Ким-Де-Форм : Сонная артерия

Даже во сне всё вокруг скатывается в пошлость. Ну что за ерунда: попроситься в дом, когда за окном льёт дождь, и на улицах нет ни одного человека.
Да ещё и без зонтика – в джинсовом летнем платье.
О, я прекрасно помню это платье: каждый шов, каждую складку. Я по памяти смогу нарисовать женский профиль, вышитый чёрными нитками на нашивке, которая была внизу, слева. Я помню, как соблазнительно приоткрывались её бёдра, когда она присаживалась за столики в кафешках, по которым мы гуляли.
Эти воспоминания достают меня.
Я много чего менял в своей жизни: переезжал с места на место и бросал одну работу ради другой, но во сне… во сне я оставался всё тем же влюблённым придурком, убегающим из лап реальности к своей воображаемой возлюбленной, которая бросила его шесть лет назад.
Я закрыл дверь в спальню и лёг на кровать. Моё сердце колотилось со скоростью, достаточной для того, чтобы проломить грудную клетку и упасть к ногам девушки, которая должна была сюда прийти.
Лучше всего притвориться спящим. Пускай сами разбираются: моя бывшая и её подруга.
Как-то всё странно получилось: во сне я принёс цветы и шампанское к её подруге, мы поужинали у неё дома, я выдал парочку своих козырный шуточек, сделал несколько комплиментов и, наконец, дождался того момента, когда что-то, не имеющее отношения к физическим телам, соприкоснулось внутри нас:
- Скажи мне… ты это серьёзно? В смысле: хочешь отношений? – спросила она.
- Да, ты мне очень нравишься.
- Это так… непросто. Ты ведь встречался с моей подругой. Для тебя, возможно, это пустяк, но для меня… ответь честно, только честно, — ты её всё ещё любишь?
Я замолчал.
Я никогда не называл свои чувства «любовью». Привязанность – да, потребность – да, симпатия – верно, но вот любовь ли? Стоит ли бросаться таким сильными словами? Мы же не прожили вместе десять лет, не вырастили детей и не умерли в один день в одной постели. Но, если задуматься: вот, осень сменилась по кругу уже шесть раз, а я по-прежнему убегаю от своих настоящих женщин к ней, девушке из воспоминаний, пускай во сне, но к ней.
Иногда я хочу назвать кого-нибудь её именем.
Иногда я просто произношу это имя вслух, потому что оно мне нравится, оно – музыка для меня.
Так забавно, она никогда не любила своё имя.
Я слышу шаги. Она пришла. Подруга укрывает её дрожащее тело пледом и наливает для неё чай. Они о чём-то весело болтают, улыбаются друг другу, смеются. А я, словно вор, спрятался в спальне, и приказываю себе лежать смирно, опасаясь, что меня услышат.
Интересно рассказала ли ей подружка о том, что сегодня она не одна, а со мной?
Или я настолько никчёмный и бесполезный, что обо мне достаточно всего лишь мимоходом упомянуть?
Я вспоминаю тот осенний день на набережной, когда мы гуляли вдоль реки и смотрели на неторопливо катящуюся к берегу ртутную воду. Солнце еле-еле пробивалось сквозь тучи, и из-за паршивой погоды здесь не было ни одного человека.
Я болтал о том, что сегодня мы придём ко мне домой и займёмся самым лучшим сексом в нашей жизни: мне казалось, что наши отношения находятся на том уровне, когда можно вот так легко трепаться о неприличных вещах. Смешно вспомнить, но я потратил почти все свои деньги на самые дорогие презервативы в этом городе: я несколько недель ходил на учёбу пешком и экономил на еде.
Она шла рядом со мной в оранжевом пальто с большими чёрными пуговицами и улыбалась. Казалось, что мы с ней – единственные люди во всём мире.
Но внезапно, словно услышав мои мысли, она остановилась и тихо-тихо произнесла:
- Слушай… нам надо поговорить…
В тот момент я вдруг понял, что слова имеют одно странное свойство: они могут превращаться в зазубренные кинжалы и без помощи рук находить дорогу прямо к сердце: протыкая плоть и проникая внутрь по самую рукоятку.
А иногда и оставаясь там навечно.
Во сне я хотел быть с её подругой. Это очень симпатичная девушка с немного рассеянным, но весьма возбуждающим взглядом. Пожалуй, она гораздо красивее, чем моя бывшая, если говорить о чисто внешних данных. В реальности я тоже пытался завязать отношения с ней, но дальше пары ничего не значащих фраз дело не продвинулось. Вероятно, по моей вине. Как будто вопрос, заданный во сне, крутился у неё в голове на самом деле: «Ты её всё ещё любишь?»
Кажется, я слишком задумался. Разговор за пределами спальни принимал катастрофические оттенки.
- Он здесь? Где?!
- Он заснул, веди себя потише…
- Пускай просыпается, пускай сбегает в магазин за выпивкой!
