Just Poison : Гений

— Положи нож, Нико. Не делай глупостей.
Рядовые фразы для санитаров в таких случаях. Они стояли перед ним и ждали его действий. Нико – тридцати пятилетний пациент психиатрической больницы на окраине Базеля – стоял и всем своим видом показывал недоумение. В его голове опять крутились числа, формулы. Они не давали ему покоя.
Буквально год назад Нико Келлер был вполне полноценным членом общества. В 1993 он окончил юридический факультет Базельского университета. Спустя некоторое время он получил степень кандидата физико-математических наук и начал преподавательскую деятельность в своей альма-матер. Нико с детства увлекался математикой. Он всегда считал, что в числах скрывается что-то большее. В университетские годы он увлекался трудами знаменитых математиков и, зачастую, часами ломал голову над величайшими загадками этой науки. Сверстники и преподаватели считали его увлечение вполне естественным, но никто не пророчил ему лавров Бернулли или Эйлера. У Нико всегда было довольно много друзей. Он был общительным человеком.
Все проблемы начались в 2003 году, после того как Нико посетил математическую конференцию, посвященную задачам тысячелетия. Именно там произошла встреча, изменившая его жизнь.

— Он обманул меня! Обманул!!! Он изначально все знал!
Санитары переглянулись. Они видели, как сзади к нему осторожно подходил врач со шприцом, и были готовы действовать в любой момент. Он продолжал свою речь:
— Вы не понимаете… это был вопрос чести. Я был так близок, но ему наплевать. Он оставил меня ни с чем. Почему? За что?


Конференция началась с выступления профессора Аронсона, который вот уже несколько лет пытался доказать теорию Янга — Миллса. Нико сидел и внимательно слушал доклад профессора. Он был знаком с Аронсоном и даже немного помог ему в его труде. Еще в институте Нико заинтересовался открытыми математическими проблемами и мечтал когда-нибудь оставить свой след в истории, решив хоть одну из них. Но это оставалось лишь мечтой. Будучи отличным математиком, он никогда не пытался всерьез заняться решением какой-либо из этих задач. Однако он всегда следил за достижениями своих коллег в этой области и пытался им всячески содействовать.
Аронсон рассказывал о том, как продвигается его работа. Несколько десятков математиков в аудитории увлеченно его слушали. Но один человек, казалось, не проявлял вообще никакого интереса. Более того, его поведение показалось Нико бестактным и совершенно неприемлемым в том обществе, в котором они находились.
На вид ему было около тридцати лет. У него были темные волосы средней длины, на лице красовалась бородка-канадка. Одет он был в серую рубашку, черные брюки и белые кроссовки, которые никак не подходили под остальной наряд. Он сидел, откинувшись на стуле и закинув ноги на стол. Периодически этот человек перебивал выступавшего профессора и задавал ему какие-то глупые вопросы, не относящиеся к теме выступления, на что профессор реагировал довольно спокойно. Он вызывал у Нико сильное раздражение, но тот решил не высказываться по этому поводу до перерыва.
После полуторачасового выступления профессора Аронсона было решено устроить небольшой перерыв, во время которого Нико решил подойти к неизвестному господину и высказать свое возмущение. Он настиг его в коридоре и заговорил:

