Александр Демченко : Иваныч. До и после

Жил он в моем доме дворник Иваныч. Высокий такой, бородатый мужик лет за 50. Плечи, как у дзюдоиста, а лицом – ну чистый покойничек Евдокимов. И летом, и зимой носил пухлый ватник, а на ноги тянул серые валенки на заплатках. Ну и конечно шапку таскал не хуже, чем у почтальона Печкина. Ужасно справедливость любил и участие в общественной жизни, что его и погубило.

Был Иваныч народным по образу, но не ходил у нас в пацанах. Странный был и очень думающий. Пугал этим. И как я уже сказал, справедливость в нем жила. Это пугало несильно. Страх усиливался, когда Иваныч садился пить. От спиртного в человеке рождалась непробивная философия и просыпался затаившийся боксер в отставке. После стакана думу разводил, да такую що Канту и других Ницшам и не залуплялась. В пух и перья разносил мировой эфир и ломал стекло повседневности. А если не согласен – кулачком в нос. Короче, думал иначе.

Бывало, сядет после трудового дня Иваныч в коморке, нальет по пятую черту граненного стакана тормозную «Пшеничку», лизнет содержимое, поморщится, да думку затевает. Чего я добился, чего успел, тварь я дрожащая или право имею… О себе думает, о профессии, о стране, об общественном долге. Беспокоится…

Днем метлой шустрит, а вечером у себя в каморке философствует. Так жизнь и идет. Идет впустую. Грустно Иванычу. Хочется быть значимым. Метлой нынче не сделать себе имя, не принести большой пользы обществу, не стать звездой да и не оставить жирный след в истории хотя бы родного города.

Можно, конечно, подурачиться, и прославится, да только все это мимолетные брызги. Вот, к примеру, жопу голую покажи людям – не поймут, засмеют да забудут. Или попробуй кого спасти из катаклизма. С пожара, к примеру. Некого спать – нет пожаров в нашем микрорайоне. Тускло все как-то и незначительно.

А где-то другая жизнь есть. Динамичная. Вон она, рядом. Пидорасы в телевизоре или наркоторговцы. Одни завывают с эстрады, а люди смеются с них, другие – ускоряют смерть наркоманам, очищают общество. Вот у людей занятие, пользу приносят.

Или вот менты из сериала. Толя Дукалис, Георгич и Оскар Кучера. Ну те еще ублюдки и гавняво играют, но вон как лихо преступников ловят, пример молодежи подают. Добро и польза одна.

И вот думает об этом Иваныч и злоба его берет. Ведь он только улицу метет и лавров не вкушает. Выпьет бутылку и решает для себя, что надо по-новому жить. И ведь знает, что надо сделать, как помочь соплеменникам российским да еще и прославится по-доброму. Да только на сердце тоска и страх. Да и не доверяют Иванычу люди, хоть и дело у него в голове умное. На целый мильон, а то и больше. Общественно-значимое.

На часах шесть утра, Иваныч выходит из каморки. В руках у него лохматая метла, добротная алюминиевая лопата под снег, да чугунный ломик лед крошит. Набор не меняет ни зимой, ни летом. Ждет Иваныч приключения, нужного момента. Знает, в кого запустит железо. В насильника, что орудует в микрорайоне.

Трех женщин загубил маньяк. Совсем больной, шакал совсем. Убивает нерусь из вьетнамского общежития: ловит припозднившихся женщин около двери, да в кусты тащит. Ну а там нож в горло запускать да насилие устраивает. Так и орудует преступник, а Иваныч за ним наблюдает. Близко не подходит, боится себя раскрыть.

Знает маньяка – Костик это из третьего подъезда. В институте учится, на физмате. Сбитый паренек, в качалку ходит. Даже на соревнованиях по жиму лежа взял медальку. И постоянно кричит с друзьями «Русский – значит трезвый». Отморозок конечно, но и на него управу можно найти. На всякого русского и трезвого.

Ходил Иваныч к ментам, говорил, что Костя таджичек чикает, да только не верят мужику. Говорят, что по версии следствия, преступник – залетный, из соседнее области, и что, скорее всего, это женщина и очень даже может быть глава одного из сельсоветов, из бюджета которого в прошлом месяце кто-то украл 150 тысяч рублей. Так что, говорят, маньяк очевиден, скоро его задержим.

