Степан Дикой : 7% к максимуму или желание поднять социальный статус

Неудовлетворённость окружающей действительностью и стремление потакать своим желаниям любыми способами, в случае с водителем Василием, не привели ни к чему хорошему. Попытка сплести кокон личного благополучия путём присвоения чужого имущества провалилась. Следствием безукоризненной работы кармических законов стали записи с камер наружного наблюдения. В роли обвинителя выступил Технический Прогресс.

Люди, как правило, стремятся переложить вину за негативные последствия тех или иных поступков на ближнего, ибо проблема «лишнего человека» неизбывна. Ровно в той же степени, что и печаль в закрытых (даже на концертах) глазах ныне покойного Боба Марли.

Водитель Василий, укравший вилку от корейского погрузчика у одного из клиентов Степана, мотивировал свои действия желанием поднять свой социальный статус за счёт продажи вышеупомянутого элемента дорогостоящего механизма с целью обогащения. Конечно, сформулировано это было несколько иначе: «Там, понимаешь, спросили про вилку с «корейца», а тут она лежит, и не нужна никому, а я про камеры не знал. Да всё нормально!». И тут же — демонстрация сомнительного благородства: «Я ж её вернул!». Ну и чтоб уже добить: «Если б ты мне больше платил...».

Это проявление откровенного дебилизма (возможно, врождённого) и отсутствие элементарной наблюдательности вызвали у Степана ряд неприятных симптомов: острый приступ меланхолии, потерю способности радоваться жизни, пессимизм в отношении грядущих событий, недовольство наступлением зимы и заторможенность. Степану было нестерпимо стыдно перед клиентом; возникло чувство острого душевного дискомфорта из-за идиотизма происшедшего. Выходить из квартиры не было ни малейшего желания. Он сказался больным и принялся злоупотреблять, благо контролировать было некому: не так давно от него ушла жена. Продукты, алкоголь и шишки ему привозил таксист, совершенно случайный человек, вызванный по телефону. Глядя на довольную рожу таксиста, Степан подозревал, что тот имеет с него приличный, а может даже и неприличный гешефт, но это было неважно. Реставрация мироощущения шла своим ходом. Спустя две недели уединения, уже не казалась столь идиотской кража вилки дебилом-водителем. Не исключено, что позвонив Степану, он был бы прощён.

Уже не казалось невозможным примирение с женой. В телефонных разговорах она, казалось, намекала на возможность примирения, при выполнении некоего перечня требований, ведущих опять же, к повышению её статуса в среде подруг, красивых и избалованых дур. Степан любил жену и, проклиная свою слабость, авансом согласился. Эмиссаром к нему была послана тёща, которой поручили провести первый раунд переговоров, их результатом должны были стать значительные кровопускания финансовым активам Степана, в качестве компенсации его гнусных (по мнению жены) проделок.

Тёщу привёз специально для этого вызванный таксист-драгдилер. Степан заказал транспортировку тёщи и шишек. У подъезда дома, где жил Степан, такси задержали менты. Очевидно, за желающим поднять свой социальный статус водилой велась слежка. От неожиданности перепуганный извозчик показал на Степана как на оптовика, а тёщу обозвал посредницей. Таксиста и несчастную заикающуюся тёщу потащили на лестничную клетку, с целью заставить Степана открыть дверь. Ментам очень хотелось поднять свой социальный статус путём предварительной оценки имущества новоиспечённого наркоторговца.

Но, как и в случае с вилкой от корейского погрузчика, в дело вмешались высшие силы. Ментов подвели самонадеянность, торопливость и, опять-таки, отсутствие наблюдательности.

Степан Дикой, в свою очередь, был предусмотрителен и не полагался на случай: над дверью у него стояла скрытая камера. Оценив ситуацию как угрожающую благополучию и нарушающую мировую гармонию, он объявил тёще и таксисту, которых опера поставили перед глазком, что не может найти ключ от внутреннего замка. Что сейчас он ещё раз хорошо поищет и сразу же откроет дверь.

Подумав немного, Степан позвонил в милицию и дрожащим голосом сообщил, что какие-то люди пытаются взломать его дверь. Что они держат в заложниках его тёщу и угрожают жестокой расправой. Затем он включил запись с камеры наблюдения и, сев перед монитором, в полной мере насладился захватывающим действом, разыгравшимся на лестничной площадке. Технический Прогресс торжествовал.



Через день он вышел на работу. За время его пребывания в состоянии депрессии дела на фирме шли хорошо, если не считать закупки сырья по завышенной цене у нового поставщика начальником отдела сбыта. Степан даже не возмутился, а просто слегка пожурил и отобрал у него служебную машину.

Ему позвонила жена и сказала, что у её мамы — прединфарктное состояние. И что в этом виноват Степан, и что он — идиот. Степан ответил, что во всём виноват таксист. А по большому счету никто ни в чем не виноват, просто людям присуще стремление поднимать свой социальный статус. Жена бросила трубку.

В тот же день он поднял цены на свою продукцию. На семь процентов.

Этими словами оканчивается рассказ Степана Дикого « 7% к максимуму».