Миша Розовский : Золотые тисочки

Мой водитель, бывший морской пехотинец, услужливо открыл заднюю дверь лимузина. Загородил буфетом своего тела вывеску самого дорого венского ресторана «Steirereck».

-- Шеф, предпочитаете что бы метр вышел сюда и огласил меню или зайдёте внутрь, — поинтересовался охранник, ещё один пассажир вместительного лимузинного брюха.
-- Выйду, пожалуй, пройдусь… Если не будет аппетита, то немного прогуляюсь по вечерней Вене, — я накинул лёгкий клубный пиджак и ступил на мощённую мостовую. Давненько не был в этих местах.

Вдохнув полной грудью свежий воздух я не спеша двнулся вниз по улице. В кильватере раздались шаги охранника.

Чертовски хорошо быть богатым, подумалось мне. К хорошему привыкаешь? Бред. Привыкать-то привыкаешь, но кто сказал, что перестаёшь наслаждаться...

В не таком уж далёком году я влачил довольно унылое существование математика в отделе статистики. Скукотищу слегка скрашивало моё увлечение историей древнего мира, особенно я любил Грецию. Скудный заработок позволял мне раз в год наведываться туда и, обычно, я проводил пару недель в дешёвеньком отеле.

Так и не пойму какая пчела укусила меня в ту июльскую поездку купить небольшое путешествие на старой яхте, принадлежащей одному вороватому усатомуо кексу, фамилию, которую я уже подзабыл. Но цена была мне по карману, а грек обещал показать отличные виды незнакомые туристам и захватить в путешествие первостатейный козий сыр.

В шесть утра мы вышли из Сипиады в направлении острова Скиатоса, обогнули его в полдень и направились в сторону Скопелоса. Я щёлкал фотоаппаратом морские виды и россыпи островков, прихлёбывал красное вино и вкушал действительно отличнейший сыр. Через час мы двинулись к Аллонису. Тут-то это и произошло.

Раздался громкий треск, я слетел с раскладного стульчика и, уронив камеру, покатился по нагретой ласковым солнцем палубе. Нос яхточки задрался, послышался звук ломающегося дерева. Снизу донёсся крик, судя по всему ругательство, и в следующий миг я оказался в тёплой солёной воде.

До сегодняшнего дня мне не приходилось терпеть кораблекрушения. Наша дряхля посудина с натяжкой могла называться «кораблём», но тем не менее я ощутил прелести мореплавания, барахтаясь в воде и наблюдая как оказавшаяся такой огромной по сравнению со мной, маленьким, яхта медленно заваливается на бок. Мачта её казалось опускается мне прямо на голову. Я закричал от страха. Я математик, а не герой-мореход. Но мне повезло — ни одна штука из снастей не шлёпнулась на меня. Берег был метрах в пятидесяти и я очутился на суше через минут пять-семь. А грек бесследно канул. Просто утонуть он не мог, значит его чем-то придавило внутри или ударило так, что он потерял сознание. Жаль мужика… но ещё более мне было жаль себя… как я доберусь до обитаемых мест, объясню что и как и попаду в отель. Задача.

Я разделся догола, разложил на камне одежду и осмотрелся. Почти до горизонта уходила чахлая растительность и песочек перемежаемый камешками. Холмы, по которым вилась давным-давно не используемая просёлочная дорога. В общем, тупо сидя на заднице, скорее всего мне придётся долго дожидаться пока кто-нибудь проедет мимо. Ладно, сейчас высушусь и пойду. Пока же я прогуливался по кромке берега, всё таки надеясь, что грек тоже спасся и я увижу сейчас его голову в невысоких прибрежных волнах.

Тут, босой ногой, я наступил на интересный предмет — вытянутую металлическую трубку аккуратно закруглёную и отшлифованную с двух концов. Небольшой, около тридцати сантиметров в длину, но довольно увесистый предмет был покрыт очень затейливой резьбой и древним орнаментом. На одном конце выступали полукруглые бугорки.

