Ирма : Луна на тарелке

Я хотела бы иметь Луну на тарелке. Не осколочек зеленовато-голубенького камешка, который продается в любом сувенирном ларьке, не бутафорскую копию небесного светила, не фото с «Аполлона», не телескоп, нацеленный в ночь и чужие окна, а настоящую Луну – кособокую, измятую в рытвинах, нездорово-желтую, банальную Луну. Лежала бы она на тарелке рядом с апельсинами, создавая особый антураж, и в глубине ее пропастей бушевали моря, я следила бы за каждым приливом-отливом, мне не пришлось бы больше ездить к югу. Брала бы я коктейльную трубочку и микшировала собственные тайфуны-цунами, и ни одна живая душа не пострадала, ведь рядом со мной нет мореплавателей — исследователей. Рыбачить в моих морях тоже бесполезно, все рыбы и русалки перешли в созвездия, машут хвостами и никуда не уплывают.
Мой спутник Земли не требует особого ухода, с него даже не нужно вытирать пыль и придавать блеск полиролью. И какой бы я не была неуклюжей и трудно вписываемой в углы, мой новый фетиш невозможно разбить, сломать, затерять среди груды хлама, по ошибке оставить забытым где-то в гостях или по доброте душевной подарить лучшему другу (хотя кому нужны такие бесполезные подарки?). Уверена, я на счастье расколю множество тарелок, а моя Луна останется прежней. Мою любимую игрушку не станут изучать астронавты: ее уродливость никогда не постареет, сменяя свои фазы, оранжевость, желтость, серость, сине-зеленость, она временами будет превращаться в черную, именно с таким зловещим цветом, легче задумываются скверные дела.
Мою невкусную блинную Луну и сырный месяц не захотят съесть ни людоеды, ни вегетарианцы; ее не утащат в зубах крысы; ей не будут петь песни хитрющие кошки, убаюкивающие мышек; на ней не станут танцевать фокстроты мухи и тараканы; даже чертики из табакерки и домовые не умыкнут ее в свое логово – она слишком неуютная и блеклая; сороки не позарятся на нее и подавно, в клюве ее не удержать, в гнездо не уместиться – непрактичная вещица; змеи не согреются в ее изрытых плоскостях; не сплетут сетку из слюны пауки. Она будет только моя! Маленькая уродица, хватит светить с неба всем тем, кто не замечает тебя, озаряй лишь мою кровать, я буду плавать на твоих холодных магнитных волнах, пошлю к черту солнце, сама буду заказывать погоду, больше никаких дневных терзаний, хождений по мукам, ненавистных пробуждений по утрам, когда петушиным гонгом кричит будильник, призывая что-то экстренно совершить, очередной ненужный подвиг во спасение человечества.
Луна, питай призрачными лучами все цветы, не растущие на моем подоконнике, разбавляй содовой мое давно выдохшееся виски, подкуривай мои истлевшие гаванские сигары, заваривай в своих кратерах мой высохший в осенние листья зеленый чай, посыпай мой прогорклый десерт звездной пылью вместо сахарной пудры, и зажигай светлячки в потолке, когда в доме перегорают лампочки, баюкай меня своими фирменными сонатами и «стэйванами ту хэвэн», стирая дотла все цветные мультики в телевизоре, прикрепленном к моей шее!
В середине ночи ты расплываешься улыбкой Гуинплена: твоя немота дает тьме лучше раскрыться, слова становятся атавизмами, я не трачу время на нанизывание бусинок из гласных и согласных на нитку мыслей. Иногда ты захлебываешься злостью, гнилостным сарказмом и самыми скабрезными шутками, даже не раскрывая рта, — такая ты мне неприятна. Ты искажаешься в моих комнатах искусственным светом своей анемичной бледности, становишься моей сестрой-близняшкой с черными кишащими змеями волосами и глазами вампира. Только не задача: вкус крови меня повергает в уныние. И ты придумываешь страшную сказку о девочке на шаре, которая вот-вот спрыгнет куда-то вниз или о девочке на «шире», только спрыгивать, она не захочет и сама превратится в шар, и, в конце концов, лопнет от легкого укола иглы. Или быль о девочке-шизе, которая разбивает все зеркала в доме, потому что за ней следят люди-цветные шары, говорящие с ней на незнакомых языках. Иногда ты рассказываешь истории в духе По, Миллера, Уэлша и Набокова. Для глупой луны на тарелке ты поразительно начитана. С видом знатока ты заглядываешь через плечо в монитор, туда, где среди психоделических опусов и лирических прелюдий, я стремлюсь к чему-то главному. К чему я еще не знаю сама. Может, подскажешь мне, как стать счастливой?..