Fairy-tale : Не забудьте ангела-хранителя

Не забудьте ангела-хранителя
Рейс на Москву откладывался ввиду обильного тумана. Конечно, можно было бы поехать в бывшую столицу Советского Союза поездом, но Ирина, получив от своего будущего супруга неплохую денежную помощь в американских долларах, решила шикануть. К тому же, она никогда не летала самолетами, и для нее предстоящий визит в Лос-Анджелес был настоящим праздником, который не хотелось омрачать плацкартными вагонами.
Да, Лос-Анджелес, ни более, ни менее! И пусть поджидавший ее там пианист – эмигрант Саша Табакеркин был небогат по американским меркам, некрасив по славянским и немолод по определению Всемирной Организации Здравоохранения (полтинник – это не юность, согласимся), Ирина не сомневалась, что вытащила счастливый билет.
Ирина проживала в Витебске, городе, где каждый культурный человек должен либо родиться, либо чуть пожить, либо умереть. В крайнем случае, побывать проездом, чтобы приобрести в Центральном универмаге керамическую тарелку с портретом Марка Шагала. Мой муж Дмитрий, никогда ранее не слышавший об этом художнике, во время своего визита в Витебск, поднялся в сувенирный отдел ЦУМа и пожелал приобрести красивую тарелочку с видом летящих по небу Шагала и Беллы. На мой восторженный шепот: «Посмотри, это Шагал», он понимающе кивнул:
- А… Так это художник, который у вас тарелочки расписывает?
Вот и Саша Табакеркин родился в славном городе Витебске, окончил здесь музыкальную школу по классу пианино, а в конце восьмидесятых эмигрировал с родителями в благодатную Америку, где каждый чистильщик обуви мечтает стать миллионером. Обувь Саша не чистил, он играл джаз на фортепиано в местных ресторанах, подражая Эллингтону. Со временем его заметили, он смог продолжить образование и в свои сорок стал преподавателем музыки в местном колледже. Миллионером он не числился. Иногда шутил, что начинать карьеру все же следовало с чистки обуви. Чтобы чего-то достичь в Америке, нужно быть настоящим трудоголиком, а Саша, белорус по природе, этого не хотел. Его устраивала карьера преподавателя. Семейная жизнь с американкой не сложилась. Она, по словам Табакеркина, была просто бездушной бабой, помешанной на желании стать всемирно известной пианисткой и поддерживать низкий уровень холестерина. Она не ела бургеры и бегала по утрам. Днем она мучила мужа и рояль, не соображая, что от подобного усердия первый не станет «very perfect», а второй не начнет ей лгать о несуществующем таланте. В Витебск Саша ехал в надежде обрести новую жену и дать концерт в областной филармонии, где до сих пор работала директором его учительница сольфеджио. Учительница выудила из старого альбома фото, где Саша сидит за роялем в парике и старинном костюме, изображая Бетховена. Ирина, ее племянница, художник-дизайнер, соорудила по фотографии афишу с надписью «Александр Табакеркин, пианист, гордость Витебска». Ей же вменялось в обязанность сопровождать данную гордость по родным местам. Она сходила с ним в театр имени Коласа, поскучала на джазовом концерте в амфитеатре и повосторгалась имением Репина. Табакеркин, в чью юность она еще не родилась, девушку оценил. Она не была избалованной. Она не была чересчур капризной. Она не знала, что такое феминизм и харрассмент. Она верила в то, что в Санта-Барбаре живет Сиси Кэпвел.
И Саша сделал предложение. Он пригласил скромную витебчанку к себе в Лос-Анджелес, не сомневаясь, что в ее лице нашел очередную спутницу жизни. Вручая ей конверт с долларами, он вспомнил историю, приключившуюся с его соседом Бобом.
- Представляешь, Ирина, Боб познакомился по Интернету с красивой украинской девушкой Катей и выслал ей денег на билет до Америки и чуть-чуть на красивые платья. Она позвонила ему и сказала, что деньги у нее украли русские бандиты, и попросила еще. Боб был очень разочарован. Он до сих пор холостяк.
Ирина заверила жениха, что она с ним так не поступит. Табакеркин не вызывал у нее любви, но был симпатичен. Умный, воспитанный, интересный. Способный ее обеспечить. Что плохого в том, что мужчина умеет зарабатывать деньги?
Ирина сидела в кафе и пила зеленый чай.
- К Вам можно? – за столик рядом с Ириной присел молодой парень. – Не привык ждать полет в одиночестве.
