Михал Мосальский : Модель поведения.

1.Солнечная осень.

— Знаете сколько нужно детей, чтобы взрослый человек умылся кровью? А? Что молчите? Я вас спрашиваю!

Решив придать своим словам наглядности, взрослый, сильно заросший волосом мужчина, рассёк воздух перед собой проржавевшим ножом.

— Я, я, я… не знаю…
— А ты знаешь, зверёныш черножопый?
— К маме хочу… — мальчик восьми лет от роду закрыл ладошками лицо и заплакал навзрыд.
— Тогда я вам скажу. Для того чтобы взрослому человеку умыться кровью нужно девятеро детей. Одного разрезают, остальные дожидаются своей очереди. Вот с тебя-то я и начну, чёрный.

2. Дождливая осень.

— Это наш новый дом. Вам нравится, дети?
— Неправда! Это не дом, а сарай.
— Джейк, прошу тебя, сын, не говори так. Этот дом не так уж и плох. Бери сестру, и бегите выбирать себе комнаты.
— Я с Джейн не пойду! – сказал, как отрезал и скрылся в доме.
— Всё нормально, мам. Я сама схожу.
— Ты моя умница, Джейн.

К границе дома приблизился щуплый мужчина в безразмерном свитере. Усы висели на лице, словно мокрые. Глаза впали так глубоко, что казалось, будто их кто-то пытался вдавить внутрь черепа.

— Здравствуйте, мисс. Меня зовут Боб Долтон, я живу по соседству с вами.
— Здравствуйте, Боб.
— Не могу не донести до вас ценную информацию, по тому, как я христианин, а риэлторы преимущественно нет. В прошлом году в этом доме зарезали троих детей.
— О, Боже. Кто?
— Какой-то бездомный пробрался на чердак, желая переночевать. Дети услышали шаги ночью и поднялись проверить, что там за шум. А спускались они с чердака в разных пластиковых пакетах.
— Мам, что-то случилось? – дети во время разговора успели выйти из дома во двор.
— Нет, Джейк, всё в порядке. Ничего не случилось. Это наш новый сосед, мистер Боб Долтон.
— Мам, нам здесь так нравится!!! Комнаты большие-пребольшие.
— Прошу вас, Боб, не говорите ничего детям. У них сейчас сложный период в жизни. Их отец – мой муж, месяц назад был убит медведем в зоопарке. Неосторожность и как вывод – глупая смерть.
— Сочувствую, мисс.


— Кто здесь? – Джейк протирал глаза, стараясь видеть сквозь темноту.
— Это я, Джейн. – донеслось откуда-то из глубины комнаты.
— Чего тебе надо? Это моя комната.
— Мне страшно, Джейк.
— Почему ты вообще не спишь?
— Я слышала чьи-то шаги наверху. По-моему, на чердаке кто-то есть.
Джейк натянул одеяло до подбородка.
— Не глупи, никого там нет. Тебе приснилось.
Тук-тук. Тук-тук. Тяжёлые, равномерные шаги на чердаке сотрясали годовалую пыль.
— Джейк, пойдём, посмотрим кто там. Я и фонарик с собой взяла. – Джейн дважды проверила свет, направив луч в угол комнаты.
Театр ночных демонов полным составом заплясал тенями по всей комнате.
— Пойдём, разбудим маму.
Во сне, словно в коме, мама юных Джека и Джейн лежала на кровати, захватив одеяло между ногами. На тумбочке, под ночником лежала открытая баночка с пилюлями «Валиум».
— Мы её не разбудим, Джейн.


Потолочный люк захлопнулся за спинами, поднявшихся на чердак детей.
— А, ну-ка заткнитесь, иначе на ремни порежу. – в чёрной вязаной шапке, скрывающей копну затверденевших от грязи волос, на крышке люка восседал мужчина, по запаху напоминавший помойку.
Джейн от испуга выронила фонарь из рук и, от удара о пол, луч спасительного света погас. Машинально девочка вцепилась пальцами в пижаму брата.
— Сейчас мы с вами поиграем, дети. Вопрос – ответ. Шанс или смерть.
— Мы вызвали полицию. Они уже едут сюда. – ломаным голосом пропищал Джейк, используя блеф.
— Не пизди! Шнур обрезан. – бомж злорадно улыбался остатками зубов карамельного цвета.
— Вопрос: сколько нужно детей, чтобы взрослый человек умылся кровью? А? Почему молчите?
— Я не знаю…
— Сколько? – закричал бомж.
— Пятеро. – в сердцах пролепетала Джейн.
Бездомный на минуту впал в ступор.
— Почему пятеро?
— Одного негра убивают, двое латиносов и двое китайцев ждут в очереди.
— Неправильный ответ. – Мужчина загнал осколок стекла, размером с детскую ладошку, в грудную клетку девочке.
Раздался чудовищный хруст, сменившийся на угасающий хрип из груди.

