Рыкъ : день рождения

Краснодарский Вестник. 18.06.2000
«...но не все спокойно. Сегодня в девять часов утра, по вине пьяного дворника, дом номер 38 на окраине города запылал как спичечный коробок. Возгорание началось с первых этажей обветшалой пятиэтажки и по мере прогрессии, несмотря на все старания пожарников, унесло жизни 4 людей, двое из которых были детьми дошкольного возраста. 17 человек ранены, за жизнь одного из них продолжают биться медики городской больницы...» Г. Сорокова, ведущая раздела.

***

Краснодарский Вестник. 23.06.2000
«...за прошедшие годы увеличилось число пожилых людей сходящих с ума. Вот вам один недавний пример: По словам очевидцев 57 летний Петр Соколов, возвращавшийся по своем обычаю с утренней прогулки и заставший пылающий дом номер 38, яростно прорвался через служителей правопорядка и побежал по направлению своей квартиры, находившейся на первом этаже, где, как позже выяснилось, были заперты его домашние животные: кот и старая собака. В попытке спасти своих любимцев Петр удивительно легко сбил с ног встреченного на пути милиционера. Но, перед тем как скрыться в густо валившем из подъезда дыме, был остановлен 4 людьми в форме и оперативно отвезен в следственный изолятор, из которого, по подозрению в помешательстве, в тот же день был перевезен в районную психиатрическую больницу. Там сумасшедший Петр может провести от 12 до 24 месяцев... Да, действительно, порой братьев наших меньших не менее жалко, чем людей, но повод ли это, чтобы сходить с ума и более того своими действиями мешать спасающим человеческие жизни пожарникам? Другим примером может...» А. Сибаян, главный редактор.

***

Краснодарский Вестник. 27.07.2001
«...накрытый покрывалом труп врача лежал посреди палаты для «небуйных»... Убийца до сих пор не найден.» Г. Сорокова, ведущая колонки

***

«Сейчас бы в руки косу и косить, и косить, и косить», думал под стук сердца, сидящий в палате старик, «А потом... да не важно, что потом, лишь бы уехать отсюда». Не раз он вставал со своей, застеленной пожелтевшей и местами протертой от времени простыней, кровати не имевшей одеяла. Не раз подходил к окну. И не раз бросал нетерпеливые взгляды через безлюдную палату на дверь, в которою должен был с минуты на минуту войти заместитель главного врача. На ту самую дверь, через которою он планировал скоро и навсегда покинет столь надоевшее ему место.

Близился час выписки. Однако близился он с самого утра и никак не наставал.

Все дело было в том, что 27-е июля, вот уже на протяжении 42 лет, было днем рождения Сергея Волкова, того самого заместителя главного врача, которого так сильно ждал старик. Так что совсем не удивительно, что он капитально опаздывал.

Впрочем, лучше бы в тот день Волков и вовсе не выходил на работу.Но он вышел, и вышел нетрезвым.
Чуть-чуть покачиваясь он вошел в палату и занял стул напротив старика. Надо отдать ему должное: несмотря на выпитое, Волков полностью осознавал, что делал, и рассудок его оставался вполне ясным, только замедленность движений выдавала в нем пьяного.

- Ну что же, давайте говорить, - сказал Волков, почесывая свою козлиную бородку, - Жарко-то как сегодня, а?
- Жарко. Прямо давит.
- Ага. К дождю, - Волков вдруг ясно понял, что выписывать сегодня он ни кого не будет. Выписка – это всегда долгая бумажная волокита, по уставу требующая присутствия или глав. врача или его заместителя, а ведь глав. врач с женой и друзьями ждал его на своей квартире. Ну сами подумайте: Мог ли он позволить себе опаздывать на банкет по поводу своего дня рождения?
- Слушай старик, как тебя...Петр, побудь у нас еще месячишко.
- Как? Я же здоровый...ведь недавно перевели...сами сказали - не буйный... выздоравливаю... Как же? Так ведь..., - шокированный старик начал, супротив своей привычки, мямлить
- Ведь не ведь, что ты припираешься. Полежи, кошек своих повспоминай, - резко перебил Волков. Часть его раздражительности неожиданно передалась старику, тем более, что погибшие животные являлись для него очень трепетной темой, которую он не желал затрагивать ни при каких обстоятельствах.
- Что ж ты зверствуешь, ирод. Я ведь там вместе с ними умер, не ужель не понимаешь? Не псих я, не псих. А они – все что было...вместе старились, вместе и умереть должны были..., - старик вдруг осунулся, упал широкой косарской спиной на больничную койку и неожиданно улыбнулся, - Али крест тебе шею жмет?
- Ты мой крест не трогай. Сиди и не рыпайся, я ведь и лоботомию прописать могу.
- Али крест тебе шею жмет?, - опять, на этот раз твердым, но чуть слышным голосом повторил старик.

Седовласый Петр угроз не любил – 19 лет службы в армии наложили свой отпечаток и на рефлексы и на чутье. Он медленно встал, по-отечески улыбнулся и сказал: «Ну и ладно, не драться же с тобой». Волков же, измученный желанием праздновать, но довольный внезапным поворотом событий и ответом старика, в сою очередь быстро, насколько позволял выпитый алкоголь, встал, пробурчал что-то утвердительное и начал уходить. «Наконец-то, отмучился...», - думал он, но ход его мыслей был прерван резким криком.

- А крест отдай, - крикнул дед, когда заместитель главного врача повернулся спиной и уже сделал пару неуверенных шагов по направлению к заветной двери.

Заторможенный врач даже не успел повернуться, как был сильно отброшен, вследствие чего не менее сильно ударился об косяк, обмяк и потерял сознание. Тем временем, как тело Волкова совершало все эти акробатические номера, Петр стянул покрывало с одной из коек и с ним в руках направился к бездыханному телу. А потом сильным и резким движением правой руки повернул голову, лежащего ничком Волкова, на 180...

(с) РыкЪ.