Симон Молофья и Мясные зайки : КИЕВ. ТУСА. Я ВЫЖИЛ!!!

Я брел по Днепропетровску и пил пиво. Брелось мне как-то криво и по-крабьи, и пиво было на вкус чисто кал. Ибо восьмой литр всегда лишний. На фонтане я увидел бородатого очкарика, смутно всплыло воспоминание сырой лесополосы, невнятных звуков убитого аппарата, пылающего костра и угашенных рокеров, подпрыгивающих в багровом зареве. И Магадан отчего-то.
Очкарик поглядел на меня прищурившись и вопросительно сказал:
-Зайки.
Я качнул недопитым пивом и шаркнул ногой. И дружественно хрюкнул.
Потом выловил за рукав шныркого мальчугана, который тусил рядом и спросил ему:
- Это не Явас ли случаем, любезнейший?
-Он самый, однако, - ответил мальчишка и ультимативно потянул у меня пиво.
- Явас, дружыще, -сказал я расчувствованно, -Я знаю, ты старый конркультурщик. Едем-ка в Киев потусим. На тусе. Ниибаццо конркультурной.
-Удафком? – лениво сказал Явас и посмотрел на свои ботинки.
-Литпром – лучезарно сказал я и чуть не упал в фонтан.
Явас затянулся и сказал:
- А поехали.

***

Билетов, само собой Явас не взял. Ибо в столицу попасть на выходной это вам не это. Понимать надо. Проебались билеты из-за алкоголизма Яваса помноженного на день рождения в редакции. Поэтому полезли в поезд без билетов.
Хваткая проводница, увидев очкарика в костюме и очкарика в футболке с гордой надписью ХУЙ ЗАБЕЙ почуяла стойкий запах лаванды. Так что нам осталось только сказать: «Желаем ехать» и ткнуть в алчную лапку дензнаками.
В ночном поезде было, как в морге судмедэкспертизы. Отовсюду свешивались ступни тел. Сходство усиливалось запахами в вагоне. Духота была фантастическая. Пиво!!!! Пиво блядь!!!
ТЁПЛОЕ.
ЖИГУЛЁВСКОЕ.
КРЫМСКОЕ.
Я впихнул в себя за ночь шесть литров этой дряни. Безнадежно. Всё равно что шесть часов поковырять в носу.
С Явасом мы само собой повели высоколобую интеллигентскую беседу о судьбах отечественной контркультуры. Трупы, которые не спали, дёргались в особо живописных местах типа «как, блядь, я не могу понять, при отсутствии элементарной стилистической проработки, йобанарот, когда сука текст дробится на осколки, не структурирован нихуя, как можно вывести блядь читателя на динамическую игнтригу?» Я безнадежно пытался упиться крымским. Вагон пустел. Светало.

***

Доктор Просекос позвонил незадолго до Киева и сказал, что опоздает, ибо блядь там вот такая вот хуйня.
«Занятой человек» - уважительно подумал я.
Мы спрыгнули с днепропетровского и пошли встречать московский.
Тут-то док и нарисовался. Хуй его знает, как я его опознал. То шо на Стинга он нихуя похож не был. На фотографии похож, на перроне не похож. Пиздец какой-то. Мистика. Опознал я его мабуть по бутылке минералки в руках. Красноречивой такой бутылки минералки. Я опять попытался попить пива, но нихуя у меня не вышло и я горестно выбросил пиво в урну. Она с грохотом разбилась и менты, которые чесали впереди, обернулись и набычились. Я улыбнулся зачем-то и сделал им ручкой.
Тем временем однако пришел московский поезд.
В толпе возле вагона стоял инопланетянин, одетый как америкос в Ялте, и братался с пролетарием.
-Ахуенный прАлетАрий, - сказал, пожимая нам руки,инопланетянин с сильным московским акцентом, - Я у него за бутылку коньяку купил фотоаппарат в поезде.
Потом подумал и добавил:
-А вторую бутылку я выпил в туалете.

Так я впервые увидел Опарыша…

***

Док повез нас на вписку. Ехали долго. Было жарко, и пассажиры оборачивались и просили хотя бы потише материться.
Приехали на район, и тут Опарыш УВИДЕЛ.
- Ой блядь!!!! – умиленно заорал он и все на рынке обернулись, -Столик!!! Блядь, столик с сигаретами и семечками!!!! Блядь, старуха – семочница!!!! Сууука, это ж антиквариат!!! У нас в МСК такого давно нет!!!! – Ностальгирующий и расстроганый Ваня был готов прослезиться.
- Хуйня, хуйня. – тянул нас к магазину хозяйственный Просекос, -Это всё хуйня. Щас купим водки и курицу гриль. И памадоров. А это всё хуйня.
- А у хахлов водка вкусная? – с сомнением спросил Опарыш.
-Сам узнаешь – туманно ответил ему Док.

