Рыцарь Третьего Уровня : Кодекс рыцаря

Пуля просвистела чуть выше наших голов. Все, кто стояли возле меня, тут же попадали на землю. Я, так и не опустив топор, удивленно обернулся на шорох за спиной. На поляну выскочили две собаки, а следом за ними, путаясь в зарослях, выпал мужик с двустволкой.
- Дядя, мы вообще-то тут в лесу отдыхаем! – вставая, первым открыл рот Андрейка.
- Мы в походе, а Вы тут стреляете! – пискнула Валя, отряхивая коленки.
- Да, — подытожил я, подбрасывая в руке топор.
Охотник, явно не ожидавший увидеть в этой глуши людей, ошалело ломанулся в кусты напротив.
- Я хуею с этих русских! – с этими словами я вновь принялся за дело. Работа требовала аккуратности – я расчленял слипшиеся женские кроссовки. Их хозяйка сидела у костра и с надеждой смотрела на меня. Дермантиновые турецкие кроссовки с пластиковой подошвой не пережили штурма лесного ручья, поэтому для просушки их поставили на доску и придвинули к костру. Пока я с верными людьми ходил за дровами, плохиши распивали водку и слушали «Сектор Газа», а девочки готовили еду и трындели между собой – все были заняты делом. Никто не обратил внимания на то, как кроссовки медленно плавятся и растекаются двумя кучками говна по доске – именно такую картину я увидел после возвращения из леса. Ржать было неудобно – Оля была чудо, как хороша, и у меня на неё были определенные планы. Остальные открыто хохотали и катались по траве – им, упырям, всё равно ничего не светило.
До переезда, где начинается жизнь, пилить по шпалам километра три, поэтому я взялся за топор, чтобы не оставлять Олю без обуви. Говнодавы получились классные – две светло-розовые пирамидки с куском доски вместо подошвы.
Оля была счастлива. Как она смотрела на меня! Эх, как же я люблю, когда на меня смотрят восхищенные женские глаза! Странно, но эти глаза по какой-то неведомой для меня причине в основном принадлежат девушкам по имени Оля. Первое время я очень удивлялся сей причуде судьбы, а потом привык. Бывало, зайдешь на какую-нибудь пьянку в общаге, выберешь незнакомую девушку поприятней и так сходу ей. – Оленька, а не пойти ли нам прочь из этого никчемного места? Луна, звезды, я вам что-нибудь почитаю.
- Откуда Вы знаете, как меня зовут? – и опять эти восхищенные глаза…
К вечеру вся компания засобиралась домой в город. К моему большому расстройству, короткие испытания кроссовок выявили, что в них можно передвигаться лишь походкой робота Вертера.
- Три километра – фигня! – пыталась успокоить себя Оля.
«Фигня!» — спустя 10 минут думал я, таща на спине пятьдесят кило женского веса. Через следующие 10 минут мне захотелось зарубить топором Андрейку, который позвал меня в поход, а еще через некоторое время я мечтал завалить уже всех. Оля несколько раз порывалась слезть с меня и пойти самой, но я, исполняя роль великодушного рыцаря, упрямо продолжал нести её тело.
Где-то за спиной послышался тепловозный гудок, который тут же согнал нас с путей — это шел угольный поезд из Воркуты. В том месте, где «угольник» нагнал нашу компанию, машинисты всегда сбавляют ход, а потом снова топят, делая остановку через несколько километров на станции Большая Инта.
- Цепляемся к последнему вагону! – зажглись глаза Андрейки.
Зная этого авантюриста уже давно – целых девять школьных лет, я даже не пошевелился.
- Прыгай на заднюю площадку, доедем до станции, а там на автобус! Чё, сил много, не заебался еще свою Олю тащить?
- Не полезу — я с головой дружу!
В результате коротких дебатов в последний вагон заскочили только Андрейка и Вовасик, а остальные двинулись дальше, при этом в глубине души завидуя этим смелым парням.
К слову, Вовасик, как и Андрейка, постоянно влетал в какие-то истории. В последнем походе он чуть не лишился пальца, перемещаясь по канатной дороге через реку. Люлька до середины реки движется сама — сиди да по сторонам глазей, а когда она останавливается, встаёшь и перемещаешься в ней с помощью рычага – всё просто. Вовасик же, встав раньше положеного, умудрился засунуть палец между стальным тросом и блоком. Он визжал так, что всё живое замерло вокруг. Мне пришлось ползти по тросу до середины реки, прыгать в люльку и помогать вытаскивать застрявший палец. Какие приключения ожидали бы меня в случае с поездом, я даже и думать не хотел.
