытый кровью и грязью водитель, они и вовсе окаменели.
Спустя час на пост по вызову примчался подполковник Рыжов.
- Ну, где? – спросил он, влетая на пост.
- В соседней комнате, товарищ подполковник, — вскочил сержант, — мы ему там чайку сделали. Он тут такое рассказывал…
- Ладно, сержант, — нетерпеливо оборвал его Рыжов, — разберемся. Бери-ка ты своего напарника и иди работай.
- Есть, — козырнул тот и испарился.
Андрей сидел за столом и маленькими глоточками пил чай, держа кружку обоими руками.
- Фух, душно у тебя тут! — улыбнулся Рыжов, снял фуражку и вытер взмокший лоб на густыми, почти сросшимися бровями.