Sergei-boiko : Путь.

Платформа заполнена людьми. Но это был не рядовой рабочий день, вовсе нет. На платформе стояли шеренги одетых, экипированых, вооружённых людей. Не солдат, а именно людей: их лица не были смелыми, как на памятниках нашим ушедшим прадедам. Бритые, чистые, ухоженые, распухшие от сытого образа жизни. Ноги, привыкшие к домашним тапочкам, руки годами не поднимавшие ничего тяжелее портфеля с бумагами им столько всего предстоит пройти. Или пролежать. Кому как повезёт. Мобилизация, первые дни Новой, Великой и Ужасной Войны, о которой столько говорили и в которую так мало верили. А теперь под навесом собираются офицеры, пытаясь хоть немного уберечь свои карты от дождя. Под этим же самым дождём суетились прапорщики, распоряжаясь погрузкой продовольствия и боеприпасов, бегали сержанты, ворочая колоннами людей в одинаковой форме, с одинаковым оружием и амуницией. Этих же в свою очередь было больше всего… Вчерашние мужья, отцы, сыновья, пьяницы, айтишники, студенты, слесари, переводчики и просто уёбки которых зачастую приводили в наручниках. Они стояли под дождём и молча ждали. Другово занятия не было.
В одной из этих колонн стоял и я. За то время которое я стоял (3часа уже как никак) я успел услышать затылком разговоры о побеге, деньгах на то чтобы откупиться, о том что наш доблестный президент приведёт нас к победе, кто-то перечислял имена своих кхм… девушек. Я даже почувствовал запах алкоголя от командующего взводом сержанта. Вот и поставили меня в первой шеренге… Зато буду знать кто нами командует. Что же до меня, то я стоял и думал. О своём.Вот, Родители.Мобилизуют. Хоть и пожилые совсем. Больше некому с самолётами разбираться. Хотя может, и найдут кого. Братья… Самое интересное с ними: у старшего наверняка есть знакомый где-то наверху, но хорошо это или плохо в душе не представляю. Не сидеть же за писаниной как пидорас последний пока страна в окопах сидит. Да и у них самих проблем наверное дофига. Хотя у них-то с их семьями всё хорошо будет, я уверен. Хоть средний и военнообязаный вроде. Бабушка… Вот уж вспомнил. Тут даже думать страшно. Что творится дома с того момента как три дня назад ранним утром я ступил за порог я не знаю. И был ли там кто-нибудь кроме сотрудниклв полиции которые охотятся за гражданами призывного возраста или мародёров, которые охотятся за всем что модно продать, если деньги сейчас ещё ходят… Пиздец в общем. Ну и наконец: до этого я перечислял своё настоящее, возможно, даже прошлое и я почти готов расстаться с этим. Но будущее… О нём я беспокоюсь больше. Намного.
Ещё недавно я целовал её, утопая в запахах, заключал в свои объятия: такие пушистые и стальные, шептал на её немного не такое как у всех и тем не менее прекрасное ушко, что с этого момента всё будет прекрасно. Сколько лет я мечтал об этом? Больше или меньше десяти? И ведь четыре дня назад я тонул в аромате её духов, меня опьяняли прикосновения её губ, пальцев, её нежный шёпот, пропитаный любовью. Казалось бы если я сяду за руль в таком состоянии, то первый же инспектро ДПС лишит меня прав на полтора года. Какая любовь…
Но шансов найти её после войны у меня будет мало. И это если выживу. Ну вот откуда я знал что когда стало о войне извесно, наш загс регистрировал кого попало за 10 минут, ну КАКОГО ХЕРА Я ОБ ЭТОМ ТОЛЬКО ВЧЕРА ДНЁМ УЗНАЛ?? Ведь успел бы наверное. И ведь когда понял что телефон отрубился даже не подумал что можно дойти до неё и попрощаться, да и разбудить боялся. Да и вообще я правильно сделал. Не надо было прощаться. Ей легче будет. А за штамп в пасспорте обидно. Да и похер что у меня его отобрали уже. Сейчас это единственное, о чём я действительно жалею. Ведь мы могли скрепить наш союз и тогда… Ладно, родители в тыл увезут наверняка если получится. А если нет? Что тогда? Вот об этом-то и думал всякий раз когда бухой сержант не ебал мозг своей личной хуйнёй. Двинуть бы в ебалльник этому уёбку, он конечно меня вынесет. Служил всё-таки. Хотя Костя тоже служил, да и выпил этот хер нормально… Да хули тут думать как очко пздить надо пока пиздец ему не придёт и без разговоровбля!!! Спокойно… Чего я тут выбесился? Всё равно если двину то расстреляют прям тут. Если удастся отличиться и в звании повысят сгною его к хуям. Нет, нельзя так делать я ж не баран. Просто на словах опущу. И с глазу на глаз, не при солдатах. Нефига.
