МихХ : Пройденное испытание

— Смотри, Топила! — сказал Ромка, кивая в сторону тонущего в синеватом сигаретном дыму столика у самой сцены. Я присмотрелся и не сразу узнал его.
- Неделю, как откинулся, гуляет! – сказал Ромка, беря за тонкую шейку запотевший графинчик.
Несколько, еще пахнущих зоной урок и две малолетние телки с красивыми, но глупыми лицами окружали авторитета. Компания смеялась, громко спорила и всячески показывала свой привилегированный статус. Далеко в сторону, откинув руку с зажатой между пальцами сигаретой, на стуле вальяжно раскинулся сам Топила. Перед ним находился плотно уставленным бутылками столом. Он держал на коленях, довольную всеобщим весельем и вычурным ресторанным блеском лохушку. Казалось, барин навестил далекое и запущенное имение, а счастливая челядь радуется радостью благодетеля.
- Не смотри ему в глаза! Они не любят, могут доебатся! — предупредил Ромка, суетливо заерзав на стуле.
- Они могут! Еще и не такое могут! — подтвердил я и задумался.
Я отрешенно смотрел сквозь галдящую публику на уставленную музыкальной аппаратурой пустую сцену. Краем глаза я заметил, что Топила медленно встал. Блатная компания затихла. С рюмкой в руке он торжественно сказал тост. Потом братки чокнулись и выпили. Топила, с вилкой в руке потянулся через весь стол и подцепил с тарелки маринованный гриб. Он внимательно посмотрел на закуску и удовлетворившись ее видом отправил в рот.
Далекое детское воспоминание нахлынуло, и вмиг захватило меня.
***
Мы стояли за школьной котельной и курили украденные Петькой у старшего брата сигареты «Родопи». Умело сплевывая тягучую тонкую слюну сквозь щербинку между верхними передними зубами, Генка рассказывал о богатом подвале в его собственном подъезде.
- И тушенка, и варенье и компоты! Ключ от входа у меня есть.
- А велосипеда там нет? – поинтересовался Петька. Пару дней назад он в хлам разбил свой, украденный у магазина, велик.
- Есть, но там дверь железом оббита, три замка по полпуда каждый.
- Ничего, против лома нет приема — пошутил я, выдав за свою, услышанную от кого-то воровскую поговорку.
- Что правда — то правда! — оживился Петька.
Гордые успешными мелко-воровскими свершениями, мы считали свою шайку лучшей в районе. Члены организации ходили во второй «Б» и о жизни на улице, по их мнению, знали все.
- Оставь покурить — послышался тонкий голосок, принадлежавший парнишке с большим лакированным ранцем за спиной. На большой школьной сумке стремительно взлетал синий самолет.
- А ну пошел отсюда, сопляк! — хватая его за плечо, крикнул Генка.
- У мамки разрешение спросил? — поддержал товарища я.
Паренек в испуге подался в сторону.
- Подождите, пацаны, я его знаю — сказал Петька.
- Это мой сосед, первоклассник Тапелюш!
- На, докури! — с хитрой улыбкой на лице сказал он и протянул мальчишке, до фильтра докуренный бычок. Он с достоинством взял подачку, и брезгливо косясь на слюнявый кончик, сунул сигарету в рот. Мы с удивлением наблюдали, ожидая представления. Но, он вопреки нашим чаяньям, глубоко затянулся. Не закашлялся, а с явным умением картинно выпустил вверх густой дым.
- Ну, дает пацан! — качая головой, протянул Генка.
Похлопав по плечу, мы похвалили мальца за удаль, отвернулись и принялись обсуждать насущные дела. Углубившись в детали, мы забыли о существовании малолетки, но минут через десять услышали
- Пацаны! Возьмите и меня в шайку! Я пригожусь!
Паренек смотрел на нас с обожанием. В его широко раскрытых бледно голубых глазах светилась зависть.
- Теперь уж точно! Заслужил! — сказал Петька и дал вопрошателю смачного леща.
- Генка, было, занес ногу для поджопника, но оценив несостоятельность попытки, медленно опустил ее вниз. Первоклассник, в мгновение ока, оказался на безопасном расстоянии.
Отогнав нежеланного претендента на солидное расстояние, мы решили изменить дислокацию и отправились бродить по знакомым улицам. Мальченка, держа безопасную дистанцию, все время следовал за нами.

Преследование продолжалось с неделю. Генка даже разок погнавшись, догнал шпиона и выдал ему свой знаменитый профессиональный поджопник. Но слежка не прекратилась. Изменением в поведении преследователя стало непроизвольное частое потирание ушибленного места.