***
Звонили долго. Док плюнул, и решив, что это не тот подъезд, а может не тот дом, а может и район, пошел из подъезда.
Тут-то дверь и открылась. Я, например, жутко комплексую и готов сквозь землю провалиться от чувства вины, когда вижу таких заспанных людей. Я чувствую себя убийцей сладкого сна в такие моменты. Девушка, открывшая дверь, смотрела на нас всех и пыталась проснуться. Вокруг нее гарцевал Док, поднимая нехилые тучи подъездной пыли, и размахивая у нее перед лицом руками, пытался втолковать что это вот Опарыш из Москвы а это Явас а это Симон молофья и мясные зайки а он это Доктор Просекос. И что тут у падонков вписка. Прямо в квартире Мубыша. Это ж Мубыша квартира?
Девушка слушала с недоверием, но в хату зачем-то пустила.
Гурьба тут же с гиканьем как стадо тараканов ломанулась открывать-закрывать двери, щелкать выключателями, крутить краны, резать памадоры и доставать водку.
Я, сбежав от суеты и сидя на толчке, ломал голову, зачем это у Мубыша стены сортира завешаны схемами АЭС, циклами производства урановых стержней и обрисованы маркером атомной терминологией на английском языке.
Не найдя ответа, я подтерся и нажал на слив бачка.

