Рыцарь Третьего Уровня : Ремэмбо зэ тайм

«Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам!» – шумело радио в маршрутке. Я поморщился и натянул шапку посильнее, чтобы закрыть уши. Это не помогло. Я наклонился вперед, закрыл голову руками и попытался уснуть – до конечной еще минут сорок.

***********************************

- Пошли! Пошли скорее! – тянул меня за рукав Коля.
- Чё те надо от меня, а? Я ща занят и хочу побыть один, отстань!
- Дурак, я те ща такое покажу, такое! – Коля страшно округлили глаза.
- Чего я еще по-твоему тут не видел, а? Негритянок? Так я их видел и даже одну потрогал.
- Нет, не негритянок! Это лучше! Да пошли же, говорю!
- Вот ты меня достал! Ну, пошли, змей, – вздохнул я, понимая, что он всё равно от меня не отвяжется.
Ступая по горячему песку и обходя загорающих пионеров, Коля подвел меня к принимающей солнечные ванны вожатой Свете. Он протянул к ней дрожащий палец, как у слепого Пью, и спросил:
- Видишь?
- Ну, вижу. Света загорает. И что?
- Да ты приглядись!
Я сощурил свои глаза, но ничего такого не увидел.
- Волосы. Видишь волосы?
- Коля, какие нахрен волосы? Чё ты мне голову морочишь?
- Волосы, бля! У неё из-под купальника! Из-под трусиков! Неужели не видишь?!
- Коля, иди ты знаешь куда? – рассердился я и оттолкнул от себя бедного мальчика, который впервые увидел море и, как я догадался, никогда не лицезрел девушек в купальниках, потому как на его (и моей) родине в Коми АССР большая часть людей круглый год не вылезает из телогреек, ага.
Еще вчера ничего не предвещало беды, я был спокоен, тих и расслаблен, а сегодня моё лицо было мрачнее тучи.
Рано утром нас собрали на линейке, где вожатый Вова объявил, что завтра в нашем родном Артеке будет проходить грандиозный концерт, посвященный дружбе народов СССР. Выступающими могут стать все желающие – выходи, кто хочет! Строй моментально превратился в молчаливую Великую Китайскую стену. Увы, но Вова уже наметил и сценарий, и людей, которые будут участвовать в этой порнухе от нашего отряда. И почему-то я совсем не удивился, услышав среди прочих свою фамилию.
Так как в отряде больше всего народу было из республики Коми, Вова блестяще придумал, что приветствовать всех со сцены нам нужно на национальном языке. Из десяти лишенцев, которых вытащили из строя, узкие глаза имело больше половины, но говорить на языке коми мог только Коля – единственная гордость и надежда затерянного поселка оленеводов. Все остальные «артисты» были из крупных городов типа Ухта-Инта-Воркута, многие из них, как и я, настоящих коми (и негров) впервые увидели здесь, на берегу Черного моря. Я обратил свои молитвы к вожатому:
- Вова, будь человеком! В моём роду одни белорусы, украинцы и поляки. У меня даже русских никого нет, какие, нафиг, коми?! Я ни слова по коми не знаю!!!
Но Вове мои шляхетские гербы были похую.
Пока Коля охотился за линией бикини Светы, я сидел на лавке и заучивал приветствие, которое под руководством Коли размножили для всей труппы. Но не это печалило мой разум – главное было впереди.
После обеда счастливчики из отряда, которые не были одарены талантом, купались и лежали на пляже, а наша «великолепная десятка» сидела в душной комнате и слушала виртуозную игру засохшего, как чернослив, баяниста. Маэстро пытался извлечь из гармони (по виду трофейной немецкой) звуки какой-то мелодии, в которой едва угадывался мотив нетленной песни в исполнении Кола Бельды. Я отрешенно качался на стуле, обнимая голову, и думал о том, что к утру я стану первым седым пионером за всю историю этой детской организации. Почему? Потому что по задумке нашего Спилберга завтра на сцене мы должны будем исполнить следующее:
1) поприветствовать всю честную компанию на чистейшем коми языке
2) виртуозно исполнить берущий за душу танец оленей
3) очаровать этим танцем жюри и заработать первое место.
Сценических костюмов у нас не было, поэтому убеждать комиссию в том, что перед их глазами именно олени, придется с помощью рук, скрестив их над головой. Всё это будет происходить под песню «Увезу тебя я в тундру», которую, слава Богу, нам — оленям, петь будет не нужно – этот участок фронта берет на себя маэстро. Решили, что обойдемся без слов – чарующие звуки баяна замаскируют отсутствие текста.
Наступило время Ч. Мы вышли на сцену, и я тут же ослеп от ударившего в глаза света. Когда я вновь обрёл способность фокусировать взгляд, мне стало не по себе от увиденного количества людей в зале. С испугу я позабыл и коми слова, и убогие танцевальные «па», которым нас за полдня обучили Вова с маэстро. Мы стояли как на расстреле, крепко держась за руки. Зал молчал, молчали и мы. Долгую паузу прервал Коля, который начал:
- Виджя олыныд, дона ёртъяс!
Что он еще говорил, я не знаю, но речь лилась долго. Подозреваю, что раз его никто не понимал, нести он мог всё, что угодно: например, что во втором классе у него была краснуха, недавно их шамана покусали собака, а на праздник оленеводов они пьют свежую кровь. Но всю эту оленину, морошку, северное сияние и остальные злоебучие прелести тундры, да что уж там – жизнь свою, он готов променять на лобок вожатой Светы.
Он бы говорил еще, но, увидев перекошенное лицо Вовы, сразу умолк. Из зала послышались жидкие хлопки, и откуда-то сбоку полилась музыка. Маэстро с натугой раздвигал меха и по его лицу я понял, что надо начинать быстрее бегать по сцене, пока он не обессилел и не испортил всю нашу Бродвейскую постановку, не дойдя и до середины. Повелителя мехов хватило минуты на три, а нас и еще на меньше — олени от волнения начали спотыкаться, перекрещивать траектории, ударяться и падать. Рубаха на моей спине уже намокла, а я всё бегал, уворачиваясь от соплеменников Коли и повторяя без остановки совсем не пионерское слово «блять». Внезапно музыка оборвалась, и я понял – это всё!
Чуть позже, наклонившись возле умывальника, я пил воду из-под крана и думал, что высосу сейчас все запасы пресной воды Крымского полуострова. Я чувствовал себя оленем, который чудом спасся от пуль охотников и, уходя от погони, отмахал не одну сотню верст.

****************************************

«Вижу тень наискосок, рыжий берег с полоской ила!» — донеслось до моих ушей. Бля, еще одна знакомая песня. Просто утро воспоминаний… Где ж там это Аннино?! Не, к черту, лучше пешком пройдусь.
- Шеф, останови на остановке!
Нахуй ваши песни