3. Ураганная осень.

— Ну, вот, спиногрызики, это наш новый дом! И здесь мы будем жить.
— Ого! Да здесь целых два этажа.
— Забудьте, дети, многоквартирные «хрущёвки». Теперь мы не низшее сословие. Вадик, Валя, перенесите наши вещи в дом.

К границе дома приблизился жирный мужчина в обтягивающем свитере. Усы топорщились на лице, словно наэлектризованные. Глаза выпирали из орбит так сильно, что казалось, будто их кто-то пытался вытащить из черепа наружу.
— Здравствуйте, мисс. Меня зовут Боб Долтон. Я живу по соседству.
— Добрый день, Боб.
— Об этом часто умалчивают, но я, как истинный мусульманин, не могу молчать. В этом доме от руки бездомного бродяги погибали дети. Дважды!
— Какая невидаль, Боб. У нас в подъезде трёх женщин изнасиловали за один вечер. А четвёртая, не будь дурой, взяла да перекусила насильнику артериальную вену на шее. И всё. Только о нём и вспоминали.
Боб открыл рот настолько, что туда мог бы с лёгкостью пришвартоваться королевский линкор.
— Мам, всё в порядке? – во время разговора Вадик и Валя перенесли все вещи в дом, и вышли во двор.
— Нет, не в порядке. Наш новый сосед толкует о том, что в нашем доме были убийства.
— Круто, мам. Слышал бы это Лёха Куликов, он бы от зависти умер. Давай здесь жить! Пожалуйста.


— Кто здесь? – Вадик протирал глаза, стараясь увидеть в темноте хоть что-нибудь.
— Это я, Валя. – сказала девочка, подойдя вплотную к кровати брата.
— Что тебе, сестричка?
— Не могу уснуть. Словно, кто-то тяжело шагает по чердаку.
— Не бойся, дурында. Это, наверное, кошка бродячая. Сейчас я проверю, что там происходит, а ты иди-ка обратно в кровать и ложись спать.
— Я не отпущу тебя одного на чердак. Может, маму разбудим?
— Валь, мама устала и спит, а я не маленький, чтобы каждый раз за мамкой бегать по пустякам. Найди фонарь, а я на кухню сбегаю и сейчас же вернусь, хорошо?
— Хорошо. Только фонарь я уже нашла. – Валя дважды проверила свет, направив луч в угол комнаты.
Театр ночных демонов полным составом заплясал тенями по всей комнате. Вадик, поежившись, скинул одеяло, встав босыми ногами на холодный пол.


Потолочный люк захлопнулся за спинами, поднявшихся на чердак детей.
— А, ну-ка заткнитесь, иначе на куски порежу. — в чёрной вязаной шапке, скрывающей копну затверденевших от грязи волос, на крышке люка восседал мужчина, по запаху напоминавший пьющего сантехника.
Валя от испуга ещё крепче вцепилась в фонарь, направляя яркий луч в лицо неизвестному нищеброду.
— Выключи свет, дура! – мужчина прикрывал глаза грязным рукавом куртки.
— Не смей кричать на мою сестру, басятское отродье. – Вадик закрыл грудью сестру, опустив руки к полу.
— Сейчас мы с вами поиграем. – мужчина хищно заулыбался, подступая ближе к детям. – Вопрос – ответ. Шанс или смерть. Вопрос: сколько нужно детей, чтобы взрослый человек умылся кровью? А?
— Один. – твёрдым голосом сказал Вадик.
— Почему же «один», мальчишка?
— Потому что он, тупой ты басяк, русский.
Валя увидела, как Вадик быстро выкинул правую руку перед собой. Мужчина, с широкими от удивления глазами, схватился обеими руками за горло, выронив острый обломок трубы на пол.
— Пойдём отсюда, Валь. Надо позвонить куда следует, чтобы отсюда убрали этот мусор.
Валя взяла брата за левую руку и спустилась вместе с ним в дом.