Пока менты задерживали бабу из сельсовета, Костя под вечерок еще одну женщину убил. Села дама на корточки да по нужде, а ей нож в невидимый кадык вогнали. Насторожился после этого Иваныч, лом в руки покрепче взял. Думает, пора бы остановить произвол. Выпил в один из вечеров сильно, да и решился на самосуд. Хоть и прав по закону не имел и хоть Костя ему – племянник, но общественный долг выше. Да и таджичек жаль, хоть и немытые они, а всяко люди и дешевая рабочая сила.

В тот вечер вышел Иваныч на «охоту». Шатаясь побрел в подъезд Костика, там спрятался под лестничным пролетом. Сидел с час на кортах, лом перекладывал из руки в руку, ждал племяшку. А когда уж тот спустил на первый этаж, то развязал Иваныч бой в одну калитку: удар по голове, а потом еще удар по зубам, а потом еще и железо между ребер. Хруст стоял, осколки зубов на холодному бетону, кровь под тело шла. В конце боя лежал Костик без движения и крика. Смотрел в его шальные глаза по пять рублей Иваныч и улыбался.

Как убедился, что племянник мертв, так сразу в милицию пошел. Говорит, закрывайте меня в клетку, убил человека. Закрыли…

Сидит Иваныч в СИЗО уже восьмой месяц. Дело скоро в суд направят. Говорят, как минимум 8 лет получит. Естественно, учтет суд чистосердечное признание, возраст обвиняемого, шаткое здоровье, характеристику с работы. Не учтут только, что Иваныч общественно-значимое дело провернул – маньяка убил.

- Кому маньяк был, а нам – помощник, — говорил мне следователь. – Он же вырезал барыг. Наркоту продавали, суки. Вот их Костя и мочил. А теперь что? Расплодились немытые, менты не справляются с ними. А с теми, с которыми справляются, тех землячество откупает через областное начальство. Бардак…

Допустили меня до Иваныча. Сидел он в комнате для свиданок грустный, сморщенный, уставший. Говорил, что, мол, язва желудка открылось, со дня на день на больничку отправят. Конечно, за это он беспокоился меньше всего. Больше душа болела за Костю.

Хмурился Иваныч, съежились еще сильнее его морщины, а по щекам шли слезы. Жаль, говорил, парня, у него хоть правда была, а у меня лишь воздушные замки… Полез не туда, не разобрался да и натворил делов… Не стал я искать оправданий для арестанта, сказал лишь беспомощное: «Все будет хорошо». На том и закончилась беседа.

Как-то быстро забыли в нашем микрорайоне про Иваныча. Может потому что восемь месяцев прошло со дня его поступка. Срок немалый. Да и дела вокруг интересные пошли, пейзаж сменился, а от него и новые мысли в голове, картинки, желания появились. Нет времени думать за прошлое, нужно жить настоящим, а смотреть в будущее.

Микрорайон развивается, новые бетонные коробки домов идут к небесам. В перспективе — куча квартир, которые достанутся непонятно кому.

Люди уезжают. Говорят, что тут – гиблое место. Старшики рванули в Москву поднимать барыши. Думают о собственном жилье. Наивные…

Часть семей переехали на Садовую и Жукова, ближе к Центру. Туда, где школы, детские сады, большие стеклянные офисные здания, дорогие торговые центры, куча кафешек. «Туда, где можно просто погулять».

Кто патриот родного болота (а, попросту говоря, ленивая сука и неудачник), тот схватился покрепче за стакан. Любят выпить, а потом в пьяной горячке колотить жен и дочерей.

Таджики правят. Они расплодились и постоянно что-то возводят. А еще ходят по нашим улицам, улыбаются редким россиянам и предлагают наркотики. А мы смотрим в землю, боимся их немытых лиц.

Я остался жить на своей улице. Дом 50, квартира 4. Забросил учебу. Не вижу в ней смысла. Сейчас наблюдаю за пейзажем, кушаю телекартинку, ловлю жизненные моменты. Воспитываю в себе Человека. Налил стаканчик, выпил, подумал о материях, о своем предназначении и дальше наблюдаю, что происходит в моем мире.

А в нем все однообразно. Все те же пидорасы в телевизоре, а на улице — все те же наркоторговцы учат жизни своих клиентов. Толя Дукалис как-то быстро постарел, впрочем, есть еще порох в пороховницах, ловит преступников, приятно наблюдать. Польза...

На улице моей как шесть утра – так сразу шуршит метла. В засаленной фуфайке да в оранжевом жилете работает сутулый паренек. Усердно вылизывает участок, с жителями здоровается. А те идут молча, смотрят в землю. Непривычно наблюдать молодняк после Иваныча…

Кличет себя паренек Колей. Ну это по-русски… Коля. А так – Хатербек. Напарник мой…