Fairy-tale : Витебский трамвай

Витебский трамвай.
Валерка Зайцев, водитель «восьмерочки», трамвая, бегающего по маршруту «Онкодиспансер — Полоцкий рынок», с утра пришел на службу в плохом настроении. Обычно веселый и крайне довольный жизнью оптимист Валерка сегодня выглядел понуро, словно у него, по меньшей мере, украли деньги или умерла теща. Впрочем, последнее событие Валерку бы не огорчило, ведь именно вторая мама, незабвенная Алла Казимировна, являлась источником всех Валеркиных бед. Зятя она невзлюбила сразу, заявив дочери, что умные девушки за водителей трамваев замуж не идут. Они ждут олигархов. Валерка мог возразить, что олигархи в маленьком белорусском городе не водятся, а внешность и интеллект Машки не тянут на блестящую партию, да и вообще чем он, Валерка, плох? Выпивает редко, зарплату до копеечки отдает, ребенка Колю по выходным водит в музей и парк. Ремонт в тещиной квартире сделал. Нет, Алла Казимировна все равно ежедневно находила повод придраться к зятю, а вернуться в родительский дом Валерка не мог: после его ухода там обосновалась полусумасшедшая бабка, мать отца, привезенная из деревни помирать. Помирала она уже пятый год, чувствуя себя превосходно.
Алла Казимировна с утра сказала зятю, собиравшемуся на работу, что на колбасу «Московская» витебского производства он еще не заработал, поэтому нечего жрать ее ломтями и уносить на обед. Валера улыбнулся и миролюбиво ответил, что он заработал не только на колбасу, но еще и на сыр, который Алла Казимировна прячет под подушкой. Теща обозлилась, что ее тайник был обнаружен, и перешла в наступление, напомнив, что на данной жилплощади она, в отличие от Валеры, прописана. Валера послал тещу на хрен и удостоился крика жены «Не смей трогать маму!». Громко брякнул дверьми и удалился.
На остановке «Пединститут» во второй нерабочий вагон трамвая, прицепленный к основному, втиснулась толпа старух, которые явно собирались ехать на рынок, чтобы сэкономить пару копеек на продуктах. Старухи эти в разношенных ботах и стареньких пальто, с совковыми сумками-авоськами, вызывали у Валеры стойкое отвращение. У Аллы Казимировны, получавшей приличную пенсию и приторговывавшей на рынке «Южный» носками, был такой же прикид. Одеваясь как чучело, она показывала своим подружкам, какая сволочь ее зять, обирающий до нитки все их семейство и приносящий домой жалкие гроши.
В основной вагон с трудом втиснулась кондукторша Вера, молодая девчонка, и пожаловалась:
- Совсем эти бабки обнаглели. За проезд не допросишься, все орут, что имеют инвалидность, а удостоверения не показывают. Да еще шалавой малолетней обозвали, — Вера всхлипнула. – И когда нам нормальные трамваи вместо этих развалюх дадут? Не набегаешься из одного вагона в другой, а зарплата маленькая.
- И не говори, — ответил Валера, наблюдая, как на остановке «Завод Вистан» в задний вагон упрямо лезет толпа старых хрычовок, расталкивающих локтями более молодых пассажиров, чтобы занять причитающиеся им по праву старости места.
И тут Валеру осенило. Он взял в руки микрофон и серьезным басом четко выговорил:
- Уважаемые пассажиры! В связи с технической поломкой второй вагон на Полоцкий рынок не едет!
Хрычовки мгновение соображали, потом они принялись выпрыгивать из второго вагона, на ходу матеря обслуживание трамвайного депо. Валера закрыл двери второго вагона и спокойно продолжил движение.
Первой опомнилась кондукторша Вера. Она сначала скромно хрюкнула, потом, не удержавшись, захохотала дерзко, наблюдая в окно толпу в поношенных пальто и ботах, оставшуюся на заводской остановке. К Вере присоединились остальные пассажиры. Они задорно смеялись, на разные голоса повторяя шутку про нерабочий второй вагон, который плелся пустым за основным.
Из трамвайного депо Валеру уволили: хрычовки все же написали жалобу на не в меру веселого водителя. С женой он развелся и перешел на другую работу, где платили больше, а вставать затемно не приходилось. А по Витебску наконец проехали новенькие трамвайчики, состоявшие из одного вагона. Так город отметил юбилей – столетие витебского трамвая.