«Вот это да, неужто лампа Аладдина !» — воскликнул я если бы верил в сказки. Но, в сказки я не верил… уселся на горячий камень и начал вертеть в руках находку. И тут сзади раздался мелодичный нежный голос.

-- Так вот он где, — счастливый смех прозвенел колокольчиком прямо над ухом, — а ты, как я понимаю, и есть тот кто нашёл мою любимую игрушку...

Я вскочил и обернулся. Я был на двести процентов уверен, что до сего момента здесь не было ни одной живой души в радиусе нескольких километров. А тут передо мной стояла довольно интересная женщина в тунике расшитой золотой ниткой и, смеясь, протягивала мне ладошку. Женщину портил несколько крупноватый нос и сросшиеся брови.

-- Ну давай же скорей, я уже по нему соскучилась, — с этими словами она вынула у меня из рук цилиндрик и прижала его к щеке.
-- А… ты кто? — я даже забыл, что совсем раздет.
-- Я — Гера, подруга этого хама Зевса, может слышал. Правда мы с ним уже давно не живём. Он хотел уйти от меня, Геры(!), к этой кривоногой морской бляди Фетиде, которую я вскормила с рук. Правда потом я расстроила их планы....

Я только сглотнул, не в силах осознать и переварить услышанное. Изложенную историю я знал в несколько другой интерпретации.

-- А что это за… хм… вешица…? — поинтересовался я, — это с её помощью я вызволил тебя из небытия ?
-- Откуда? Из небытия? — искренне удивилась Гера, — чего мне там делать? У меня душа не стоит на Аида. Я вообще-то здесь живу, просто невидима для смертных. Но тебе показалась — ты же нашёл мою игрушечку, потерянную полторы тысячи лет назад, — и она ещё раз c любовью прижала к себе найденный мною предмет.
-- А что же это тогда? — спросил я, как будто мне больше нечего было спросить.
-- Ой, — засмеялась Гера, — а ты сам не догадываешься? Я женщина любящая уединение, но по прежнему темпераментная… это… мой маленький домашний товарищ.

Я догадался, что нашёл божий фалоиммитатор.

-- Ты молодец, и я тебя отблагодарю, — богиня улыбнулась, — я помогу тебе и заодно сыграю маленькую шутку с хамом. Ну с Зевсом. Идём...

Я поспешно натянул сырую одежду и догнал Геру.

-- А куда мы идём? — невежливо осведомился я и пожалел о своей невоспитанности. От смущения тут же задал ещё вопрос, — а как это ты так отлично говоришь по-русски?
-- Ну что ты, я же всё-таки, хоть и младшая, но богиня: мне известны все языки смертных, а куда идём увидишь, — преспокойно ответила Гера и подвела меня к большому засохшему дереву. На уровне метра от земли дерево раздваивалось. В развилке имелась маленькая впадина-дупло. Гера сунула руку в дерево, вынула и подала мне небольшой, но увесистый мешочек. Я развернул его и обнаружил в маленькие золотые… тиски. Да, да обыкновенные слесарные тисочки, только из золота. Они были приоткрыты сантиметров на пять.

Я весь превратился в вопросительный знак. Богиня засмеялась.

-- Вы, люди, сильно исказили богов. До вас дошла лишь крохотная часть истории. На самом деле все производные людских религий относятся только к нашему подразделу — финансам и благам. Все остальные отделы — душа, знания и прочее людям никогда нужны особо не были. И ответственные за них боги тоже. Не говоря уже о главном директоре — он о такой маленькой планетке как наша вообще понятия не имеет.
Оп-па, вот это новость… я вобще-то совсем не религиозен, но такого поворота не ожидал.
--… да и Зевс тоже пешка, но неважно, он и сейчас ещё при делах. Распределяет деньги и прочие материальные приятности. Ну ты сам скоро в этом убедишься. Кстати, ты в курсе о таинственном еврейском учении кабале? Считается, что там зашифровано имя божье. Двадцать шесть букв. Но люди опять напутали — не букв, а цифр. То не имя, а просто телефонный номер. Прямой к Зевсу. Вот он.

