Ромка Кактус : Цветы для покойников

Покойный Олег Новосёлов, голый, на одной ноге стоит рядом со своим могильным камнем. Годы жизни 1969-2009. На фоне трёхкамерной завязи и воронкообразной трубки с нектаром он рьяно мастурбирует букетом пластмассовых настурций, его сок на жёлто-красных, огненных лепестках.

- А ведь я всегда любил ромашки, обыкновенные ромашки, — говорит мертвец. – И вы должны бы это знать.

Остолбенелая вдова и дети в нелепых позах, у младшего из клюва падает конфета в пожёванной обёртке.

- Что, твари, свели меня в могилу ради жилплощади?

Покойник опускает поднятую ногу и медленно приближается к бывшей семье. Пластмассовые мухи, осы, жуки вьются вокруг его стоящего члена, пьют срамную уливу. Дети начинают верещать. Вдова закатывает глаза и падает на землю. Дети кричат так сильно, что кожа в уголках их ртов трескается, головы разваливаются пополам. В развалины детских черепов чёрный ветер уносит людей, надгробия, всё вокруг.

* * *

Так начинается современная рождественская сказка, построенная по принципам цветочной архитектоники. Мрачноватая фантастика, замешанная на мистике и социальной сатире, превращается в политический детектив, глумливую криптоисторию о порабощении человечества заговором флористов; в ходе расследования главный герой постигает основы ботаники за пятый класс и благодаря этому новому знанию противостоит полчищам чудовищ, вызванных к жизни волей бездарного, но амбициозного графомана.

- Такую хуйню можно гнать километрами, — резюмирует Олег Новосёлов.

Он перестаёт читать и раскладывает газету на столике, достаёт из пакета нарезанный ломтями чёрный хлеб, дольки докторской колбасы, конфеты, вытягивает из внутреннего кармана пальто бутылку водки, а из другого кармана вынимает помятый пластиковый стаканчик. Наливает на два пальца, вдыхает осенний кладбищенский воздух, а когда лёгкие наполняются до предела, выпивает и закусывает хлебом с колбасой.

Какое-то время он сидит неподвижно, и только слабая, чуть кривая улыбка ползёт по бледному лицу слева направо. Улыбка делает полный круг. Улыбка начинает подниматься вверх, но между бровей Новосёлов ловит её рукой и возвращает на место.

Олег выпивает и закусывает. Внезапно на его лице изображается беспокойство. Он встаёт, лезет в задний карман брюк, долго роется и наконец извлекает наружу сильно помятый букет роз. Цветы он возлагает на могилу своих жены и детей. Годы жизни 1972-2009, 1989-2009 и 1992-2009. Всё, что от них осталось, похоронено в одной утятнице. Они погибли в одно мгновенье, в пасти чудовища, вырвавшегося из ночного кошмара.

Олег Новосёлов смахивает скупую слезу в стаканчик с водкой. Переполнившая стакан скорбь заливает газету. Олег вливает в себя жидкость, разгрызает обёртку конфеты и проглатывает её. На скамейке спортивная сумка, Олег расстёгивает «молнию», достаёт обрез.

- Я не оставлю это так! – кричит он.

Новосёлов пытается перешагнуть через могильную оградку, спотыкается, падает, нажимает на курок и сносит себе верхнюю часть черепа. Стая ворон с протяжным граем поднимается с голых серых ветвей и тут же падает наземь.

* *

Кладбищенский сторож Олег Новосёлов выходит из своей сторожки. Звук выстрела эхом отдаёт в свинцовое небо.

- Ну чаво, чаво опять, — бормочет он. – Хулиганы, ёптыть, вандалы сраные. Никакой жизни… жизни нет от них…

Он идёт по дорожке, бормоча под нос. Останавливается у могил и собирает букеты цветов и венки.

- Поставлю в воду с сахаром… до завтра, глядишь, не увянут. А завтра Васильевна заберёт… Мне обещала магарыч… А мёртвым чаво? Мёртвым и без цветов…

Слышится гул. Земля дрожит, древние могильные камни падают на землю. В утоптанной почве возникают разломы. Мертвецы с воем выбираются наружу.

Сторож обмочил свои байковые штаны, побросал букеты и убежал.

Мертвецы хватают цветы и уползают под землю.

В пещере, освещённой флуоресцентными сталактитами, Революционный Совет Восставших Мертвецов. Выступает старый, практически развалившийся до скелета труп:

- Товарищи! Верхи не могут, а низы не хотят! Низы – это мы, товарищи, куда уж ниже. А верхи там, на поверхности. Они пиздят причитающиеся нам цветы и снова продают их, чтобы получить добавочную стоимость! И всё это на фоне сохранения чудовищной нищеты одних надгробий при беспрецедентном богатстве других… Товарищи, после смерти все равны, а если эти пидоры считают иначе, мы устроим им Джорджа Ромеро и Сэма Рейми!

Восставшие мертвецы в хипстерских курточках и с дорогими фотоаппаратами в руках выползают на Болотную площадь. Их давит гусеницами атомный крейсер «Пётр Великий». Внезапно стволы артиллерийских орудий крейсера обрастают цветами. Бегонии на палубе. Капитан задушен вьюнком. Болотная площадь превращается в ботанический сад.

*

Пьяный, небритый колибри захлёбывается и тонет в цветочном нектаре. Тут же срабатывает «эффект бабочки» и от аллергии на цветочную пыльцу умирают миллионы людей. Заговор флористов стремительно набирает силу.