Наконец мы дошли до переезда, где пересекаются железная дорога и трасса в город. «Трасса» — так мы называли гать, которую построили зэки во времена Сталина. Через много лет, когда пришла Хрущовская «оттепель» и из бывшего ГУЛАГа начали лепить город, на утопленные в болоте бревна насыпали породу, а сверху положили асфальт. Болото часто размывало дорожное полотно и кое-где выдавливало через асфальт кочки, но это не мешало местным гонщикам укладывать стрелку спидометра. Такой приполярный Нюрбургринг.
Устав от тяжелой ноши, я свалился на рюкзак и сидел, не в силах даже отбиваться от комаров. Девочки в это время ловили машину. Вскоре возле них остановилась зеленая «шишига» с кунгом – какая-то залётная «геологичка». Водила, оглядев подрастающее поколение, приветственно кивнул и жестом пригласил занять места в кунге. Его лукавая рожа мне почему-то сразу не понравилась, но топать еще десять километров пешком мне не хотелось.
Водила, поглядывая назад на ржущих девок, стал выделывать на дороге различные кульбиты, не снижая скорости. Пару раз он здорово вильнул «шишигой» так, что мы попадали с лавок. Девочкам это почему-то понравилось. Водила вошел в раж и в следующем повороте не удержал машину. Нас бросило вперед, потом назад, раздались крики, визг, несколько глухих ударов, на головы посыпался град битых стекол.
Вылезали мы из люка в крыше. Люк был в том месте, где раньше находилась дверь. Помогая друг другу, вытряхивая стекла из волос и размазывая кровь, мы выползли из оврага на трассу. Придавленный водила сидел в сплющенной кабине и почему-то улыбался. Вытащить мы его не смогли. Вытащить, чтобы отпиздить.
Первыми дороге показались мотоциклисты, среди которых я узнал соседа Лёху. В шапочке системы «петушок» он гордо ехал во главе колонны на своем Урале. Уралом он был при рождении, а сейчас на его баке гордо красовались три трафаретные буковки ВМV. Да, именно так — ВМV. Увидев банду окровавленных зомби в разорванных одеждах, среди которых была плачущая красавица в космической обуви, «рокеры», как тогда называли мотоциклистов, сразу остановились. Лёха, оглядев масштабы произошедшего, очень удивился отсутствию трупов и сообщил, что вынужден удалиться, так как уходит от милицейской погони. И уехал, скот.
Вывалив из-за поворота, милиция тут же забыла про мотоциклистов. По рации вызвали 03 и принялись вытаскивать водилу «шишиги». «Скорая» увезла всех, кроме меня – я продолжал играть в супергероя. На самом деле мне было очень паршиво, но ходить, шевелить конечностями и говорить я мог. В больницу мне не хотелось – не люблю, знаете ли, голубой кафель, бинты, шприцы и прочие клизмы со скальпелями.
Мое израненное тельце довезла до дома супружеская пара, которую на трассе остановила милиция.
Дома я огрёб по полной — слушал нотации до самой ночи. Потом я долго не мог уснуть – светило солнце — ночи-то белые, мерещились то Оля, то её кроссовки, то водитель «шишиги». Как только я уснул, раздался телефонный звонок.
- Ало, это мама Андрея. Ты давно пришел из похода домой?
- В общем, да.
- А где Андрей?
По моим прикидкам, Андрей с Вовасиком должны были вернуться часа на три раньше нас и куда они подевались, для меня было загадкой. Стараясь говорить тише, чтобы не разбудить своих домашних, мне пришлось рассказать маме Андрейки про двух находчивых парней, умчавшихся под стук колёс в направлении станции. Андрейкина мама тут же бросилась звонить родителям Вовасика.
О судьбе двух искателей приключений я узнал лишь через день из уст самих героев, когда те появились в школе. По какой-то причине «угольник» не стал останавливаться на нашей станции и пошпарил без остановки аж до Печоры, а это примерно четыре часа ходу. Друзья, несказанно охуев от такого расклада, прыгать с поезда побоялись, поэтому, смирившись с ударом судьбы, скорбно сидели на площадке вагона и разглядывали проносящуюся мимо лесотундру. Спрыгнув в Печоре, они побежали на вокзал в отделение милиции, где им по-отечески отвесили подзатыльников, а потом, позвонив своим интинским коллегам, этапировали наших Филиаса Фога и Паспарту обратно домой в плацкартном вагоне.
А что же Оля? Да ничего. Не дала. А я и не просил. Потому что я рыцарь, бля. О том и история.