А пока мои мысли двигались в нео она тут забыл?!?! Лица женские из окон выглядывают. Всёизвесном направлении, на станцию подошла… ЭЛЕКТРИЧКА? Чт ясно. Интересно, меня кто навестит? Не, Родителей с НИИ эвакуировать должны. Братья на электричках в такую срань не попрутся. Хотя. Внедорожники мобилизации подлежат, не? Пох, у старшего четвёрка полюбому останется. Всё равно не должны. Вот только не дай бог приедет ОНА… Не, её наверное, уже родители вывезли куда-нибудь. У неё папа суровый. Не надо, душа моя, не приезжай. Зачем ради 10 минут в такую срань переться. Да откуда она ВООБЩЕ знает что я тут?
«Внимание»-прокричали громкоговорители: «Солдаты! у вас есть возможность увидеть и попрощаться с вашими близкими. Ровно 20 минут. Потом начнётся погрузка в эшелон. Кто от бабы своей не оторвётся тому сержант ебло прикладом разобьёт!» Двери открылись. Из них посыпалась разномастная толпа. Все неуверенно пошли в сторону толпы. Как они друг друга различать будут? Я присел на ступеньку вагона и закурил. Пока всю пачку не расстреляли. Последнюю. вдруг, мелькнула знакомая форма светлых волос. «неужели»- сердце ёкнуло. «Вперёд»- промелькнуло у меня в голове и я сорвался. чуть не сбив какого-то важного офицера бежал я, одновременно глядя туда где только что увидел свою надежду. И вдруг, совершенно неожиданно я споткнулся об какой-то выступ, взлетел и приземлился на руки, содрав из в кровь. Неприятно. Поднял голову, огляделся. Её не видно. «А может, это и не она вовсе»-подумал я… И тут я увидел её. со спины, но я её сразу узнал: она подошла к какому-то офицеру, он отмахнулся и она пошла дальше. Но веть она шла в другую сторону. Бегом за ней. Я встал, (почему у мнея очки не слетели) и снова бросился к Ней. На этот раз не так быстро. Главное не упустить её из виду. Догнал. Откуда ни возьмись появились слёзы радости на моём лице. А она… Сначала её лицо выглядело утомлённым, уставшим, измученым. Но когда она поняла что это я, оно изменилось. Совсем. Да, оно продолжало быть измученым и уставшим но она улыбалась и в то же время плакала, плакала и улыбалась. Это было само откровение, сама искреннось, которой мне когда-то так не доставало. Окровавлеными руками я обнимал её, я трогал её нежную шейку, целовал, ласкал и просто дрожал от избытка чувств.Как же это… искрене.
А что же остальные? Когда ещё два дня назад жена называла мужа неудачником за то что он получает меньше энной суммы денег а сейчас обвила его словно плющ и не отпускает. Боится отпускать, не хочет. Или муж, который изменял жене, собирался сказать её об этом и уйти от неё а тут он плачет, ест курицу которую она привезла ему и клянётся любить до конца, и отдаёт ей комплект сухого пайка…
«Десять минут до отправки»-рявкнули громкоговорители:«кто от своей бабы не оторвётся, пизды словит сразу же» Все пары на секунду остановились а потом снова внезапно увлеклись друг другом.