***

Между тем на кухне (очень уютной, надо сказать) накрылась поляна. На подоконнике сидел исполинский саблезубый египетский кот по кличке Марс и задумчиво смотрел на блюдо с кусками копченой курицы.
Решили не тянуть и въебать по первой.
Опарыш выпил хахловской водки и отставив в сторону запивку, заявил что такой водки он не пил, что водка просто бархат и запивать и закусывать он не будет.
Из уважения к клыкам саблезубого Марса я скармливал ему белое мясо, сам же скромно хавал кости.
Под водочку вспомнили Микробиолога. Мне стало интересно – будет ли с ним сегодня драка или нет.
Док тут же позвонил ему и выяснил, что Микробиолог это Лёшенька. В кухне потянуло ахтунгом.
Потом доктор рассказал как он, Доктор Просекос и его брат Гипер Просекос работали клоунами у негра в шапито.
Явас въебал по второй и тут же с живостью вспомнил, как Лимонов сосал у негра. То ли Опарыш, то ли Док тут же вспомнили, как Лимонов ебался с Дугиным. Тема пидарского ахтунга зычно ширилась, росла и крепла.
Тогда-то и позвонили Гюльнаре.
Опарыш поставил туркменскй панк-рок. Ребята пели хорошо и со мною сделалась ностальгия об тех беззаботных временах, когда всё было похуй. Теперь за всё похуй лепят строгача в трудовую. Вот и намедни тоже… но хуй с ним.
Было десять часов утра, в уютном флету Мубыша плавали пласты дыма под потолком, из невообразимого СЕМИКАНАЛЬНОГО музыкального центра распевали туркменские панки на стихи Джанни Родари, и разговор перескакивал с того,что ритм-гитару нехило было бы поставить чисто акустическую, на поёбку Дугина с Лимоновым, на трусы Гюльнары, и на то что Микробиолог – это украинский клон Дачника.
Когда допилась вторая бутылка водки, решили что пора ехать в колыбель православия на некий Крест. Ебу я что за крест. На лоховозе я ехать застремался, то шо с хахловской вотки со мною приключилася измена, и мы незадорого купили ниибаццо пожарного цвету автомобиль копейку с встроенным водителем и какой-то суфийской Музычкой – не поймешь.
Так мы и ехали: Опарыш клоцал фотиком, и все ржали, в окно копейки задувал ветер, было весело и классно.
Потом мы увидели гастроном и побежали в него бухать. А в гастрономе была распивочная, застрявшая в 1980 году. И толпа любимых Опарышем прАлетАриев. И стали мы жрать закарпатский коньяк, весьма, кстати, недурственный, и запивать его кофием и томатным соком. И чем-то жырным заедать, я уж не помню. И конечно все пролетарии на нас смотрели с уважением – еще бы , с таким мААсковским акцентом так громко орать и полыхать вспышкой.
Коньяк мы не допили, и заткнув его пробкой я положил его в боковой карман пиджака, и он оттуда сиротливо выглядывал и возбуждал Ментов.
А Явас тем временем снял очки, надел контактные линзы, от чего лицо у него стало запредельно закинутым, типа он ширанулся раза четыре подряд чистым героином, короче глаза у него стали как две линзы от фильмоскома и глядеть на него было жутко, как на Люцифера и с таким еблом как-то стало в западло идти в колыбель православия или еще там куда. Так что мы тупо остановились посреди главной площади Киева между двух монастырей, и растопырив руки и глаза распялив и распахнув рты стали беспорядочно шорхаться. И жрать коньяк. Из горла. А тем временем настал полдень и температура выросла до 65 градусов Цельсия в тени. А относительная влажность достигла 120%. А такая погодка очень располагает жрать коньяк на солнцепеке.
Тут-то мне и попались америкосские туристы. И пришла светлая мысль до них доебаться ибо нехуй. Но тут все начали бегать через дорогу в лова и мне пришлось обломаться.
И пошли мы на другую площадь, где торгуют всякой хохловской нацыстской атрибутикой. Я подумал, что Опарышу будет приятно получить в подарок оголтелое хахловское бандеровское знамя или что-нить типа. Но настоящего нацыстского УНА-УНСО не оказалось, а всякий хлам дарить было в западло.
Опарыш тем временем купил бате в подарок исполинского размера жовто-блакитную футболку ДИНАМО-КИЕВ. Не представляю, где в Масковии можно носить такую футболку и не пиздиццо каждые семь минут с гопотой.
В общем сели мы на скамейках и стали растекаться как пластилиновые. И очень хотелось сесть в фонтан и тупо хлопать глазами а по голове чтоб стекала вода.
И тут пришел клон Микробиолога Хуева. Клон был патлатенький, в очечках, интеллигентской заточке и футболке без рукавов. Бейсбольную биту он нихуя не взял, из чего я понял, что настроен он дружественно. Когда он раскрыл рот и из него стали выпадать слова, я понял, что Хуев интеллигент и интеллектуал. Но тут все растеклись по скамейкам и пришлось идти в кондиционированный кабак пить со льдом.
Хуев повел нас в ПАБ СУНДУК. Мы там сходу напрягли каких-то пиплов из посетителей, а потом офицыанток, а потом Док начал всё время спать и приваливаться спиной к выключателю, который включал какую-то очень важную йобань в кабаке, а меня опять запараноило что у меня не хватит лавэ, хотя большую часть лавэ я проебал уже вернувшись в Днепр, и я стал гонять официанток типа рассчитайте после каждого стакана минералки или там бокала пива.
И Опарыш с Доком стали страшно орать друг на друга:
-А ТЫ ЧО????
-А ТЫ, БЛЯ, ЧО???
-А ТЫ ЧО????
А я как раз взял себе хахловского борща, и хотел его есть, но чего-то напрягся с этих криков и загрустил. А они орали всё свирепее, и я подумал что вот же блядь щас будет межнациональная рознь. И я пригорюнился и хотел было уже доебаться до Микробиолога за братьев кличков, там может стол на него опрокинуть или тарелку с борщом надеть на него, но тут жена Мубыша так на меня умоляюще посмотрела, что я обломался, и только попросил официантку вызвать мусоров и скорую помощь.
Потом пришел Мубыш и я прихуел насколько ж бывают здоровенные хахлы однако. Я не знаю, он наверно на грузовых парашютах прыгает, ибо уж очень он здоровый для пассажырского.
Потом пришла Гюльнара прямо с подиума вся в белом, но я уже так нажрался, что смог только спросить у нее где у нее включается пояс шахида а потом она расплылась в белое пятно, на которое наседал Мубыш типа доебаться по-половому.
А потом мы хотели расплатиться и накидали полный стол денег, но Микробиолог пересчитал лавэ, часть отдал официантке а часть сунул в карман. Так я и не понял нахуя.
А потом ваще начался микробиологический ахтунг. Стал Хуев меня с нежной настойчивостью агитировать идти с ним. И предлагать очень настойчиво вписку. А когда я не повелся, сделал загадочное ебло и не прощаясь испарился. Тогда-то я и понял, что это был клон.
Теперь мы с Явасом его изловим, чтобы привезти его к масковской тусе Дачнику в подарок. На даче там колорадов собирать или может в соафтары. То шо все славянские Дачники должны быть вместе. Российский дачник Дачник и украинский дачник Микробиолог. Навикы разом.
И я вопросил у Хуева : «Браза, ты ж интеллектуал. Нахуя ты пишешь всякую хуйню???» И ничего мне не ответил Хуев, лишь загадочно покачал еблом.
А потом Мубыш нас повел кататься на параходе. Ваще надо отдать должное - киевляне, то есть Мубыши и Доктор Просекос в эту тусу грохнули просто немеряно бабок. Может килограм а может два килограмма наших смешных хахловских гривен.
Спасиба, братишки и сестра, за очень теплый прием!!!!!
Но по дороге к параходу я начал крошиться изнутри, и ваще сделался скоцки пьян.
Поэтому я сделал ниибаццо галантный кникскен и сыбнул в метрополитене на верную вписку. И когда я проезжал по метромосту через Днепр, сквозь грохот поезда услышал я сладостные звуки с парохода, котрый плыл под мостом:

«МНЕ НАСРАТЬ НА МАЙОООООО ЛИТСО….
МНЕ НАСРАТЬ НА МАЙОООО ЛИТСОООО…
ВСЕМ НАМ НАСРАТЬ НА МАЙОООО ЛИТСО…»

Это Мубыш и Опарыш, сладко зажмурившишь, распевали ночными голосам Егора Летова….

…Очнулся я уже в днепропетровске. Сегодня днем. Где я был всё это время, я не помню…