Александр Демченко : Катафалка

От автора: Ранее рассказ был напечатан в одной из курских газет под псевдонимом Вербицкий, еще ранее был опубликован на Самиздате.
Катафалка

Несколько месяцев назад Андрей пропал без вести – вышел вечером из дома в магазин и не вернулся. Ходили слухи, что по дороге он встретил своих знакомых, которые предложили ему поехать на отдых к Черному морю. Стояло лето, горел асфальт, были деньги, и Андрей, видимо, согласился. Но две недели спустя к берегу одного из черноморских курортов вынесло его труп. На теле шестнадцать ножевых ранений. Экспертиза показала, что их нанесли после того, как Андрей утонул.

И вот, обследованный, брошенный в ящик из наскоро сбитых гнилых досок, наш герой прибывает домой. Родной двор, гроб на двух табуретах, молчаливые родственники, зеваки и батюшка. Какая-то неизвестная старушка плачет, так тонко и одиноко, что некоторые из толпы время от времени смотрят на нее недовольно, а участковый грозит пальчиком.

- Батюшка, Вы уже пятнадцать минут проповедуете, может, закончите? – выкрикнул кто-то из толпы. Отец Сергий обиженно посмотрел на присутствующих, но продолжал делать свою работу.

- Да он не понимает русского языка! – сказал Васька Шурин, местный пропойца. — А ну, мужики, давай ближе к телу!

Васька и еще трое алкашей-оборванцев вышли из толпы, оттолкнули священника, бойко подхватили гроб и понесли его к ЗИЛу-катафалку. На полпути «носильщики» остановились, а Васька крикнул:

- Слова поддержки не сказали!

Гроб отнесли обратно.

- Андрея я знал с тринадцати лет, — начал участковый, теребя в руках сорванную по пьяни кокарду со своей фуражки, — стоял он у нас на учете. О нем, как о человеке, ничего хорошего сказать не могу, но коль на похоронах не принято говорить об умершем плохо, скажу, что он был отличным парнем.

В толпе зевак кто-то скромно похлопал.

- Я, как соседка Андрея, — говорила самогонщица и пенсионерка Валентина Васильевна, — была недовольна его поведением – не работал, пил, иногда дебоширил. И у меня самогон воровал из кладовки…
Зеваки покосились на участкового, тот по-доброму улыбнулся и развел руками.

- Но, — продолжала Валентина Васильевна, — он умер, и грех не сказать, что ему сейчас хорошо.

Зеваки посмотрели в небо, каждый второй перекрестился левой рукой, кто-то спросил, что будут подавать на поминах.

- Я Андрея вообще не знал! – выпалил из толпы никому неизвестный мужчина с опухшей мордасой, — и не могу сказать о нем ничего плохого! Наверное, был хороший мужик, вон сколько зевак собралось.

Не сдержала слез семнадцатилетняя Таня, девушка Андрея. Скорбь нависла над ней, и с хрипотой в голосе она крикнула:

- Он мне кольцо обещал подарить!!!

Обмотанная изолентой поломанная ножка табурета пошла вбок, и гроб упал. Глухо ударилась голова об асфальт, зеваки ахнули и закрыли лица руками. Андрей лежал на боку с открытыми глазами и улыбался.

Толпе стало дурно, но ненадолго. Самые впечатлительные (таких нашлось двое) упали в обморок, другие зашептали, что погибший, даже будучи мертвым, остается подонком и продолжает портить настроение добропорядочным гражданам.

- Ну зачем вы так? – обиженно спросил у собравшихся отец Андрея.
- Ты это, дядя, помолчи, мы правду говорим, — был ответ.

Посудачили люди с минут пять, успокоились, потом уложили покойника обратно в гроб.

Надо было быстренько похоронить человека, ибо в школьной столовой были накрыты поминальные столы. Так что спокойствие толпе было в пору.
Так как родители Андрея решили немного сэкономить на похоронах (похороны — не свадьба), автобус для знакомых-друзей-родных они не заказали, и приглашенным на зрелище нахлебникам пришлось набиться битком в кузов ЗИЛа-катафалка.

Дорога до загородного кладбища выдалась стандартная для того города, в котором жил Андрей. Младший брат Андрея, семиклассник Витя, слушал на телефоне шансон, тетка Маша красила губы и ехидничала, что «повариха-то наша – та еще курва и подаст на помины салаты со вчерашней свадьбы», участковый боялся потерять пистолет и каждые пять минут хватался за кобуру, чем сильно пугал пассажиров кузова. Апогеем поездки стала шумная гармонь дяди Толи.

Гармонь как раз и сыграла решающую роль. Без того нервный и шокированный необычными похоронами водитель катафалка, заслышав звук гармошки, машинально перекрутил рулевое колесо на повороте и ЗИЛ вписался в дорожное ограждение. Кузов открылся, и в тридцатиметровый обрыв устремились участковый и самогонщица-пенсионерка.

Гости в истерике ломанулись к кабине. Машину заштормило, гроб пополз к открытому борту. Отец Андрея испугался за сына и сделал робкое движение вдоль борта, чтобы ухватиться за гроб. Следом за ним это сделала и мать.

Ящик с покойником, как шарик-попрыгунчик, бился о косую линию обрыва. Следом, по чернозему, бочкой катился старенький ЗИЛ, воплями раздирались гости, которые к концу своей жизни стали живыми колесами. Крутились, вертелись тридцать метров вниз.

… Пять человек погибли. Дело для города редкое, потому в помощь на разбор полетов приехали следователи из соседнего района. Они долго расспрашивали выживших и местных, интересуясь, чем занимались погибшие и кто и кем кому приходился.

Васька Шурин как вылез из гипса, так сразу вышел во двор к местным бабкам. Все говорил и злился на водителя ЗИЛа, а также ругал правоохранителей.

- Во, еще, расскажи им, кто и что, — злился Васька Шурин, — у меня там тетка погибла и что ж теперь, мне признать свое родство с ней? Затаскают же собаки, да еще и заставят ее хоронить, да и вас, собак, придется поить!

- Это ты дело говоришь, Вась, — отозвались бабки.