Васёк : Во, бля!

Неделю мне уже не спится.
Измучен бредом наяву.
Как будто в Ницце (или в Битце)
Бомжом обоссаным живу.

Хочу вдруг в храме причаститься.
А то – надраться, как свинья.
Вложить побольше инвестиций
В любой проект желаю я.

Чудить вошло в мою привычку.
И вот, уставши от борьбы,
Я сел в ночную электричку,
В Перу собрался. По грибы.

Сижу. А в жопе, будто шило.
Чем дольше, тем сидеть больней.
Вдруг вижу Времени Машину.
И Макаревич едет в ней.

И все же верю в эту небыль,
И слышу громкий песни звук:
В горящем корабле на небе
Плывет известный бард Шевчук.

Но здесь мне впору сделать сноску:
Шевчук теряет четкий вид,
И вот не он, а Жириновский
В трибуне по небу летит.

Смотреть устав на эти страсти,
И с подорожником в руке,
Я – в туалет. А там две власти
Сидят тандемом на толчке.

Тошноту удержать нет мочи,
Блевотина уже журчит…
Один из них кого-то мочит.
Другой на Сколково дрочит.

Я в тамбур прыгнул меж вагонов,
Не видел чтоб меня народ….
Там Янукович в страстных стонах
Кончает Юле прямо в рот.

И тут извергнул я из бездны
Вечерний праздничный банкет.
И так хотелось мне исчезнуть.
Но ужасам скончанья нет.

Забылся сном я непокорным…
… И с перуанских гор пешком
Спускается шоумен покойный –
Сергей Курехин с туеском.

Несет он галлюциногенных,
Добытых им в горах грибов.
И слышу звуки вдохновенных,
Произнесенных кем-то слов.

Он мудростью был равен гейшам –
Я понял только лишь одно:
«Из всех искусств для нас важнейшим
Сейчас является кино!»

Я позавидовал Серёже:
Нашел он Ленина-гриба!
Не то, что я с небритой рожей –
Бесправней римского раба.

Тряхнуло поезд. С громким воплем
Проснулся… Казус вот какой!
Привидится ж такое, — во, бля! –
В недельный праздничный запой!