Саддам Хусейн - перезидент нах! : Жмура вели...

Золотые восьмедесятые...

Золотая осень...

«Ведем жмура».
Термин родившийся, среди самой циничной прослойки российской интиллегенции, музыкантов духовых оркестров. Водить жмура , значит играть на похоронах. Как правило подобные оркестры состояли из кабацких лабухов, студентов консерватории, пытавшихся смягчить бремя службы родине, да так и увлекшиеся процессом. Изгнанных с позором, из штатных военных оркестров, людей, называющих себя музыкантами военнных оркестров и , как не странно, рок музыкантов, к коим я, в то время и относился. Столь разношерстную братию сближало два понятия; жажда наживы денежных знаков и болезненная страсть, к неумеренному употреблению алкогольных напитков, разной степени крепости.
Надо ли говорить, что я будучи гитаристом и никогда не игравшем ни на одном духовом инструменте, играл на Большом Барабане.

На втором альте играет Семен Аристархович Евстратов, человек неопределенного возраста, уволенный в запас в чине прапорщика, из армейского оркеста, за страсти описанные выше. В деле, инкрименируемом военной прокураторой при увольнении, фигурировал факт продажи большого концертного рояля Beckshtаin, 1824 года выпуска, из дома офицеров города Пушкина, прапорщиком Евстратовым, местному олигарху, господину Вороновичу. В официальных документах значилось, что рояль был списан, в связи с утиллизацией по остаточной стоимосчти, сто восемь рублей, девяносто четыре копейки. Как позже выяснилось, г-н Воронович поменял этот рояль у свего друга, оглигарха Вадима Александрова, на автомобиль Bently Azzure Convertible, оранжегово цвета. Впрочем, к описываемым событиям это ни коим образом не относится.

Помимо описанных выше интересов, сближающих весь творческий коллектив, Семен Аристархович, отличался невероятным желанием и способностью ебать всё живое, а судя, по взглядам на некоторые тела из тех кого мы провожали, и не только живое.
В этот день мы выпили две бутылки портвейн 72, прямо перед выходом. День обещал быть крайне насыщенным и продуктивным. Сразу после жмура, мы должны были хуячить на свадьбе. Счастье! Редкий день в году, дарит столько радости. Не смотря на некотроую разницу репертуара, оба действия вносили счастье, умиротворение и уверенность в завтрашнем дне, в жизнь простых музыкантов.
Жмура провели без эксцессов, благопристойно и чинно. Родственники, растрогавшись, наливали нам без ограничений, за что имели невероятный, по эмоциональной окраске траурный марш, с некотроыми джазовыми оборотами (часть особо продвинутых «жмуровиков» окончила консерваторию и баловалась эксзверцисами, закончить соль минор с шестой и оддинадцатой ступенью).
Провожали женьщину, около 40-ка.
Глаза Семёна Аристарховича начали подозрительно блистеть.

Ах э-та – свадбьа- свадьба - пе-ла – пе-ла , ии-и-и- пля-са-ла…

Семён Аристархович очень быстро увидел предмет своих нездоровых возжеланий.
Ей было около 20-ти. Подруга сведетельницы, с дивным именем, Софья.

Я ни когда не был на корриде, но всё увиденное мной, в то время, даёт мне полное понимание, о происходящем в Таррагоне.

Акт первый: Прелюдия

- Какие у тебя сиськи, ебануться можно!!!...-
- Фу, что вы за гадости несёте, а еще интеллигент, очки одел…-
- Да ладно, не еби мозг. Пойдём я тебе вдую так, что ты меня при смерти вспоминать будешь…
Далее, конва диалога пропала в общем хаосе орущих голосов…..

Проходит около деяти минут и они уходят, в направлении леса…

Акт второй: Экшэн (..в смысле, действие..)

Спустя, двадцать , тридцать минут, пойдя поссать в кусты я натыкаюсь на Семёна Аристарховича. Увидев его, я впал в состояниек фрустрации(…то есть, неопределенного непонимания происходящего…)
Полный пиздец!!!
Его брюки измазаны говном, землёй и блевотиной, рубашка, всем тем – же, только без земли. Из брюк торчит хуй. Вид потерянный, выражение лица, сомнабулическое.

Акт третий: Откровение

Вот поведанная история, без ремарок, от первого лица:

Заходим в лес. Софья, девушка понимающая, Раз пошла, подставляй.
Прелюдия завняла минут пять, не более.
Еще полторы минуты заняли конвульсивные срывания одежды, друг с друга. И вот, она встаёт передо-мной, раком.
О мой бог, когда в последний раз, я видел более совершенные формы?!.. Бархатистые бедра, формы мячей для регби и аккуратно выбритое пространство от жопы, до пупа с нежно-розовыми, уже влажными, губами и недавно порванной девственной плевой, посередине. Но какое у неё очко!!!! ( извините за грубость, цитата…) Розовое, нежное, тонкое…Я,. обильно его облизав, стал заправлять сразу туда.

Такого оборота событий она явно не ожидала и начала уползать от меня на коленях. Но я не привык отступать, что решил, довожу до конца, Ползу за ней на корачках, наполовину вставив хуй, в очко. Ползем так метров десять (…отсюда земля) пока она не упирается бошкой в берёзу. Тут я вставляю, по самые полмидоры.

Акт четвертый: Просветление

К такому развитию событий, Софья была не готова, не только морально, но и физически. При глубоком введении мужского полового хуя, в анальное отверстие, она , извините, обосралась. Жидко!
При виде такой картины, Семён Аристархович, не отличающийся, особо крепкой нервной системой, начинает блевать ей на спину. Ахтунг!!!

Акт пятый: Финальный, жизнеутверждающий.

После произошедшего, Семён Аристархович Евстратов, ограничил свои интересы двумя стандартными, для коллектива и столь нежно пестуемыми, товарищами по оркестру. В делах амурных, замечен более небыл….