Lutic : Русалочка

Маша брела по дремлющим улицам. Ее еще преследовали больничные запахи и голоса врачей, вдруг выплывавшие из наркотической дремы. Она не разглядывала редких прохожих, не чувствовала аромата свежего, отдохнувшего воздуха, как это бывало в те редкие утра, когда ей почему-то не лень было проснуться и выйти в благодать раннего часа.
Сегодня она слепа и глуха… Ненависть к себе, к своей гордыне жжет как горчичник прилепленный изнутри. Зачем? Зачем она это сделала? Знает ведь, что Марат ее любит. Любит… как умеет. И нужно было просто поплакать, позаламывать руки, сказать, что жить без него не может… Помочь ему побороть его страхи, стать благородным, великодушным, ответственным, мужчиной.
Не смогла.…. Молча выслушала. Почувствовала, как внутри что-то полыхнуло, и любовь осела пепельной кучкой…
Все девочки растут на сказках, на романах, в которых благородный, смелый и решительный ОН, а ОНА слабая, нежная, кроткая, а в некоторых сказках даже мертвая и все, что от нее требуется очнуться от поцелуя, полюбить и стать любимой. ОН прошел через все трудности, все решил и готов защищать, ублажать, щедро одаривать. Принц! Но, в жизни все как-то не так. И понимаешь, что жизнь не сказка… Но! ведь каждый из тех, вместо имен которых, употребляют ОН, тоже читал эти же сказки и почти эти же романы. Почему же в них ЭТА модель отношений не оставила следа? Или оставила?
Маша все понимала, но принять не могла. Столько раз, в болтовне с успешно-замужними подружками, в ее романтическую душу вползал змей познания и ш-ш-ш-шептал: «Все не так, детка! Нужно держать ситуацию под контролем, управлять ею! Нужно знать, когда всплакнуть, когда устроить истерику, когда промолчать и хвалить, хвалить, хвалить за каждую мелочь, а иногда, даже за то, над чем с удовольствием бы съязвила и потешилась. Ты женщина! Ты можешь стать матерью! А матери уже деваться некуда. Нужно быть с ребенком. Первые три года он будет бесконечно болеть, потом небольшая передышка и – школа. А еще нужно водить на спортивные и развивающие секции. Нужен отец! Нужен муж…а значит нужно научиться быть милой, слабой и всегда желанной. Держать ситуацию под контролем!»
Не хотелось выверять жесты, продумывать слова и позы, дозировать слезы и смех. А хотелось как на картине Шагала – взлететь в объятиях любимого над городом и парить!
Вдруг глаза увидели на стене крупные буквы ПАРИКМАХЕРСКАЯ, а через секунду дошел смысл слова. «Вот это то, что мне сейчас нужно!» Шикарные, длинные, медовые пряди спадали на плечи, вились по спине крупным серпантином ниже тонкой талии. Марат так любил гладить их, взять в ладони и поднести к лицу…
Маша вошла. Клиентов еще не было. Мастера пили утренний чай, рассказывали друг другу сны. Маша выбрала одну, с коротким английским газончиком на голове. Сразу как то вспомнилось слово «химиотерапия». «Эта постарается…», — зло подумала Маша.
Женщина почувствовала ее взгляд и пригласила сесть в кресло.
-Подравнять? –
-Нет, постричь…
- Как? — удивленно вскинула брови мастерица.
- Как у Вас! — отчеканила Маша.
«Газончик» удалилась в подсобку, затем нудно поперебирала инструмент и, наконец, безнадежно опустила руки.
-Послушай милая, ОН того не стоит! – глядя на клиентку в зеркало, сказала женщина.
- Вы будете стричь? Или мне к другому мастеру обратиться?
- Хорошо, попробуем иначе, — пробурчала тетка. — У тебя есть….заклятая подружка?
- Вы про что?
- Да знаешь про что! Ну, пошевели мозгами!
Маша сразу вспомнила Наталью. Она никогда не думала про нее как «заклятую» подружку. Но, в эту минуту поняла, что женщина спрашивает именно про нее, и ухмыльнулась:
- Конечно есть! А как же без «подружки»?
Наталья и Маша работали в одной компании. Маша – бухгалтером, а Наталья гордо именовалась финансовым директором. Хотя какой из нее финансовый директор! Таблички в «эксэле» составляла для директора: слева — доходы, справа — расходы. Все, включая «серые» и «черные». Чтобы было предельно просто и понятно парню очень предприимчивому, но без экономического образования.
Однажды, Маша решила поделиться с Натальей соображениями на счет того, чтобы зарегистрировать еще одну компанию и разделить поставки товара и услуги. Показала расчеты, сколько контора могла бы сэкономить на налогах, проще оценить доходность того и другого… Подружка проворковала, что идея интересная и ушла, задумчивая. В конце рабочего дня директор попросил Машу зайти. Разговор начался с фразы: «Наталья Сергеевна интересную идею предлагает по оптимизации работы компании. Давайте обсудим!» Обсуждение было коротким. Валентин Петрович отметил: «Да, Вы, молодец Маша! Все слету ухватили! Ну, давайте, коллеги, с завтрашнего дня готовим документы на новую фирму.»
За дверью Наташка взглянула на часы: «Ай! Как я ужасно опаздываю! До завтра!» — и упорхнула, помахав когтистой лапкой. Машка тогда скатала все это в серый маленький комочек, проглотила и подумала, что если бы у нее была дочь, такая как Наталья, она бы спала спокойно. Не пропадет девка!
Да и вчера вечером, наверняка, именно Наташка сидела у Марата и ворковала: «Маратик, милый! Ну, ты же знаешь, какая она! Сама решила, сама сделала». Потом, естественно, она не смогла его одного оставить в ТАКОМ состоянии и устроилась на ночь в кухне на диване. Что там дальше случилось или не случилось уже не важно…


Женщина стояла с ножницами наизготовку и настойчиво «вскрывала» Машу как консервную банку:
- А теперь представь, как она будет причитать, упрекать тебя в неразумном поступке! Заглядывать тебе в глаза и со слезой в голосе спрашивать: «Что случилось, милая?» Ты готова доставить ей это удовольствие?
По Маше прошла буря – стремительная, шквальная. Тучи, которые она все утро несла в себе, вдруг обрушились ливнем. На щеки хлынули слезы. Вера прижала голову клиентки к животу, гладила ее и приговаривала: «Плачь, плачь, родная, плачь! Потом поговорим. Ты мне все расскажешь, и я тебе все расскажу. И все наладится. Я тебя чуть-чуть подравняю, отфилирую и станешь ты краше прежнего!»