Но тут случилось странное. Она сделала полшага назад. Я к Ирке пойду. Я с ней встретиться договорилась. И тут я понял что всё это время она стояла как столб, а я висел на ней, ка обезьяна на дереве. Ааааа… только и смог сказать я, смотря ей в след. Мозг мой отключился и я продолжал стоять и смотреть в одну точку. Пока не получил прикладом в ебальник.

Прошло три года.

Я не видел её с тех пор: всё это время я был занят хоть и менее приятным, но более важным делом. Я воевал. Надо сказать что теперешняя война сильно отличается от войны из книжек. Почти весь наш батальон выкосило после нескольких атак. Первые месяцы войны мы потеряли много людей. Пришлось штабным менять сам принцип ведения боевых действий. Сейчас мы редко выезжам на перестрелки с противником, живём по расписанию, отдыхаем зато как только стратегическая операция, мы все сразу отбываем кто куда и работаем на износ: бегаем, стреляем, спим где попало, забираемся хер знает куда крутм там что-то. И всё под жёстким контролем диспетчера. Война настолько автоматизирована, что 88% всех военных- снабженцы и инженеры. И всего лишь 14% принимают участие в боевых операцадывала о своём окружении такое, что это окружение в тот же вечиях. Причём, последние не получают большого почёта и уважения от гражданских. Их считали чернорабочими, быдлом, которое не умеет писать и не помнит таблицу умножения. А про Отчаянных я вообще молчу. Друзей среди гражданских у них как правило нет а если знакомятся с кем-то, то несерьёзно. Так, о жизни поболтать… У девушек отношение к ним примерно такое же, только жалость присутствует. Инстинкт всё-таки. С ними 2 варианта: либо общаться о всякой хурме всю ночь напролёт, либо тупо переспать причём естественно, при первой же встрече. Иногда и то и другое. Но каждая знает что больше этого человека она не увидит, поэтому частенько выкладывала о своём окружении такое, что это окружение в тот же вечер очень нехило огребало, а иногда дело заканчивалось смертью (ну бывают же парни-уёбки которые бьют и оскорбляют своих девушек, да и родители не все желают счастья своим детям). А Отчаянному выговор максимум и то не факт. А что командование ему сделает? Да и правильно поступают мужики: надо за противоположенный пол заступаться и пофиг что самим жить недолго: справедливость превыше всего.
Скоро будет очередная боевая операция. Сижу вот в тренажёрке и работаю с весом. Так и живу. Зал-библиотека, библиотека и зал… В качалку вошёл капитан. Я встал по стойке «смирно». «Сиди, лейтпнант»- сказал он:" в завтрашней операции ты не учавствуешь, на тебя у нас другие планы"
-Что делать буду?
-Поедешь на экспертизу по поводу защиты от радиации. Говорят, ты даже от сильного излучения загибаешься не сразу.
-Ну да, меня на это проверяли как и всех, кому присваивали офицерское звание. Не знаю зачем правда. Всё равно по этому критерию не отбирали никого. Для галочки просто проверили.
— Надо значит, надо. Завтра углублённое исследование у тебя. Нужен ты нам, Отчаянный…
-Как скажете. Я в душ, а потом почитаю что-нибудь.
«Что-то весёлое наклёвывается.»-подумал я.
