castingbyme : Вера - жена моего друга

Вера — жена моего друга

Мой друг умер. Каждый день в обеденный перерыв я ходила на кладбище и издалека смотрела на его могилу, не решаясь подойти ближе. Я боялась увидеть его имя на деревянном кресте, в глубине души надеясь, что как-нибудь устроится, что мы ещё увидимся. Я не стёрла номер его телефона с мобильника, провожала глазами каждый автомобиль синего цвета, пытаясь разглядеть его силуэт сквозь затемнённые стёкла. Не перебирала открытки, которые он посылал мне из отпуска, не отдала его фотографию в фотоателье для увеличения. Не пошла на его похороны, мне не хватило мужества представить себе, что слёзы и венки и траурные речи имели к нему отношение. Вместо этого я села в машину и поехала к морю – пять часов туда, пять – обратно, и целый час качания на волнах, лежала, раскинув руки, смотрела в синее небо, а потом съела пять шариков разноцветного жирного сливочного мороженого. Встав дома на весы, увидела, что, несмотря на мороженое, похудела на целых полкило, это просто невероятно! Посмотрела в зеркало. Безмятежный взгляд из глубины его показался мне совсем чужим.
.
И только тогда, когда вместо деревянного креста на могилу была водружена элегантная могильная плита, я поняла, наконец, что мой друг меня покинул меня навсегда. Ничего уже не помогало – ни попытки представить себе, что он просто далеко уехал, что у него запарка на работе, и поэтому на меня не остаётся времени. Полгода спустя я увидела у могилы его жену – она напомнила мне мою мать, она была такой взрослой, даже старой! Как мог мой друг, такой молодой и по-мальчишески стройный, иметь такую старую жену? Конечно, я знала, что мой друг вдвое старше меня, но что его жена вдвое старше него – этого я не могла себе представить. С того самого дня у меня появилась навязчивая идея – познакомиться с его женой. Я не знала, как мне подойти к решению этой проблемы. Я билась над ней день и ночь, но ничего разумного мне не приходило в голову. Каждый раз, засыпая, я придумывала самые невероятные ходы, но наутро оказывалось, что все они заканчивались тупиком. Принести на могилу цветы и сказать, что они – от коллектива нашего института, где он как-то читал лекцию по стратегии рекламы (его специальность). Обхохочешься – кто приносит цветы малознакомому заезжему лектору? Или – сказать, что моя бабушка когда-то работала с ним вместе? Или – что я делегирована обществом по озеленению? Но какое отношение имеет общество по озеленению к кладбищам?
.
Выхода не было. Эта женщина была неприступна как крепость. И – будь что будет – однажды я просто подошла и заговорила с ней. Поздоровавшись, предложила ей сходить за водой, полить цветы. Мы разговорились. Я рассказала ей, что часто хожу сюда на могилу моих родителей, погибших в автокатастрофе. Показала ей могилу мамы и папы. Вера – так звали женщину – оказалась действительно очень милой и сердечной, не зря она напомнила мне мою мать. Вера пригласила меня на чашечку кофе и стала расспрашивать о моей жизни. Потом она рассказала о себе, что она теперь, после смерти мужа, живёт совсем одна, всё ещё работает, хотя могла бы сидеть дома, потому что материально она хорошо обеспечена.
.
И вот, наконец, я в том доме, где жил мой друг, куда он уходил от меня каждый вечер. Я не могла представить себе их обоих влюблённой парой. Без сомнения, Вера любила своего мужа. Но я чувствовала только сердечность, заботливость, смешанную с трауром и подчинением судьбе. Мне даже не приходилось утешать её, наоборот, она жалела меня, потому что я была сиротой.
.
Её жалость ко мне понесла странные плоды – наконец-то я смогла плакать, я плакала о родителях, о моём друге, о моём будущем, которое теперь стало прошедшим. Часто я подходила к самой границе – одного лишь маленького шага не хватало, чтобы признаться Вере, чтО действительно связывало меня с её умершим мужем. Но каждый раз я спохватывалась и удерживала себя от этого шага. Мы встречались почти каждое воскресенье, ходили вдвоём на кладбище, иногда совершали длинные прогулки, катались на катере по Дунаю. У меня всё чаще появлялось чувство, что Вера могла быть моей свекровью. Однажды она была особенно взволнована. Запинаясь и подыскивая слова, она спросила меня, как бы я отнеслась к тому… в общем… поскольку у меня нет родителей… и она любит меня, как родную дочь… и что у нас с ней почти родственные души… согласна ли я стать её приёмной дочерью, с оформлением соответствующих документов и так далее...
.
Честно говоря, я давно догадывалась, что это рано или поздно произойдёт. Только одного она не знала – что она хочет удочерить любовницу своего мужа. Я могла одним ударом покончить с этим: просто исчезнуть из её жизни или – сказать ей правду. Но оба варианта казались мне неосуществимыми.
.
Я не могла перестать слушать о нём. Я могла перебирать его вещи, фотографии, на которых он смотрел в камеру то грустно, то весело, с молодым задором, был запечатлён то в официальной обстановке, то на отдыхе. Это было для меня как наркотик – слушать верины рассказы, к тому же у неё была потребность выговориться, разделить со мной свою печаль. Об удочерении мы больше не говорили. Я думаю, что эта тема заглохла сама собой, или Вера не хотела давить на меня.
.
В годовщину его смерти я поехала к ней домой, прихватив бутылку вина и букет цветов. Мы прилично выпили и слушали старые песни, которые для Веры были значительны тем, что напоминали ей о её молодости. В тот вечер я решила остаться у неё ночевать, потому что незаметно стало поздно, да и ехать в таком состоянии было бы чистым самоубийством.
.
Вера постелила мне в комнате для гостей и пожелала спокойной ночи. Почистив зубы, я присела на край постели и выпила последний бокальчик на сон грядущий. Сняла с себя украшения и положила на тумбочку возле кровати. И тут взгляд мой упал на открытый фотоальбом. С благодарностью подумала я о заботливости Веры, но, когда я начала листать альбом, я увидела, что на всех фотографиях были мы вдвоём – верин муж и я. В первые секунды я была словно парализована. Потом я вскочила, заперла дверь изнутри и засунула альбом в ящик тумбочки. Мысли панически бились в моей голове: она обо всём знает! Нет, она обо всём знала! Знала давно, знала всегда, с самого начала! Об этом свидетельствовали фотографии! Быстро одевшись, я выбежала из квартиры, задыхаясь, сбежала вниз и смогла отдышаться, только оказавшись в машине. Только здесь я почувствовала себя в безопасности.
.
Мне пришлось уехать из этого города, уволиться с работы, я не смогу теперь часто ездить на могилу родителей. Я начну новую жизнь. Я сделаю выводы из всего, что случилось. И я буду вспоминать печальную старую женщину, которая разрывалась между двумя чувствами – материнским и чувством ревности, которая видела во мне дочь и соперницу одновременно, и не могла победить ни одного из этих чувств. Может быть, теперь она найдёт покой.