— Простите пожалуйста мистер…
— Меня зовут Аксель. Аксель Леманн.
— Ваше поведение кажется мне совершенно бестактным. Зачем вы постоянно перебивали профессора своими глупыми вопросами? И, позвольте поинтересоваться, какое вы имеете отношение к математике?
— Раз уж вы заговорили о манерах, то вам следовало бы сначала представиться.
— …Прошу прощения. Профессор Келлер. Нико Келлер.
— Я уже собираюсь уходить, так что я вас больше не потревожу. В этом сборище бездарей, пытающихся получить известность и срубить деньжат, мне просто скучно.
Нико еле сдерживался.
— Врезать бы вам за такие слова! Что вы себе позволяете? Да вы даже не математик!
— Осторожнее со словами. А вдруг я окажусь боксером, который случайно забрел на ваше мероприятие. Это же открытая конференция, на нее может прийти кто угодно.
Молодой профессор несколько опешил. Аксель был на голову выше него и имел довольно хорошую физическую форму. Он понял, что несколько погорячился.
— Позвольте поинтересоваться, для чего же вы пришли сюда?
— У меня кое-какие дела в вашем городе. А сегодня мне нужно было просто убить время.
Я, как и вы, знаком с профессором Аронсоном и пришел поинтересоваться, как продвигается его работа.
— Откуда вы знаете, что я знаком с профессором?
— Он рассказывал мне о вас. Говорил, что вы неплохой математик. Насколько я знаю, вы испытываете интерес к его работе и даже кое в чем ему помогли.
— Действительно это так. А откуда вы знаете профессора?
Нико переставал испытывать неприязнь к Акселю. Его персона стала вызывать у него некий интерес. Аксель казался Нико очень странным персонажем. Его лицо выражало абсолютное безразличие, но каким-то неведомым образом он все же располагал к себе.
— Он помог мне в одном деле. Разумеется, это не касалось математики. А, взамен, я немного помог ему в его работе. Я бы сказал – дал толчок к действию.
— Что вы имеете ввиду? Как я понял, вы не имеете ни малейшего отношения к математике.
— Верно. Но это не мешает мне проявлять к ней интерес, в свободное время. На самом деле, я считаю что то, чем занимаются собравшиеся здесь люди – полная ерунда и не стоит такого внимания.
— Как вы можете так говорить? Эти проблемы волнуют ученых всего мира, и их решение может дать огромный толчок науке.
— О’кей, если вы так считаете. Но я бы не стал называть это проблемами.
— Ну, на доказательство последней теоремы Ферма многие математики потратили целую жизнь.
— Наверное, они плохо старались.
— А, по-вашему, все так просто?
После каждой фразы Нико все больше удивлялся, и ему хотелось задавать все новые и новые вопросы. Он рассчитывал завести Акселя в тупик и доказать, что тот всего лишь дилетант и напрасно пытается строить из себя математического гения.
— Нико, на мой взгляд, даже вы могли бы доказать любую из этих гипотез, которые названы проблемами тысячелетия.
— Сомневаюсь в вашем утверждении.
На мгновение Нико показалось, что Аксель удивился его словам. Он промолчал несколько секунд.
— У вас не найдется ручки и листка бумаги? – Спросил Аксель.
— Да, конечно.
Нико достал свой новенький блокнот и ручку и подал Акселю. За пару минут Аксель исписал десяток страниц блокнота и затем вернул его Нико. На его лице скользнула улыбка.
— Уверен, вы слышали об этой гипотезе. Эти записи должны вам помочь. В конце я написал свой электронный адрес — напишите мне, если появятся вопросы. А теперь мне пора идти.
Он развернулся и пошел в сторону выхода. Еще несколько минут Нико смотрел ему в след. Затем он перевел свой взгяд на блокнот. Пролистав несколько страниц, он понял, что сделанные там записи относятся к гипотезе Ходжа. Он знал, что гипотеза была доказана для некоторых частных случаев, но общее доказательство не было найдено. Нико осмотрелся по сторонам. Сейчас его мозг находился в невероятно возбужденном состоянии. Он решил отправиться домой.
Все выходные Нико провел, изучая записи Акселя и различную литературу. По сути, Аксель написал в блокноте начало общего доказательства, но он продвинулся дальше, чем многие профессора в этой области. Нико был поражен. Как человек, не имеющий ни малейшего отношения к науке, додумался до такого? Напрашивался только один разумный вывод – Аксель был гением. Очень своеобразным, но все же гением.
На неделе Нико как обычно занимался своей работой. Никому из друзей и коллег он не рассказал о своем новом знакомом. О том, чем он занимается он тоже никому не стал говорить, но каждый раз, когда у него появлялось свободное время, он погружался в свои записи.
Примерно через месяц он столкнулся с первой проблемой. Ни к кому из коллег он, разумеется, обращаться не стал. И тогда он решил написать Акселю письмо с просьбой помочь. Нико чувствовал, что он приближается к исполнению своей мечты. Он не умрет простым преподавателем математики. Он оставит свой след в истории решив одну из сложнейших математических задач. Но для него было странным и непонятным, что Аксель, который наверняка знал полное доказательство, до сих пор не воспользовался такой возможностью, которую предоставил ему – абсолютно не знакомому человеку.
Около десяти часов вечера в субботу Нико сел за компьютер и начал писать:
“Здравствуйте, уважаемый Аксель. Вот уже месяц я изучаю то, что вы написали в моем блокноте. Я крайне удивлен вашими математическими познаниями. Прошу простить меня за резкие слова в ваш адрес, при нашей первой встрече. И хотелось бы попросить у вас помощи с одним вопросом, если это конечно возможно.”
Далее Нико расписал суть своей проблемы, прикрепил несколько фотографий и подписал письмо. Затем он откинулся на спинку кресла и погрузился в свои мысли. Ответ не заставил себя долго ждать. Буквально через полчаса пришло ответное письмо от Акселя. Оно не содержало никакого текста, а только несколько фотографий, на которых был расписан ответ на вопрос Нико. Он сразу же дальше погрузился в свою работу.
В течение следующих трех месяцев Нико все свободное время посвящал работе над доказательством гипотезы Ходжа. Примерно пару раз в месяц он сталкивался с проблемами и сразу обращался к Акселю. Тот, в свою очередь, практически сразу отвечал ему. Нико даже казалось, что Аксель вообще не вылезает из интернета. Как будто он всегда ждал его вопросов. И вот он уже почти получил решение. У него оставался последний вопрос. Он уже предвкушал, как он опубликует свое решение в каком-нибудь научном журнале. Толпы журналистов будут пытаться взять у него интервью, а институт Клэя вручит ему миллион долларов. Нико жил только этой мыслью. Некоторое время он пытался сам закончить доказательство, не прибегая к помощи Акселя, но потом все-таки решил написать ему. Ответа не последовало.