В библиотеке у меня не было желания читать. Просто сидел и думал. Такое часто бывало. В нашем отделении ни для кого не секрет, что я один из тех людей, которые готовы без сожаления отдать свою жизнь за отечество. И не потому, что я был патриотом. Скорее потому, что у меня не осталось цели в жизни: у меня не было того, ради чего стоит оставаться в живых. И я прекрасно понимал, что когда придёт время я пожертвую собой чтобы спасти кого-то или нанести огромный урон врагу. Таких как я называли Отчаяными. Среди нас были и рядовые, и офицеры вплоть до полковников. На руководящие должности нас обычно не ставили: незачем. Хотя и пользовались мы довольно большим авторитетом в рядах бойцов. Нас грузили по-другому. И многое прощали. Мы были отдельной кастой, и у нас были свои привелегии, и свои обязанности. Наш лейтенант мог общаться наравне с общевойсковым капитаном и это было нормально. Когда и как я стал таким? Давно это было. Хотя нет, всего года три прошло. Тогда ещё был самый первый период войны. Самый кровавый. Тогда я был ещё рядовым и нашу роту вделили под охрану ракетчиков. Меня, как студента не поставили в охранение а послали им помогать. На должность подай-принеси, и тут же я получил от их офицера ключи от УАЗика и послали за документами в штаб (опять связь не работает). На проходной я встретил своего друга:
-Ёлки! Привет, как ты?
-Да хорошо всё, вот на службу сюда отправилии…
-Да я вижу. Стоять тебе долго?
-Как скажут, но вечером у меня учёба а завтра практика с утра.
-А меня вот спецзадание с документами в штаб пилить.
-Офигеть, и тебе машину доверили?
-Тебе автомат тоже вижу доверяют)
-Слушай, а ты ей засадить-то успел?
-Ты дурак? Необязательно же в первый день отношений спать. Я хотел конечно но думал что успею. Не знал же что война начнётся. Да и романтика мне очень нравится ты ж меня знаешь.
-Проспал ты момент свой я же ей… подсыпал ты мне спасибо должен сказать какой же дурак ты…
-Ты охерел чтоли, мудло! Я тебя просил об этом? Вот ты мудак. Сука ненавижу тебя.
С этими словами я вышел и пошёл к машине. Не знаю почему я не ёбнул ему. Не потому что у него автомат был. Отвращение. Ещё долго я и не заводил мотор, несмотря на то, что была осень и в салоне было холодно. Просто, мой мозг работал в режиме Корогкого Замыкания. Когда отошёл я завёлся и погнал в штаб по просёлку: время поджимало, а ехать ой как долго.
Когда я приехал в штаб, мне показали видео с самолёта-разведчика, который они послали к нам после того, как пропала связь. Расположение части накрыли. Тут были и ракеты и десант. Я не знаю что случилось с другом. Плен, смерть или спасся. Не знаю. После этого моё будущее свелось к тому чтобы воевать. Мне это нравилось, и больше ничего мне было не надо. Ничего плохого со мной не случилось. И альтернатива у меня была. Я и пьянствовал с сослуживцами в увольнительных, беседовал с ними о смысле жизни, соблазнял девок с которыми мне было ну очень легко, поскольку ничего кроме эрекции у меня к ним не возникало. Но это всё мне надоело в скором времени я начал просто служить. В увольнительных не бухал а просто гулял где попало, любовался всем чем можно и фоткал. Через какое-то время я стал сержантом, потому что командир видел мою ответственность в делах и упёртость в бою. В то время я уже жил на износ: понимал что война это самое главное для меня, и кроме войны для меня ничего нет. Я требовал от солдат полной отдачи, не жалел их, разбивал им морды раза в 3 чаще чем мой предшественник. И себя не жалел. Похер на опастность. Я тоже солдат. Всё началось после одного «подвига» когда я не послушал приказ и не стал ждать подкрепления. Я просто внезапно ворвался в блиндаж с гранатой в зубах и расстрелял там всех: 7 человек, и сторожевой бот (полуразобраный правда но и это не так просто). Хоть гранату выкинуть успел не убил себя раньше времени. После этого мне дали по шее, отправили чистить очко и забыли про эту историю на 3 месяца. Пока не пришёл приказ о создании бригады бойцов готовых на операции, заведомо предполагающие смрерть. Про мой подвиг вспомнили. вызвали в штаб, получили моё согласие, заявление, число, роспись, и я официально сражаюсь до смерти. Потом за геройский поступок присвоили офицерское звание, пожали руку и отправили на другой участок фронта. Там такие как я были нужнее. Вот и служу я тут по сей день. Воюю как все, но петлицы и шевроны не дают забыть мне и показывают остальным: чему я посвятил жизнь. Войне. Надо сказать, что наверху довольно ответственно отнеслись к жизни военных. И теперь тыловикам вообще запрещено рисковать жизнью, а что касается вояк то они во время операции должны быть в броне, с кучей гаджетов и под контролем диспетчера: гибель военного не считалась рядовым случаем. Людей берегут. Погибнуть же он может только если обстоятельства требуют этого и требуют немедленно и беспрекословно. Отчаянным предъявлялись точно такие же требования. Нашими жизнями никто не разбрасывался. Просто подразумевалось, что мы будем участвовать в тех операциях, где наши жертвы неизбежны. Вот и всё.
