Солнечный клоун : Хроники семьи Дарвин

Адам Дарвин праздновал с друзьями рождение своего первенца.
- Мой сын станет тем, кем не удалось стать мне — величайшим космонавтом! — сообщил он приятелям. — Он воплотит в жизнь все мои мечты, все желания и стремления.
- Но почему ты сам не стал тем, кем хочешь? — удивился один из дружков.
- Мой отец решил, что я должен идти в науку. — горько усмехнулся Адам. Детская обида до сих пор жила в его сердце. — Поэтому мне было велено забыть о звёздах раз и навсегда.
- И ты собираешься поступить так же, как и твой старик? Чем ты его лучше?
- А кто сказал, что он — хуже? Он всего лишь выбрал для меня правильный путь. И оказался прав. А теперь я решу судьбу своего сына. И он обязательно поднимется к звёздам.
- А если он захочет стать кем-то другим?
- Плевать я хотел на его желания! Родители лучше детей знают, что тем необходимо. — убеждённо ответил Дарвин. — Так что о своих мечтах он может даже не заикаться.
- Бедный мальчик. — себе под нос произнёс друг, начавший беседу на эту тему.
***
- Запомни парень, тебе предстоит стать космонавтом. И никем более. Я так хочу. Понял?
- Да. — кивнул семилетний малыш, глядя на отца.
Папа так хочет. Папа умный и сильный. Его нельзя разочаровывать. А значит, нужно делать так, как он скажет.
- Молодец. — улыбнулся Адам. — Настанет день и Эрик Дарвин станет величайшим космонавтом. А теперь пойдём — нужно тренироваться.
- Папочка, можно я лучше порисую? — жалобно попросил мальчик.
Тренировки он не любил и безумно уставал от них.
- Не ной! Я тебе не мать — меня слезами не разжалобишь. — сурово прервал его отец.
Эрик вздохнул — мама почему-то ушла от них давным-давно… Года три назад. И теперь появлялась только раз в неделю. А жаль — она разрешала рисовать, гулять, играть, с ней было так весело. Отец же только тренирует и тренирует.
- Порисуешь перед сном. Если не уснёшь опять. А теперь пошли.
Малыш кивнул и отправился за отцом во двор.
***
- Эрик, я повторяю — тебе предстоит стать космонавтом.
- Плевать я хотел на то, что ты говоришь! — взорвался юноша. — Я не хочу быть космонавтом! Я стану художником!
Четырнадцатилетний парень с ненавистью смотрел на отца. Этот благообразный, на вид, тип намеревается испортить ему всю жизнь. Он мечтает видеть сына в роли космонавта, но самому Эрику вовсе не хочется осваивать эту профессию. Отец прогнал из дома мать, когда та попыталась вмешаться в его планы. Отец заставлял его тренироваться и изучать всё, что положено знать космонавтам. И лишил настоящего детства. Естественно он его ненавидел.
- Художником? — протянул Адам. — Я не позволю тебе стать посмешищем. Ты будешь тем, кем я скажу.
- Да пошёл ты.
- Что?!
- Что слышал! Я стану тем, кем хочу. И я сегодня же переезжаю к матери!
Высказавшись, Эрик повернулся к отцу спиной и начал собирать свои вещи. Адам, недолго думая, ударил сына попавшейся под руку статуэткой по затылку. Подхватив обмякшее тело, он отнёс мальчика в подвал, переоборудованный под операционную.
- Нет, парень, ты ошибаешься. — протянул он, готовясь к операции. — Ты будешь делать то, что я скажу. У меня достаточно знаний и умений для того чтобы так оно и было!
***
- Запомни парень, тебе предстоит стать космонавтом. И никем более. Я так хочу. Понял?
- Да. — кивнул семнадцатилетний парень.
Адам удовлетворённо хмыкнул и посмотрел на творение рук своих. Многого не потребовалось для того чтобы усмирить строптивого паренька. Отец был прав — из Дарвина-старшего вышел неплохой учёный и блестящий нейрохирург. Нужно было только отключить центр воли парня и при помощи нехитрого гипноза заставить его слушаться только Адама. Мужчина считал, что ночь, когда он, оглушив мальчика, провёл операцию, стала для обоих судьбоносной. Именно в эту ночь он второй раз стал отцом своего сына. И сделал всё для того чтобы тот исполнил его мечту. Что касается юноши… Последовав по верному пути он ещё поблагодарит впоследствии отца за то, что тот для него сделал.
Ведь только родитель знает, что хорошо для его ребёнка.
Эрик смотрел на отца. Адам хочет, чтобы сын стал космонавтом. Отца нельзя разочаровывать. А значит, нужно делать так, как он скажет...
***
Адам Дарвин удовлетворённо оглядел награды, почётные грамоты, провёл рукой по альбому, где хранил вырезки из газет и журналов о сыне… Эрик оправдал его ожидания. Он стал одним из величайших космонавтов своего времени и успешно шёл к званию великого в истории всей космонавтики. Улыбнувшись, мужчина посмотрел на стоящего тут же сына.
Эрик Дарвин, парень двадцати восьми лет отроду. Высокий, ловкий, умный. Лучший ученик на курсе, лучший начинающий космонавт, лучший во всём. Настоящее творение, которым можно гордиться. Он выполнял все приказы своего отца и исключительно потому стал тем, кем стал. Единственное, в чём у сына ещё был пробел, так это в области семейного положения. Но и это Адам собирался исправить. Идеальную партию для сына он уже нашёл.
- Вот видишь сынок. — усмехнулся Дарвин-старший. — Всё получилось так, как я того хотел. И заметь — получилось замечательно. А чего бы ты добился, если бы я не вмешался? Стал бы художником и коротал свои деньки в ночлежках? Именно так бы всё и было — ведь художники не добиваются успехов. В отличие от космонавтов.
- Да отец. — кивнул парень, делая глоток виски.
- Опять ты пьёшь? — отец неодобрительно посмотрел на сына.
Он давно заметил, что после алкоголя Эрик слушается его уже не так хорошо, как до того. А впрочем, пусть пьёт — имеет право сегодня расслабиться. А потом Адам проведёт ещё одну операцию — чтобы в этот раз сын слушался его даже в состоянии самого сильного алкогольного опьянения.
- Прости. — парень отставил стакан.
Он давно уже заметил, что слушается отца беспрекословно — не то что раньше. И не мог понять, в чём дело. Да и не хотел. Все желания его давным-давно атрофировались и Эрик просто выполнял то, что ему скажет папаша. Ничего не желая самостоятельно. Хотя нет — кое-чего он хотел. Избавиться от этого тирана.
- Запомни раз и навсегда, мой мальчик. Родители всегда лучше знают, как надо поступать их детям. Любой отец — своего рода Пигмалион, который обязательно вылепит из ребёнка человека. Успешного и состоявшегося. И видишь — мне удалось это сделать с тобой. Ты воплотил мою мечту, ты стал человеком! Можешь пристрелить меня, если уверен, что без своего отца добился бы большего. Но ты сам знаешь: это далеко не...
Мужчина не успел договорить — три пули прервали его пламенный монолог. Одна в сердце, другая в живот, третья в голову — чтобы наверняка. Неторопливо Эрик убрал пистолет и посмотрел на отца, лицо которого навсегда застыло в изумлении.
- Ты сам велел мне это сделать, папа. — пожал он плечами.
Взяв свой стакан, парень направился на крышу. Допив виски, сделал шаг в пустоту, раскинув руки. В первый раз в жизни Эрик Дарвин почувствовал себя абсолютно свободным.