Тим Штайнер, заведующий кафедрой математики Базельского университета, сидел на своем рабочем месте и в очередной раз набирал телефонный номер. Ответа опять не последовало.
— “где этот чертов Келлер?” – мелькнуло у него в голове.
Вот уже третий день профессор Келлер не выходил на работу и не отвечал на телефонные звонки.
—“Может с ним что-то случилось?”
Профессор Штайнер встал и решил, что надо бы съездить и проверить как дела у его коллеги.
Был теплый весенний день. Тим вышел из университета, сел в свой старенький черный Volvo и направился в сторону Хаммерштрассе, где проживал профессор Келлер. Около двух часов дня он припарковался на углу Хаммерштрассе и Веттштайнплац. До дома Нико он дошел пешком.
Тим несколько раз нажал на звонок. Никто не открыл. Он уже собирался уйти, но решил сначала дернуть дверную ручку. К удивлению профессора дверь оказалась не заперта. Как только Тим зашел в квартиру, его глаза наполнились ужасом. Все стены были исписаны какими-то математическими формулами и графиками. Нико сидел на полу в гостиной, писал на полу и бормотал что-то себе под нос. Он не замечал присутствия Тима. Профессор Штайнер незамедлительно вызвал скорую.

Нико два месяца провел в отделении психиатрической больницы под бдительным присмотром врачей. Иногда он казался совершенно здоровым и охотно контактировал с врачами и другими пациентами. Но если его кто-нибудь пытался отвлечь во время работы, Нико становился просто невменяемым и был готов убить этого человека. Один раз он воткнул ручку в ногу санитара, который пытался заставить его принять лекарства. Навязчивая идея свела его с ума. Врачи даже не надеялись, что когда-нибудь он окончательно придет в норму. Периодически его посещали коллеги и пытались уговорить его бросить то, чем он занимается, но все попытки были тщетны.
В середине лета в больницу пришло не подписанное письмо, адресованное Нико Келлеру. Лечащий врач Нико Карл Кальм лично отнес письмо пациенту в палату. Нико был сильно удивлен.

— Он сломал мою жизнь! Вы не понимаете… Я так больше не могу. Я никогда не смогу найти оставшуюся часть этой головоломки.
Из его глаз потекли слезы. На лбах санитаров выступили капли пота. Внезапно, Нико резко вознес нож и несколько раз ударил себя им в живот. Санитары кинулись к нему, но было уже поздно. Врач за его спиной стоял в ступоре. Нико скончался на месте.
Спустя несколько дней Карл Кальм, осматривая палату Нико, обнаружил то письмо, которое он принес ему в тот день, когда Нико покончил с собой. Доктор Кальм надел очки и присел на кровать…


“Здравствуй, Нико. Профессор Аронсон недавно сообщил мне, что ты находишься в психиатрической больнице. Мне очень жаль, что так получилось. Я не смогу больше помогать тебе. Если ты не справишься сам с той маленькой частью работы, которую тебе осталось проделать… видимо, не судьба. Ты стал зависимым. И это меня удручает. Видимо, я ошибся. Может тебе вообще не следовало этим заниматься?
С уважением А.Л.”

Доктор Кальм снял очки и устремил взгляд куда-то в пустоту. На лице его проскочила улыбка. Он уже видел этот почерк. Того пациента он никогда не забудет.
— Аксель… сумасшедший гений.