Уже через два дня мне объявили цель и обстановку, также стал известен точный состав группы. Нашей задачей было захватить тяжёлый БТР противника, в котором должны были находиться важные люди, и не дать ему уйти пока не подойдёт техника. Вся сложность заключалась в том, что сопровождали его боты, генерирующее сильное магнитное поле и радиационный фон. Первое выводило из строя всю технику, второё- людей, осмелившихся приблизиться к конвою. С этой целью и отбирали только тех самородков, кто выдерживает высокие дозы радиации, в несколько раз выше чем обычные люди. Мы и должны уничтожить всех ботов и вызвать технику чтобы она уже вскрыла эту консервную банку и вытащила оттуда всех кого надо. Вот и вся задача. А потом ложись на землю и помирай от схваченого излучения.
Наконец, день операции наступил. Нас разбудили в 8:17(Не рано, время подъёма точно расчитано) и я провёл разминку. После этого я пошёл к медику который вколол мне допинг от радиации, для выносливости, реакции и много разных. Затем я прошёл психолога. Мой разговор с ним был довольно коротким. Потом я как командир пошёл на последний инструктаж. После него я подождал солдат, беседовавших с психологом, построил их на плацу, объяснил задачу, посадил в вертолёт. И вот, мы уже летим к цели. Через несколько часов я понял что мы уже близко. Я встал в проходе, привлекая внимание всей группы и начал свою речь:«Солдаты! Нам всем выпала великая честь! Все кто сейчас воюет на многочисленых фронтах, те сражаются лишь на половину своей возможности. Нам же дали шанс выложиться целиком ради великой Победы! Наши прадеды, деды, отцы погибали за Родину когда было нужно. Погибнем и мы. Но нам повезло гораздо больше! У нас есть всё что надо. Мы точно знаем куда идти и что делать, и мы точно не подведём! Я знаю, что мы этого не увидим, но после войны люди будут снова свободны, снова будут делать то, что хотят: ходить в разной одежде, работать где угодно и как угодно, любить своих женщин и воспитывать своих детей и я знаю, что это будут Русские люди! Москва- третий Рим, и червёртому не бывать. Откуда мы знаем? Вдруг, именно от этой операции, от нас зависит исход войны? Но я знаю только одно: я верю в то, что вы меня не подведёте и рад что умру вместе с вами! Потому, что МЫ ПОБЕДИМ!» Зажглась жёлтая лампочка, люк начал медленно открываться, а мы уже были готовы прыгать туда, где и должны сгореть от радиации. Один за другим.
После приземления мы быстро распределились по позициям, и настроили связь. Транспортёр тихо ехал по грунтовке, обвешаный антеннами и окружённый ботами он создавал впечатление грозной силы. Однако, наше время жизни уже начало обратный отсчёт, и скорее всего, нас уже обраружили. Поэтому в Бой!