Гера протянула мне медную пластинку с двадцатишестизначным номером разделённым чёрточками.

-- Мне ему позвонить? — сглотнул я.
-- Как же, станет он с тобой разговаривать, — засмеялась моя новая знакомая, — вот теперь слушай. Когда мы с ним скрывали свою связь, на протяжении трёхсот лет, он был молодыми горячим богом. И чего только мы не перепробовали в наших постельных играх, — Гера усмехнулась, — вот оттуда тисочки и остались… эй эй… не трогай, — воскликнула она когда увидела, что я хочу их приоткрыть, — не открывай их дальше чем стоит вот этот ступор… а сейчас я научу тебя что с ними делать...

И она научила. А потом показала как выбраться к людям. На прощание Гера мeня поцеловала; к слову сказать, пахло у неё изо рта так, будто богиня не чистила зубы последние несколько тысяч лет. К вечеру следующего дня я уже отдыхал в гостинице. После плотного ужина я приступил к делу. Расположив тисочки перед собой я набрал двадцатишестизначный номер.

-- Ну что, смертный, ты вообще в курсе куда попал, — зарокотал в трубке голос. Он напоминал мне перекатывающиеся камни, но я знал секрет — это обыкновенный, невысокого ранга, чиновник в небесной канцелярии и навредить мне данный пассажир не в состоянии.
-- Потише, потише, милейший, — вежливо осадил я Зевса, — одна наша общая знакомая, Гера, если точнее, дала мне тут маленький сувенирчик с памяткой о ваших совместных буднях. Знаешь о чём я? — спросил я его и чуть-чуть, крошечку, капелюшечку завернул тисочки.

На другом конце раздался стон. Дальше Зевс заговорил уже нормальным вежливым голосом.

-- А, Гера, да, да… припоминаю. Эти тиски в них находятся...
-- Точно, мистер Зевс! — похвалил его я, — в них немного зажаты твои яйца — невидимые простому смертному, но тем не менее висящие там, пока, где они и должны висеть… так что часть тебя всегда будет находиться в моих руках, в смысле тисках, — быстро поправился я.
-- Ах эта грязная тварь, да я… — зарычал голос в трубке.

Мне пришлось ещё самую малость крутануть тисочки.

-- Не позволяй мне прибегать к этому, — поправил я собеседника, — ненавижу когда при мне обижают даму.
-- Да, да, ты прав, — тут же согласился Зевс. Судя по голосу зубы у него были стиснуты.
-- О кэй, значит мы пришли к общему знаменателю, — продолжал я. Мелкий бог слушал, — не знаю как и зачем у неё оказались эти тисочки и как это всё работает, но отныне ты будешь давать мне то, что я прошу. Я знаю что ты какой-то там директор по финансам… Так что финансами и будешь меня обеспечивать… или… — и тут я ещё на десятую долю миллиметра закрутил золотые тисочки.

-- Всё понял, понял, понял, — уже более тоненьким голосом зaсоглашался Зевс, — но у меня же отчётность...
-- А вот это уже твои проблемы, — рассудил я, — сейчас мне понадобится… м… м… ну тысяч сто пятьдесят, а когда прилечу домой в Нью-Йорк, то свяжусь с тобой уже по серьёзному вопросу… — и чуть ещё призажав тисочки прежде чем отпустить, на прощание, так сказать, я отсоединился.

И вот теперь я там где я есть… веду жизнь которую всегда хотел — в пошлой роскоши и сладком безделье. Иногда Зевс конечно пытается качнуть свои права, но после того как я немного призакручиваю тисочки, чисто в воспитательных целях конечно, конфликт бывает исчерпан...

… воспоминания прервались: я отвлёкся на скромную, от стыда за дороговизну выставленного товара, витрину. Зашёл, присмотрелся и, в честь последнего вторника на этой неделе, прикупил себе платиновый «Rolex» с маленькимми брюлликами вместо цифр.

Вот теперь я был готов поужинать.