Такого я от неё никогда не слышал. Похоже, что во сне вся её равнодушная жестокость, с которой она относилась ко мне на протяжении шести лет, превратилась в эгоизм…
Я ей тогда ответил: «Хорошо, я понимаю…» — но ничего, конечно же, не понимал. Потом, спустя пару недель, я вообще стал вести себя как побитая сучка: прятался за спины друзей, попросил удалить свой номер из телефона, убрал подальше от глаз её подарки.
И одни и те же мысли, одно по одному: я всё делал неправильно.
Господи, ну почему я захотел подарить ей на День Рождения коньки? Я повёл её в магазин, где должен был снять их с витрины и просто отдать ей в руки, не заплатив денег продавцу (я всё продумал заранее и договорился об этом тоже).
Но она сказала, что у неё уже есть коньки.
Я об этом не знал, я смутился, и тогда так ничего ей и не подарил. У меня просто не было денег: мне пришлось прийти на следующий день в магазин и написать заявление на возврат товара.
Может, поэтому мы расстались?
Я выглядел эгоистичной сволочью?
Эх, найти бы концы у этой истории.
Я не выдержал, поднялся с постели и подкрался к двери, прислушиваясь к разговору:
- Ты даже ничего не объяснила ему! Ничего!
- Зачем? Он только пользовался мной: все эти заигрывания: давай к друзьям, давай в гости, давай потрахаемся. Он ведь совсем не слушал меня. Если бы ты знала…
- У тебя есть сейчас парень?!
- Что?
- Есть сейчас парень?!
- Подожди, я не…
- Отвечай, сука, у тебя есть парень?!!
Я услышал, как она разревелась во всё горло. Услышал, как сквозь слёзы прорываются слова: «Прости… я не хотела… я не хотела…»
Она никому ничего не сказала. Я спрашивал у всех, кто мог хоть как-то пролить свет на этот разрыв, и никто не мог объяснить мне толком, в чём же было дело. Она просто перестала со мной здороваться и разговаривать, не отвечала на смс-ки, не объясняла ничего подругам. Всё, что было между нами, укладывалось в несколько слов: «Просто мы не подходим друг к другу».
До сих пор, даже спустя шесть лет.
Может быть, все эти люди были частью заговора? Но… я ведь не параноик, я не могу так просто в это поверить.
Те презервативы пролежали у меня дома полгода, и потом я просто выкинул их.
Случайно ли всё это: я засыпаю, и во сне прихожу к её подруге, я вижу, что сегодня её подруга хотела бы заснуть в своей постели не одна, а со мной, но…
Но на улице дождь, моя бывшая пропустила последний автобус и попросилась на ночлег.
И весь этот сон как дорога, ведущая в никуда.
Я приоткрываю дверь и вижу, как подруга делает мне знак рукой: заходи.
Я сел рядом с совершенной женщиной, которую продолжал любить и изучать даже во сне. И эта совершенная женщина сбросила свою маску равнодушия и теперь плачет, уткнувшись мне в плечо, впервые за всю историю наших реальных и воображаемых отношений.
- Понимаешь… я влюбилась… он был такой сильный и красивый. Ты же знаешь, мне всегда нравились спортсмены, а он был борцом. Я не хотела, чтобы ты знал об этом, я как будто… предала тебя. Мы встречались с ним два года, а потом он бросил меня. Он сказал мне… он сказал мне…
Я знал, что она произнесёт.
Это ведь МОЙ сон.
Я обнимал свою любимую девушку, и всё было так же, как и когда-то давным-давно, шесть лет тому назад, когда я плевал на всё вокруг, и когда свинцовое небо не могло нагнать на меня тоску.
Я виновато посмотрел на подругу. Та встала, тяжело вздохнула и вышла из комнаты, оставив нас наедине.
А она прижималась ко мне, всхлипывала и всё пыталась рассказать, чем её обидел тот прекрасный мужчина из девичьей мечты, сильный и храбрый.
- Он сказал тебе: «Прости милая, но вся наша жизнь борьба. Борись за кого-нибудь другого».
Эти слова прозвучали так пошло, что мой сон начал рушиться.
Я ещё не слышал звонка будильника, но уже вспомнил, что через несколько минут мне нужно встать и выйти из дома на работу.
И тогда я сжал пальцами своё горло, пытаясь нащупать сонную артерию и выключиться. Не умереть, нет, но продолжить спать дальше, оставаясь там, где мы с моей девушкой наконец-то помирились и сидим в небольшой комнатке, обнявшись.
Мои пальцы провалились в горло.
Будто в тесто.
Её джинсовое платье, которое я знаю лучше морщин на своём лице, высохло, а то оранжевое пальтишко с большими чёрными пуговицами догорает среди гниющих листьев, сваленных в кучу на берегу ртутной реки. И я, со всеми своими непутёвыми поступками, прощён, и мне разрешено обнимать её и разговаривать с ней.
Я так рад, что это мгновение зависло в воздухе. Теперь я вижу, что мы всё делали правильно, мы шли по верным дорогам и следовали за хорошими людьми. Я чувствую, как растворяются жалость и утешение, и к ним на смену приходит то, что было между нами раньше и будет всегда.