Я очнулся от того, что кусок железа влетел мне в ногу. Он пробил защиту и сбил меня на землю так, что даже шлем слетел с головы. Когда я вытащил его из ноги и хотел перевязаться я вспомнил, что бинтами нас не снабжали (логично, мы ж сметрники). Тогда я кое-как встал и огляделся. На дороге стоял тот самый БТР, на корпусе его болтались сломаные антенны и куски разбитого оборудования. Вокруг него валялись груды железа, техники и остальных запчастей от ботов. Также на подступах к дороге валялось несколько наших солдат. Точнее, несколько тел наших солдат. Остальные разворачивали портативные ежи перед транспортёром, который уже выкарабкивался из кусков железа которые закидали ему под колёса видимо, с самого начала. У меня болела голова. Я очень хреново понимал происходящее. Меня штормило и мутило. «Товарищ лейтенант! Вы очнулись?»-закричал чей-то голос.
-Журавлёв, ты чтоли?
-Товарищ лейтенант, все наши словно роботы. Никого не слушают, между собой не разговаривают а делают всё дружно и согласовано, как будто ими кто-то по динамику так управляет, что они шаг влево сделать не могут.
-Хули ты гонишь, долбаёб? Это тебя они не слушают потому, что ты как был так и остался придурком. А мои приказы они исполняют. Верно, ребят? ЭЙ! Молчание…
-Значит, слух потеряли на время, ты только херню мне не неси тут.
Я подошёл к одному из них и помазал рукой у его лица: «Эй! ты чо оглох штоли мать твою?!?!?!»-заорал я и неожиданно словил такой удар по щщам, что упал на спину, но вовремя сделал кувырок назад и встал в стойку. Но было поздно: на меня смотрело дуло пистолета. Прогремел выстрел, но упал он а не я. Это стрелял Журавлёв.
«Ладно, давай с остальными разберёмся»-сказал я, посмотрев на остальных, равнодушно закрепляющих последние ежи вокруг транспорта. «По одному только а то пиздец нам» все остальные повели себя также как первый, и что бы мы не делалали… стреляли по ногам чтобы вызвать боль, снимали шлемы, динамики которых несли какую-то херню.
Ёбаный нахер, кто ж нас гипнозил-то чужие или наши? Наши, товарищ лейтенант. Я уверен. «Откуда ты знаешь, Журавлёв? Вот я своей родине верю.»
-Есть родина а есть личности
-Согласен с тобой, но кто это придумал и нахера.
-Не знаю. может, броневик вскроем?
-Вскрывать? Зачем? А если мы помрём раньше чем техника приедет?
-Не помрём, нет тут радиации.
-Как ты это-то узнал?
-Да нечему тут радиацию излучать-кивнул он на аппаратуру: я же тоже учился до войны, только в МИФИ.
-И почему ты не офицер?
-Да я не поступил я на военную. Со здоровьем не очень.
-Всё ясно. Как вскрывать будем?
Вдруг из динамика в лежащем рядом шлеме раздался голос: «Не смейте открывать! Это государственная тайна. К вам будет применена высшая мера наказания. Техника будет с минуты на минуту.»
Я узнал голос. Это был капитан. «Заебись»-подумал я и пнул шлем куда подальше чтоб работать не мешал.
-Чем вскрывать будем? Как думаешь?
-Попробую облучить магнитным полем систему управления чтобы она одурела. Тогда и посмотрим.
-Откуда знаешь где она?
-Зачем знать? Весь БТР и облучу.
И действительно, через несколько минут из обломков было создано нечто похожее на изобретение гениального учёного, жившего без денег. А после того, как Журавлёв немного побегал с этой штукой вокруг жестянки, она начала вести себя очень странно: мигать фарами, то газовать, то сдавать назад, то что-то щёлкало внутри. «Хули ты вокруг бегаешь? замок облучаай»- сказал я. Солдат послушно полез наверх. Помогло. Люк сразу щёлкнул и открылся (если не сказать вылетел) и из недр машины сразу повалил дым, а вместес ним и люди, томившиеся там.
