Stopman : Отрывок романа

Любимый Литпром! На днях наваял небольшой роман. Хочу поделиться с вами этим графоманским высером, прислав небольшой отрывок в 27 тыщ знаков. Вдруг зацепит. Может, возникнет какая-то вероятность для его публикации, чем чёрт не шутит.
И если оно того достойно, прошу связаться со мной по почте:
deadoc@mail.ru
или по телефону: +7-905-393-00-11
Сразу спасибо!


Часть 1. Резонанс
1. Эпиграф
США, штат Виргиния. Летнее утро в городе Норфолк
Прохладный ветер задувает в подмышки моей грязно-серой майки, а солнце светит так неохотно, будто в нём давно уже пора заменить лампочку. Пасмурное утро, зябко. Вокруг меня снуют редкие прохожие, преимущественно темнокожие люди. Неприхотливая суета портового города вдохновила бы меня на новые идеи, но настроение совсем не подходящее.
В действительности же, я Российский студент, встречающий утро в чужой стране вот уже третью неделю. Сижу на тротуаре, в ста метрах от чёрного квартала, и занимаюсь утренними процедурами. Привожу себя в порядок, завтракаю и умываюсь.
В моей левой руке зажат огурец; я громко кусаю его и жадно жую, а в правой – бритвенный станок, которым шкрябаю свой подбородок. Сильно царапаюсь, морщусь. Лезвие уже совсем затупилось, но других вариантов для бритья у меня не осталось. И таким образом и совмещаю вредное с противным: кусаю горький огурец, а затем двигаю царапающей бритвой по щеке. Укус и движение, и снова, и так далее. Кстати, огурец был так себе, не первой свежести.
Закончив, наливаю в ладони солёную морскую воду, которую обычно набираю в свою пятилитровую баклажку, и умываюсь. Порезы сразу же начало жечь. Я почувствовал, как соль проникает в ранки и скривился, не то от боли, не то от того, что дожёвывал в этот момент огуречную попку – самую горькую и противную его часть. Обстучав бритву о бордюр, прячу её в свою холщовую сумку и поднимаю взгляд на человека в форме, неслышно подошедшего ко мне с боку. Этим человеком оказался полицейский.
– I`m a Russian student! – говорю я первое, что приходит в голову.
Коп понимающе закивал, сочувственно вздохнул, и взял меня за локоть, поднял с тротуара и куда-то повёл. Мы зашли в небольшой скверик, где он посадил меня на лавку и протянул мне десять баксов. Деньги я взял, но это вызвало во мне какую-то давно таящуюся злобу. Медийный креативщик, неглупый студент из России! Жрёт огурцы, сидя на тротуаре и ходит по улицам с распухшей от раздражения рожей, с пятилитровой баклажкой и холщовой сумкой, словно бомж! Но я-то человек, а не мусор! Какого хрена он смотрит на меня, как на нищего?
Полисмен всё ещё стоял рядом и не уходил. Ага, видимо, в ожидании слёз умиления и признательности, как же.
– I`m not a beggar! – крикнул я ему. Меня начало коробить от того, что этот полицейский указывает мне моё место, суёт мне подачку и пырится на меня своими свинячьими глазками. Нашёлся, миротворец, твою мать! Но я взял себя в руки, и продолжил, заканчивая разговор, – Okay, man! Good bye, mister!
Полицейский как-то по-идиотски фыркнул и отвернулся, уходя прочь. А я наконец расслабился и глубоко вздохнул, успокаиваясь.
Вся Америка, это просто яркая афиша. Это комедия из разряда чёрного юмора. Жестокая пародия на остальной мир. Место, где люди делают вид, будто хотят тебе помочь, хотя на самом деле им глубоко плевать. Если они и делают пассы в твою сторону – то это лишь потому, что им приятно видеть себя в роли добродетелей. С тех пор, как я прилетел на этот континент, меня не покидает ощущение повсеместной подставы и мой личный противоударный детектор дерьма нещадно зашкаливает. Здесь я понял одну важную вещь:
Мир всё-таки пытается помочь! Но делает это поверхностно. Миру нужен не результат, а сам факт участия.
– Hey! Hey, kid! Come on! – окрик выдёргивает меня из размышлений, я поворачиваю голову в сторону голоса и вижу стайку темнокожих подростков, бодро вышагивающих в моём направлении. Они смеются, переговариваются и обращаются именно ко мне. И тут до меня доходит: грёбаный полицейский завёл меня в чёрный квартал!
Хватаю свою баклажку, закидываю сумку на плечо и резко встаю, слыша звук отлипающих от лавки шорт. Скамейка оказалась окрашена, ну конечно!
– Вот же сука! И вы тоже суки, ясно вам? – кричу в бешенстве неграм и срываюсь с места, убегая как можно дальше и быстрей.
Америка не любит меня, я понял это сразу. И лучше я расскажу вам, как отлюбила меня Россия. А там всё было иначе. У нас на Родине всё значительно проще: задница – это задница, а не жопа вместо лица, как здесь.
Да и в действительности я занимаюсь более интересными вещами, чем шастание по чёрным кварталам Норфолка или пожирание огурцов на рассвете. Так что начну всё с начала, в прямом смысле этого слова. Скоро.