Ирина нашла неожиданного собеседника вполне приличным человеком (парень был чисто выбрит, хорошо одет и благоухал дорогим одеколоном) и согласно кивнула. Молодой мужчина назвался Робертом, командировочным из Москвы. Он показал Ирине фотографию очаровательной женщины и двух пухлых сынишек-близнецов. Рассказал, как безумно скучает по семье, вынужденный постоянно мотаться из России в Беларусь и обратно. Ирина поведала о женихе и будущей жизни в Лос-Анджелесе. Роберт обрадовано воскликнул, что был на концерте Табакеркина и вообще он страшный поклонник джаза. Они съели по паре пирожных, выпили невероятное количество чая и расстались друзьями, надеясь встретиться в салоне самолета. Роберт вспомнил, что забыл купить коробку конфет детишкам и ушел, поцеловав Ирине руку на прощанье. Через два часа объявили на посадку. Ирина открыла сумочку, чтобы вытащить портмоне с долларами и билетом, но обнаружила, что кошелек бесследно исчез вместе с паспортом. Маленькая косметичка лежала на месте, вот телефон мобильный, вот расческа, а кошелька нет! Зареванная перепуганная Ирина бросилась в отделение милиции, где ей пообещали найти воришку, пресловутого Роберта из Москвы, не значившегося в списках пассажиров, и посочувствовали. Ирина набрала номер Табакеркина и, рыдая, рассказала тому о неприятном инциденте.
- Что мне делать, Саша? – всхлипнула она.
- Что хочешь, — равнодушно бросил Саша и отключился. Молоденький сержант жалостливо посмотрел на нее и утешил:
- А воришку мы найдем, не волнуйтесь. Это Вася Аристократ, его почерк.
- Подожди, разве он не в тюрьме? – удивился начальник, который в свое время и задержал Васю, поймав того с поличным. Ушлый гад. Прикидывается интеллигентом, умеет так загрузить жертву, что та сама отдаст ему кошелек, ничего при этом не соображая. Кличку Аристократ Вася заслужил за вежливое обращение с «терпилами» и любовь к иностранным именам типа Робертов, Гербертов, Альбертов.
- Так его досрочно за хорошее поведение выпустили, — ответил сержант, — ну, сволочь, только вышел – сразу за свое. Подозреваю, что он у дружка своего отсиживается.
- Так что ты ерундой страдаешь! – разозлился начальник. Слово «ерунда» — это, естественно, автор истории поставил, на самом деле начальник сказал более грубое выражение.
Аристократа взяли в среду. Ирина, приглашенная на опознание, уверенно показала на него, хотя на тот момент Вася был похмелен, небрит и одет в мятый спортивный костюм, заляпанный вином «Кадарка» местного разлива.
- Первый раз вижу эту бабу, — зло выдавил он, — а с прошлым я, гражданин начальник, твердо завязал и встал на путь исправления. Я в колонии в художественной самодеятельности участвовал. Песни про валенки пел. Я может народным артистом решил стать. А вы мне шьете чужой лопатник. Нехорошо! – в голосе Аристократа чувствовалось порицание действий милиции.
- Слушайте, это Вы двадцатого, в понедельник, лететь собирались? – вдруг спросил у Ирины сержант. – В два сорок на Москву?
- Ага. Только посадка в пять вечера началась, — буркнула Ирина.
- Этот самолет разбился.
- Как разбился? – сердце Ирины ушло в пятки.
- Вот так. Не долетел до Москвы. Вы что, новости не смотрите?
- Нет, — новости девушка действительно не смотрела. В квартире дальней родственницы, пустившей Ирину перекантоваться несколько дней в столице, телевизор и радио отсутствовали. Компьютер с выходом в Интернет, тоже. Квартира сдавалась студентам, поэтому мебель в ней была крайне ветхой, оставшейся еще со времен бабки квартирной хозяйки, а более-менее ценные вещи вроде телевизора она оставила на своей квартире. Надо будет студентам – свой привезут. Хватит того, что на допотопной кухне с ржавой мойкой есть раритет – холодильник «Саратов». Родным Ирина сразу сообщила о своем «обломе», поэтому те совершенно не волновались.
Ирина села на продавленный временем и телами потерпевших диванчик и закрыла глаза. События последних дней пронеслись перед ней со световой скоростью. Если бы не эта кража, лежать ей в чистом поле в качестве трупа, а потом в морге на металлическом столе. Сержант принес ей стакан воды.
- Деньги эта сволочь, конечно, пропила, — сказал он, — но паспорт мы, возможно, и найдем. И банковские карточки.
- Это не он, — прошептала Ирина.
- Как не он?
- Я ошиблась. Человек, сидевший со мной за столиком, он на… кавказца похож был. Или турка. Или араба. Восточная внешность, понимаете?
- Выпустите меня! – радостно завыл небритый Вася. – Я же говорил, что завязал!
Ирина вышла из здания аэропорта и с наслаждением вдохнула морозный воздух.
- Живу, — сказала она, ни к кому не обращаясь, — живу.
- Дамочка! – ее окликнул довольный и счастливый Вася. – Дамочка, подожди! Ты прости, что я лопатник твой выпотрошил. Я тебе и паспорт, и карточки верну. И деньги, вот только сто баксов проел. А как мне жить? Работы нет, бывшая жена из квартиры выперла. Ты прости меня, ладно?
Ирина неожиданно для себя рассмеялась: слишком комично выглядело выражение раскаяния на хитром Васином лице.
- Ладно, прощаю. Ты мне как ангел… хранитель. Я тебя теперь не забуду.
- Не забывай! – согласился Вася и взял ее под руку…
Над ними в небе пролетел белоснежный самолет.