«ЛЕЖАТЬ!!»-заорал я: «Все на землю, суки!» Я орал во всю глотку, чтобы никто и не подумал бежать. Некототым я помогал лечь с помощью приклада. Но все приказ слушали и лениво и неторопясь, но ложились. «Кто главный»-спросил я, кгда все выбрались. «Вижу, нету такого»-понял я и оглядел всех. Это было очень странно. На некоторых была наша форма, на некоторых вражеская, и я даже не подозревал кого спрашивать первым. Наконец, я выбрал человека в форме полковника Российской армии, отвёл его подальше и начал распрашивать: «Какова ваша цель, что вы из себя представляете и где ваш командир?» после этих слов он подумал немного и начал говорить:
-Мы-пленные одного из военных гарнизонов. Нас арестовали за трусость, предательство и измену родине. Мы совершили побег из этого гарнизона с целью укрыться в глухих местах и жить там. командира у нас как такового нет, есть более инициативные люди есть менее.
-Понятно, А откуда среди вас иностранцы?
-Мы все приверженцы одной идеологии. Мы хотим чтобы война закончилась раз и навсегда.
-Ты же лучше меня знаешь что война закончится тогда, когда кто-то победит, а наша задача сделать так, чтобы победили мы, а не хернёй страдать, ССУКИН ТЫ СЫН.
После последовал хороший удар по морде.
-Она не кончится. НЕ КОНЧИТСЯ!-выплевал кровь он: она будет продолжаться всегда.
-Ты дурак или прикидываешься, мать твою? У тебя боевые ордена на груди висят, а ты херю несёшь или ты китель спиздил у кого?
-Да послушай ты меня! Раньше не воевали потому, что люди все передохли бы, а сейчас техника друг друга ломает, ну и такие как ты иногда лезут. А война это та же политика только другими средствами. Более жёсткими. Наша страна всегда вела войны. Холодная война пример: столько денег убили, а люди живы все на это государство может пойти ради защиты своих интересов. Сейчас то же самое: выделяют гиганские деньги только чтобы силами померяться. Только одна партия роботов помрёт, а уже следующая готова. И такие как ты помирают иногда и то тебе ж мозги промыли. Верно?
После последней фразы я стал уверен что мужик не врёт. «Ладно, пошли обратно. Мы с вами, нам больше некуда.»-сказал я мужику: «Журавлёв! Отпускай всех и откапывай эту банку консервную. Сейчас тронемся. Я поболтал с ним. Нам только с ними дорога»
-Товарищ лейтенант я пока сторожил их тоже понял куда они и зачем. Сейчас разберёмся. Свободны все! Разбираем ежи вокруг машины.
-Куда ехать-то знаете? Спросил я у полковника
-Ясен пень знаем есть один деревенский у нас в такой глуши живёт, хрен доберёшься. Горючки бы хватило.
-Не беда. Если не хватит, пешком пойдём. Журавлёв! Проверь машину там всё работает? Что спалили там?
-Не волнуйтесь, товарищ лейтенант. Машина военная. Заведётся и поедет как миленькая. Пойдёмте, ехать пора пока нас не догнали.
-Кому мы нужны-сказал какой-то молодой парень хрен кто теперь за нами погонится.
Все разместились в броневике поудобнее, Водитель завёл мотор и мы понеслись во грунтовке в новую жизнь.

Солнечный день. Я валяюсь на траве, и докуриваю свою последнюю в жизни сигарету. Мир, дружба и прежде всего с самим собой и нагрузка, но только полезная. Буду строить дом. Работать руками, читать книги и тренироваться. Найду ту с которй свяжу всю свою жизнь, и неважно как: в первый дель или через годы, боль, утраты и расставания. И скорее всего будет второе. У меня никогда ничего сразу не получалось. Но это неважно. Я буду жить и получать от этого удовольствие. И радоваться. Я поднялся и побрёл в сторону села. Меня ждало солнце.