Набор : Т. К.

Дебютный час скупого Валентина
на этой «Сцене Сотни Дней»,
где не осталось нам ролей.
Сквозь клочья дыма — в сон из Рима,,
карминный брезжился рассвет;
в Треви, нагой, плела канканы,
я пел,, теперь в пыли стаканы
и твой портрет.

Рыж стыд, нарывом тянется вина -
мой любящий, но смрадный пёс
залил слюною своих грёз
пороховницы; ты беззастенчиво спала
в напольных пледах. Ледяной водой
морили чай, и пили (как мученья — бесы)
чай. Пристал, невежа… бесполезный
лай грудной.

В забвеньи нервном, свойственном кадавру,
настырно требую отдать прощенье
за жизнь, где не успел развеять тень я,
за приютившую не нас плаксиву Гагру,
за обветшалый дом далёкий...
Пылают в кухню утренни востоки;
кофе пью. I''ve lost control again,
не уложившись в призрачные сроки;
..перегружая неподъёмны строки,
ложусь, изломан, под рентген.
Родило яростный пожар
прикосновенье этих пальцев...
Горящим обречён скитальцем
топтать Сиреневый бульвар.