Маргарита Милавская : Вечная Память.

Идет дождь. Красивый дождь. В небе мерцает фонарь. Сквозь приоткрытый люк доносится хриплый голос Тома Вэйтса. Everything goes to hell. I am going to hell. Уже открыты двери. Остается сделать только один шаг. И ты там…
Несколько часов назад я свернула с предполагаемого маршрута и полетела по несносным дорогам в неизвестном направлении. Двести баксов, старый добрый Vogue и скорость иногда тоже спасают жизнь.
Вдоль задымленных проселочных дорог развивались белые флаги тех, кто сдался. Я ушла от него, сбежала посреди ночи… как крыса с корабля. Посреди ночи оставила его с ворохом несбывшихся надежд, со сборником кошмарных снов.

Милый, как же тебе объяснить? Мне не нужны разборки в Бронксе. Я жажду покоя. Успокой меня и ты увидишь в моих глазах не страх, а покорность. Мир будет принадлежать только нам, а значит тебе. Ты станешь Богом в придуманной нами Вселенной. Будь умнее, милый. Подари мне то, в чем я нуждаюсь. Это роскошь для меня, а за роскошь я всегда плачу тройной ценой.

Но мне не жаль его… Жаль лишь себя. Еще долго потерянная, бесприютная душа будет скитаться от уже еле тлеющего костра к только что разгоревшемуся, бесконечно ища покой и утешенье. Еще долго на одной чаше весов будет стоять совесть, а на другой – спокойствие. И неизвестно, чем, когда и за что именно мне придется расплачиваться. Я ушла от него. Как он говорил – все уходят…
Я проехала еще несколько километров, остановилась и набрала до слез родной номер. На четвертом гудке включился автоответчик.

К сожалению, не могу с вами разговаривать. Оставьте сообщение. Как только смогу, обязательно перезвоню.

Эти четырнадцать слов я слушала четырнадцать раз. Что-то заставляло меня набирать его снова и снова. Я вышла из машины и легла спиной на капот. В той части неба, где горел фонарь, не было видно ни одной звезды. Я закрыла глаза и провалилась в прекрасный сон. Так бывает… Это так называемая самозащита. Организм человека обладает удивительным свойством после глобального стресса выключаться. Стоит нам принять горизонтальное положение, как мы тут же засыпаем. Для меня всегда это было недостижимым счастьем.

- Роскошно выглядишь.
- Спасибо… Я хочу спать с тобой.
- Ты хочешь заняться сексом?
- Нет, я хочу спать с тобой. Я не люблю тебя, но все равно буду с тобой спать, мне страшно делать это одной. Я чувствую себя защищенной, когда ты прячешь меня ото всех. В такие часы мне даже ничего не сниться. Обними меня. Запри под одеялом и не отпускай вечность. Не дай мне проснуться.

В эту ночь я действительно спала. Снилось чистое темное звездное небо над заснеженной Невой, снился первый подснежник в сосновом бору, снились Казахстанские степи вблизи полигона, роскошные и тихие, снились яблоки осеннего урожая в плетенных корзинах. О… Разве может человек испытывать боль, держа в одной руке весенний цветок, а в другой – осенний плод; ступая по южной земле под северным небом? Нет. Мне уже не было больно. Растворившись в этом великолепии, я стала смиренной. Ничто не могло нарушить мой покой, ничто не могло разбить вдребезги тишину, которая вовсе не была немой. Или могло…

У тебя все в порядке? Привет! Ты мне звонила???

Да… Все в порядке…

Почти не помню, как закончилась та кошмарная ночь, еще меньше помню о двух последующих неделях. Наверное, я ходила на работу, может быть, даже много работала. Но всякий раз возвращаясь домой, я понимала, что возвращаюсь в пустоту. Мой утраченный МИР. Как особенно остро я чувствую это сегодня. Вглядываюсь в стены, а там – на обоях – квадратные пятна сбежавших фотографий. Я помню, какая карточка и где висела. Помню, как билась об эти стены, кричала до хрипоты. Но крик оставался внутри меня. Сползала по ним в поту от ярости и обид. Не хочу возвращаться к черте, где становится всесильной немая тишина. Где ничего не зависит от тебя.

Ты просто любишь… И это самое чистейшее чувство, наивное, детское, осветленное…Философия проста. Это бывает только раз. Один единственный раз. И что бы с тобой потом не происходило, кто бы не оказывался рядом – может совсем даже близко – он всего лишь играет роль в твоей жизни. И эту роль ты определяешь ему сама всегда. Другие мужчины нужны лишь для того, чтобы не сойти с ума. Потому что моя память меня пугает. Но когда я начинаю по ней скучать, по моей Вечной Памяти, я ухожу от очередного мужчины, сбегаю посреди ночи, оставляя его с ворохом несбывшихся надежд, со сборником кошмарных снов.

Я сбежала… домой. Бьется сердце в такт повторяющемуся степу старого поезда. Вот здесь бы остаться! Казахстанские степи бескрайны. Говоришь себе , почти умоляешь остаться, чтобы просто смотреть на июльское небо. Чего я все ищу, остаться ведь легче. Сразу не будет стучать в перепонках, не будет предательства, грязи, чьи-то заботы никогда больше не станут твоими. Здесь у меня будет все, о чем я мечтала, кроме тебя…Нет! Я не останусь, я не согласна. Пройдет две недели и я вернусь.

А потом… потом… Я хочу вернуться к черте, где я была мной. Где ты был моим. Я отдам за тебя все. И тебе все отдам, кроме одного – моей Вечной Памяти…
Потому что я помню тебя…
Помню.