В один из вечеров мы тусовались, в некогда родном нам, детском садике. Было скучно. Увидав невдалеке нежеланного претендента в соучастники, Петька свистом подозвал его. Малец со страхом и интересом в упрямых глазах медленно подошел.
- Иди, иди, не бойся — вступил в игру Генка.
- Ладно, заслужил, возьмем тебя в нашу шайку — сказал Петька и ехидно улыбнулся.
Мы с Генкой удивленно переглянулись, но Петька незаметно подмигнул нам.
- Только, чтобы вступить, надо пройти испытание.
- Ага, проверку — подтвердил Генка.
- Все через это прошли – поддержал еще до конца непонятую игру я.
- Я готов! — с решимостью сказал паренек.
- Хорошо! Чтобы понять, не «шестерка» ли ты, от тебя нужен подвиг.
- Как на войне? Говорите, что надо, я не боюсь! – сказал он, выпятил нижнюю губу и выставил вперед ногу. Из синей форменной штанины выглядывал маленький, детский сандаль.
Петька, наморщив лоб, долго ковырялся в изобилующем зелеными соплями носу.
- Надо говна пожрать! — наконец сказал он!
- Если бы паренек посмотрел в этот момент на мое и Генкино лицо, он понял бы все. Но, на его беду он не заметил гримасу недоумения на наших, затененных навалившимся сумраком, физиономиях.
Малец вздрогнул, челюсть отвисла. Он явно не ожидал такого поворота.
- Смотри, мы все через это прошли! Мы воры! — продолжил Петька.
- Да! Да! – хором подхватили мы, не подозревая о серьезности намерения.
- А может лучше землю? — с надеждой в голосе промямлил новый претендент — Я слышал, что в таких случаях землю жрут или кровь проливают.
- Ну и иди туда, где землю! Землю любой сможет! А ты геройски говна попробуй — включаясь в игру, сказал я. Мне казалось, что чем сильнее мы надавим на него, тем быстрее он отречется.
- После испытания войдёшь в банду, как равный — продолжил Генка.
- И кличку тебе блатную присвоим! — уговаривал Петька.
- Будешь, Топила! — вставил я.
- Почему, Топила? — удивился Генка.
- Потому что Тапелюш! — вбил последний гвоздь в крышку ящика сомнений Петька.
Словно заразившись у своего куратора, парнишка начал усиленно ковыряется в носу. Мы с Генкой все еще надеялись, что забава скоро закончится и ждали, когда паренек сломается.

- Ладно, согласен! — сказал новоиспеченный бандит Топила. В его бледно-голубых глазах горела решимость.
Стали искать говно! За детскими верандами его имелось в изобилии. Разной степени усыхания кучки усеивали желтый песок, словно мины минное поле.
- Вот! То, что доктор прописал! — сказал Петька, указывая на довольно свежую, переливающуюся суетящимися зелеными мухами, кучу.
- Что, все, что ли, съесть надо? – медленно прошептал испытуемый.
- Да нет кусочек! — сжалился над ним Генка, вопрошающе смотря на Петьку.
- Ну что смотришь? Вперед, если в шайку хочешь! — подтолкнул его Петька.
Малец по-хозяйски оглядел окрестности площадки. Отошел в сторону. Нашел длинную ветку и обломал у нее сучки. Присел на корточки и не колеблясь ладошкой разогнал ленивых мух. Намотал хорошую порцию коричнево-зеленой субстанции на палку. И под наши зачарованные взгляды отправил деревяшку в рот. Закрыл глаза. Не жуя, он быстро проглотил содержимое и скривился.
Мир перед моими глазами помчался куда-то, распыляя действительность, словно ураган одинокие облака. Впитанное с детства базисное табу было нарушено. Все это произошло в мгновение, но мне показалось, что я дотронулся до вечности.
Через минуту потрясение прошло, а привычная реальность потихоньку составила мозаику бытия. Согнувшийся пополам Генка, неудержимо блевал. Петька лежал на земле и бился в конвульсиях. Не в силах больше смеяться он хрипел. Новый член шайки стоял с палкой в руке и с интересом наблюдал за происходящим. Его серьезное мальчишеское лицо светилось гордостью.
Когда старые члены организации пришли в себя, Копила произнес
- Идем на дело! Я место приметил!
Мы переглянулись, а Петька, с брезгливостью, скривив тонкие губы, сказал:
- Ну, ты и дурак, вонючка! Пошел отсюда, наша банда не для говноедов.
- Так это же испытание. Вы же сами… — прошептал паренек и осекся.
Его детское личико скривилось в жалкой полуулыбке насмерть обиженного ребенка. Но через секунду все изменилось, лицо покраснело и преобразилось. Оно стало злым. Глаза горели ненавистью, а губы сжались в решительной и ехидной ухмылке.
- Я вас всех поубиваю!!! – прошипел он и из его глаз покатились крупные детские слезы.
***
Я снисходительно смотрел на тонущего в табачном дыму, словно в фимиаме, «авторитета». Мне было приятно оценивать прошлое и настоящее со стороны. Я знал тайну, за которую запросто могут убить. Но был уверен, что Топила ни за что не захочет вспомнить о своем детское обещании. Для него ничего этого не было и быть не могло.

PS:
Жизнь отплатила Петьке той же монетой. На одном из дел, в деревне, его поймали. Избили, наложили в шапку говна, надели на голову и отпустили. Как он добирался в таком виде до города — неизвестно.
Известно лишь то, что Петька и Топила профессиональные воры. Они невероятно гордятся своей романтической профессией. Не мне судить, но для меня эта романтика выветрилась еще в детстве.