hemof : История болезни. 9 часть.

В ординаторской царили порядок и чистота. Нина Павловна, заведующая гематологическим отделением, восседала за солидным, светлой полировки столом, медленно крутя в пальцах шариковую ручку. Напротив, у правой стены, за столом чуть меньших размеров сидела Эльвира Семеновна, врач-гематолог, и сбоку — старшая медсестра, Валентина Сергеевна. У окна, рядом со столом Нины Павловны, изучая отрешенным взглядом, узор на устланном линолеумом полу, скучал на стуле Федоров.
- Что будем с тобой делать, Федоров? — отложив, наконец, в сторону ручку, громко спросила Нина Павловна.
На полу симметрично расположились узоры, напоминавшие черно-коричневые ромашки.
- Ты же уже взрослый восемнадцатилетний парень, — продолжала Нина Павловна. — Неужели ты не понимаешь, во что тебе обойдутся все эти побои и травмы? — Нина Павловна сделала паузу, барабаня пальцами по столу. — Я вижу, ты не очень над этим задумываешься. Любая серьезная опухоль от удара на твоей голове грозит тебе кровоизлиянием в мозг, после которого следует смертельный исход. А руки и ноги? Ты и сам прекрасно знаешь, что с каждой последующей травмой на суставы все более возрастает вероятность их дальнейшей деформации и, наконец, полной потери работоспособности. Я понимаю, что больным гемофилией не избежать различных опухолей, но ты в последние два-три года постоянно поступаешь в больницу со следами всевозможных побоев. У меня создалось впечатление, что ты ведешь безалаберно-хулиганский образ жизни. Федоров, я тебе заявляю как врач, с твоим здоровьем ты долго не протянешь.
Федоров перевел взгляд на дверь, выкрашенную белой эмалевой краской. Опухшая часть лица приобрела синий оттенок, но боль почти уже утихла.
- Подождите, Нина Павловна, — вмешалась Эльвира Семеновна. — А может быть у него невыносимые условия жизни в общежитии, может, стоит ходатайствовать перед администрацией, чтобы его перевели в другую комнату. Может, он дерется с ребятами, которые живут вместе с ним. Сергей, пойми, мы хотим тебе помочь. Давай вместе решим, что нам сделать, чтобы избежать твоих синяков. — Мы с тобой разговариваем уже полчаса. Сначала мы пытались добиться от тебя, что с тобой случилось в этот раз, но ты не хочешь нам ничего рассказывать, ладно, давай просто поговорим с тобой о том, как ты живешь, и что мы можем для тебя сделать.
- Да что с ним разговаривать. — Нина Павловна продолжала крутить шариковую ручку. — Ему же все как об стенку горох. У него же на лице написано: как вы мне все надоели.
«Как вы мне все надоели».
Нина Павловна отложила ручку.
- Хорошо, если тебе наплевать, дело твое. Голова не кружится?
На двери была круглая бронзовая ручка с расходящимися концентрическими кругами.
- Нет.
- Иди в палату. Криопреципитат я уже заказала. Как принесут, сразу вольют.
Федоров тяжело поднялся со стула и захромал к двери.
- Да, кстати, — окликнула его Нина Павловна, — загляни в одиннадцатую палату, позови сюда Подиеву Наташу.

В коридоре Федорова остановила процедурная медсестра, Лариса, направлявшаяся в ординаторскую. Крепко сбитая невысокая фигура с крутыми формами, розовощекое улыбающееся лицо, энергичные движения – здоровая потенциальная мамка.
- Ну, как, получил от Нины Павловны втык за свои похождения?
- Да нет, мы довольно мирно побеседовали.
- Ладно тебе заливать, — быстро двигаясь дальше, бросила со смехом Лариска.
Федоров дохромал до одиннадцатой палаты и, постучав, открыл дверь.
- Подиева Наталья, на выход.
Девочка, сидевшая с книгой в руках на второй от окна кровати, подняла голову. Федоров встретился взглядом с её большими усталыми глазами. Светло-русые волосы чуть ниже плеч и огромные грустные глаза на бледном худеньком лице. В красном плюшевом халатике, облегавшем ее фигурку, она была похожа на девочку-подростка, лет четырнадцати-пятнадцати.
- Куда на выход?
- В ординаторскую.
- Спасибо.
«Не за что, маленькая».
Федоров пошел к себе в палату.
Вечером, сидя за картами, он спросил, что это за Наташа Подиева.
- Эта та, худая, маленькая? — вопросом на вопрос ответил Коля, крупный парень лет двадцати пяти.
- Да.
- А чё, понравилась?
Федоров молча тасовал карты.
- Ничё девочка, глазастая, — развивал тему Колек, — только худая сильно, ни сиськи, ни письки и жопа с кулачок.
Федоров начал сдавать, играли в шубу с клином или шестьдесят шесть.
- Тут у нас Олег лежал, штангист, — продолжал Коля. — Он ею занимался. Домой к себе водил. Говорил, в постели юлой крутится.
- Худые — они все злые, — подал голос с кровати мужик лет сорока. — Меня недавно одна искусала всего...
Федоров молча играл, думая о чем-то своем. Боль в колене притупилась, и, похоже было, что денька через три он сможет более-менее нормально ходить.