Голем : Солидол на растительном масле

* * *
Я Баба-Нюра. Не знакомы? Это вам повезло.
Мой недоумок-племянник говорит, что в прошлой жизни я звалась леди Девил — или, в негритянском варианте, Факин-Грэндма.
Не знаю, о чём он, да и болтать с вами некогда.
У меня по графику кайфинг, он же шопинг и променад.
Мне пятьдесят семь, но на вид бывает семьдесят пять. Если согласны, лучшего комплимента вам не придумать. Почему, скоро поймёте.
Ничего объяснять не буду — идите рядом, только помалкивайте.
Фатера моя в ажуре: стены в коврах, пол в паркете, ванна в кафеле, сберкнижка в поступлениях.
Но жизнь — борьба, и бороться начинаем прямо сейчас.
.
Выхожу на облюбованную с вечера автостоянку.
Джип с наглой кличкой «лендровер» погрелся и разворачиваться планирует. Музыка орёт — это мне по сердцу, как вору тёмная ночь.
Громче музыка, тише шаги.
Я вся такая незаметная: бежевый плащик, суконные ботики типа «прощай, молодость!», потёртый беретик, роговые очки, клеенчатая кошёлка с огромной блестящей пряжкой. Яркая деталь сообщает облику правдоподобие: сама додумалась, еще до выхода на пенсию по инвалидности.
Инвалидность у меня третьей группы — судя по диагнозу, расстройство всей поясницы.
Врачи недолго сопротивлялись: всего три раза я им все анализы сдавала.
Тьфу на вас… чуть дело не прохлопала с болтовнёй!
.
Джип попёр вперёд объёмистым задом.
По этому заду я и хлопаю кошёлкой, потом аккуратно падаю навзничь, стараясь не угодить локтем в здоровенную лужу. Куда они только смотрят… Разговор с водителем короткий: сотрясение, возможны переломы и излияния. Короче говоря, ушиб всей бабушки.
Три тысячи на примочки должно хватить. На этом мы с водителем наскоро расстаёмся: была без радости любовь, разлука будет без печали.
Мамаша, не тащите вы так коляску! Дайте я помогу. До чего же двери в подъезде узкие: не понять, кто так строит?! Мамаша вытаскивает коляску, а я вытаскиваю мамашино портмоне. И обе довольны.
Ах, обронили кошелёк? Какая жалость.
Нуте-с, мне некогда.
.
В универсаме я мгновенно наполняю свою потребительскую корзинку — точнее, кошёлку.
Пустяки там разные: сервилатик, халва, шпротики...
Чаю элитного не забыть: у меня от плохого чая аллергия и геморрой.
Выбираю жертву, девочку лет семи. Вот она. Полезай, девочка, на стеллажик, поищи бабушке внучку — с таким же белым помпончиком!
Помогаю ей влезть, потом аккуратно роняю вместе со стеллажиком: ах, какая неожиданность! Слетается охрана, бегут администраторы.
А я тихонько, бочком, семеня ножками выхожу там, где вход.
И горестно помахиваю кошёлкой: ни на что уже бабушке не хватает!
.
Теперь, после променада, наступает час мести.
Мой текущий враг — сантехник Мизюгин. Надо было набраться наглости: поменять унитаз старушке и требовать за это семьдесят рублей! Неделю ходил, потом стал писать на дверях: "Сквалыга и старая сука". Положим, в этом есть доля правды — ну, кто на Руси не страдал за правду! Подошёл черёд и Мизюгина. Достаю из бокового кармана две баночки: одну с прогорклым подсолнечным маслом, другую, тоже початую — с солидолом. Аккуратно мешаю одно с другим, как пьяница мешает водку с пивом. И смазываю деревянной лопаточкой каждую ступеньку мизюгинского лестничного пролёта.
.
Скорая в этот подъезд выезжала за вечер трижды.
Бабушка с внуком пострадали авансом: я еще выясню, в чём они провинились. С огорчением выясняю, что Мизюгин отделался сложным переломом голени. Ничего, впереди весь кайф трёхмесячного выздоровления! Вечером я с удовольствием пью чай.
Наутро я обретаюсь в суде.
.
Договорчик один расторгается.
Трёхлетней давности.
- Суд постановил: в связи с неуплатой ренты расторгнуть договор опеки между гражданином Лавашкиным и гражданкой Миловидовой (это я)! — сообщает нам симпатичная женщина-судья.
Я ласково киваю головой: поработали конфетки мои.
А дурачок-Лавашкин долго и безуспешно ругается матом.
И не то чтобы Лавашкин мне совсем не платил: откуда взялись бы мои ковры и поступления на сберкнижку? Но вот расписываться за переданные суммы Лавашкин забывал, а я из виду не упускала.
Доказать нечем — значит, и не платил вовсе!
Сосите кеглю, Лавашкин, как говорит нам пострадавший Мизюгин.
Завтра вновь пойду в газету и дам объявление: престарелая старушка передаст по наследству квартиру за скромную, посильную финансовую помощь. Телевизор пора сменить. Племянник говорит, все смотрят новости на жидких кристаллах.
Я что вам — хуже других?