Северина Чернышевская : Ночью

Она внезапно проснулась среди ночи непонятно отчего, и, лежа без сна, долго, бестолково глядела в черноту незанавешенного окна. Который сейчас час? Раннее утро? Глубокая ночь? Судя по мертвой тишине в квартире была еще глубокая ночь. Она закрыла глаза, чтобы уснуть, но спать у ней почему-то уже не получалось. И даже больше: ей показалось, что она забыла, как нужно засыпать. А засыпать она не любила, с самого детства, словно в тайне боясь той неизвестности, в которую неизбежно попадал уснувший человек. В очередной раз открыв глаза, она с надеждой подумала, нащупывая под кроватью мобильный телефон: «Кажется, скоро рассвет…» Но до утра было еще довольно долго, ее по-прежнему окружала темнота и тишина, только с улицы доносился приглушенный гул редких автомобилей.
Стараясь не шуметь, чтобы никого не разбудить, она, на цыпочках, едва касаясь пола, прошла по темному коридору в пустой зал. Там открыла большой стекляный шкаф и в темноте удачно нащупала скользкий холод коньяка. Немного раздумав, осторожно сделала несколько глотков, морщась и чувствуя где-то внутри неожиданное и теплое жжение. Посидев в тупом оцепенении несколько минут, она стала мучительно размышлять, что же ей делать дальше: снова попытаться спать или нет. По идее от коньяка она должна было быстро снова уснуть, но так, к сожалению, было не всегда.
Аккуратно поставив коньяк на место, она встала и вышла в прихожую. Надев на пижаму чей-то пуховик и кое-как обувшись, она неслышно вышла и проскользнула на общий балкон подъезда. Тугая балконная дверь открылась с усилием, и лицо сразу обожгла острая свежесть зимнего ветра. В черном небе ведьмой носились снежные вихри, бледный свет фонарей тускло освещал улицу. Кроме редких машин, нигде по-прежнему не было никаких признаков жизни. Дом стоял одиноко, на обочине широкой дороги, за которой простиралась бескрайняя гладь замерзшей, заснеженной реки. Внизу, почти на берегу, среди редких деревьев, таинственно темнела маленькая церковь, к которой приближался силуэт какого-то мужчины. Он казался совсем крошечным. Кажется, совсем скоро, наступит утро. Высота балкона немного пугала, и она, на всякий случай, отодвинулась от края, почувствовав вдруг легкое головокружение. Медленно закурив, стала вдаль, пытаясь разглядеть границу, разделяющую черноту реки и неба.
Внизу, по дороге, молнией проносились редкие машины. Как холодно, как уныло. Вспомнила вдруг, что в Париже, зимой, ночи сырые, теплые, по черной Сене растекаются золотистые отсветы фонарей. Небо словно не темнеет от многочисленных огней, и вечно слышится бесконечный суетливый гул жизни. А какие там ночи, какие люди. Вспомнила трех косых в дым англичанок, который пьяные, шатаясь шли по улице где-то в латинском квартале, выкрикивая убогую английскую брань, находу одергивая короткие цветные платья, еле прикрывающих их задницы. Смотри, — сказал ее друг, когда одна из них, споткнувшись на своих высоких каблуках, чуть не упала на асфальт, — англичанки всегда пьют как лошади.
Странно, что здесь такие огромные безлюдные пространства и никого нет, только над однообразными заснеженными дворами высятся уродливые многоквартирные дома, где сейчас нет ни одного освещенного окна. И света нет нигде уже с двенадцати часов ночи. И кажется, можно идти очень долго, и никуда не придешь, и все по-прежнему будет эта река и эта дорога.
Хотелось куда-то уехать быстро и прямо сейчас, но куда – было не очень понятно. В воображении вдруг снова рождались образы больших, нарядных городов, и было непонятно то ли это ее личные воспоминания, то ли это увиденные когда-то и где-то картинки….
В Индию, подумала она, — точно, в феврале обязательно поеду в Индию, в Джейпур, нет, лучше на Гоа. Полинка будет, наверное, рада. И мы будем беспрерывно пить текилу на пляже и курить траву… А ночью так хорошо на пляже, так здорово шумит море… И лето и море, и все это казалось таким далеким, как будто это вообще не существовало сейчас нигде. И странно было думать, что ее друг где-то в Бразилии, на карнавале, и, наверное там сейчас вечер и он, надевая белую легкую рубашку на чистое загорелое тело, готовиться пить и плясать в разных клубах до самого утра….Неужели, там, далеко есть этот совсем другой мир? Неужели есть еще что-то помимо этого снега, этой суровой бесконечной зимы? На морозе было неприятно и трудно курить, и у нее совсем окоченели руки. Тем временем небо уже начинало медленно светлеть, постепенно окрашиваясь в темно-лиловый.
Теперь она знала без часов, что близится утро, что скоро станет совсем светло, а значит, все начнут просыпаться. Тихонько отворив дверь, она вернулась в душную квартиру и быстро раздевшись, сразу же прошла в свою комнату. Все по-прежнему спали. Не включая свет, она забралась под одеяло, мечтая, поскорее уснуть, наконец-то уснуть, чтобы ни о чем больше не думать.
Когда она проснулась, было уже позднее утро, тускло светило в окно бледное утреннее солнце. Из кухни доносились громкие резкие голоса, звяканье посуды. Хлопали дверями. В соседней комнате приглушенно играла песня: Слышь, братан, смотри какие крали! Страшные… Хуйня, и не таких ебали… Она поморщилась и стала искать мобильник. Нужно было вставать и что-то делать, ведь наступил еще один день, в точности такой же, как и все предыдущие. Но и он мог многое изменить.