МихХ : Убитая Нежность

С удовольствием побрившись, Марик окропил пухлые розовые щеки дорогим лосьоном. Выходя из заполненной тонким французским ароматом ванной, он задержался у зеркала. Озабоченно потрогал мешки под глазами, погладил округлый животик, оттянул резинку семейных трусов и посмотрел вниз, с горечью сокрушаясь: «Сорок лет! Ну, сколько еще осталось? Десять, а может, двадцать годков? И все!» Бережно поправив золотой православный крестик на шее, пошел на кухню, где на плите в алюминиевой кастрюльке варились сосиски.
«Это произойдет сегодня!» – с тревогой и вожделением думал он всего через минуту, без аппетита машинально жуя.
***
Марк Моисеевич Бернштейн давно и плотно подсел на «Мамбу». В последнее время солидную часть своего свободного, да и рабочего времени он проводил в захватывающем виртуальном мире.
Раньше, когда неопытный Марик только открыл свой первый реальный профайл, в графе «Цель знакомства» он выбрал «секс». Дело шло ни шатко, ни валко. Ну, было пару встреч, в основном с замаскированными индивидуалками, но желанной душевностью там и не пахло. Бернштейну хотелось чего-то большего, эстетически выдержанного, интеллектуально удовлетворяющего. Банальный секс можно было просто купить, позвонив по телефону, без забирающей энергию переписки.
Поразмыслив немного и освежив в памяти основы психологии, Марик решил подойти к делу более основательно. Долго обдумывая каждую фразу, цитируя классиков и малоизвестных литераторов, он тщательно заполнил все пункты своей странички, загрузил множество фотографий, где красовался на фоне туристических жемчужин и дорогих интерьеров. Напоследок, просидев за компом несколько ночей, смонтировал видеоклип: под песню Высоцкого рассказал, кто он, что может предложить и что ему от жизни нужно.
Когда эта кропотливая, но чрезвычайно увлекательная работа была закончена, Марик с гордостью оценил совершенство содеянного и с энтузиазмом пустился шерстить вышеупомянутый сайт знакомств.
Дело пошло. Но что-то было не так. Почти все девицы, клюнувшие на него, искали спонсора.
Судьбоносное решение пришло к нему неожиданно, в очереди у колбасного отдела супермаркета.
«Не то я ищу!» – сказал он сам себе, тупо уставившись на сардельки. И уже вечером изменил в анкете цель знакомства с секса на любовь.
Предложения посыпались как из рога изобилия. Романтические встречи легко и непринужденно перетекали из ресторана к Марику на диван.
Здесь было все. И так «заводящая» ответная реакция на прикосновения. И огонь страсти в горящих глазах. И жаркий секс без робости и смущения. Одним словом, из голодных девяностых вернулась молодость. Только вот возможностей было до неприличия больше, чем сил.
На радость Бернштейну, обычно все проходило гладко. Имело место пару эксцессов, когда нежданно, в порыве внезапно нахлынувшей страсти, какая-нибудь знакомая, в пьяном виде, ломилась в дверь квартиры, где в это время Марик наслаждался обществом очередной пассии. Но резко пресекаемая суровым кавалером самодеятельность, не доставляла особого беспокойства.

Со временем Марик открыл для себя простую истину. На самом деле дамам за тридцать многого не надо. Как и он сам, женщины ищут просто душевных отношений. Даже всемогущие деньги оказались не так важны: некоторые подруги готовы были иногда платить в ресторане и возить Марика на своей машине по магазинам. В общем, он понял, что его интеллекта и средних финансовых возможностей более чем достаточно. Но все же была одна маленькая деталь. Его партнерши имели глобальную цель, которой он сам всеми силами сторонился. Жениться Марик не хотел. Хватило первого брака.
Относительная легкость достижения желаемого развращает.
Вскоре Бернштейн заскучал. Ему уже не хватало хорошо спланированного и имеющего определенную цель виртуального общения.
Тогда Марик придумал Лену.
Зайдя в «Мамбу» не как обычно, через «Оперу», а через «Google Chrome», он открыл новый счет, но уже как женщина. Воспользовавшись фотками некогда привлекательной одноклассницы, блондинки Ленки Кругловой, Марик сотворил образ доступной, раскрепощенной и слегка больной на голову самки. Создатель поселил ее в далекую провинциальную Калугу. Тем самым он получил возможность больше узнать о жеребцах-конкурентах и красиво отомстить некогда отвергшей его однокашнице.
Первое общение от чужого имени целиком захватило исследователя сексуальной жизни. Он задавал нелепые вопросы и получал не менее глупые ответы. Назначал свидания у несуществующих объектов в ранние утренние часы и откровенно смеялся над партнерами, обещая щедрую оплату за неконвенциональный секс. Искушал, сулил рай на земле и корону императора вселенной.
Спустя месяц Бернштейн с помощью простого математического анализа убедился, что о доминировании в Интернете наглых, грубых и недалеких особей мужского пола феминистки трубят не зря.
Снова слегка заскучав, Марик создал Вову.
Забросив виртуального человека в Кострому, он подарил ему образ итальянского мачо. На фотографии, выставленной в новом профайле, был действительно изображен реальный венецианский официант с еще живым лангустом в руках. Сам Марик запечатлел красавца на пленку, будучи в путешествии по Европе. Жгучий брюнет с томными карими глазами, черными убранными в хвостик волосами и идеальной фигурой по замыслу творца должен был привлечь внимание неизбалованных костромских женщин.
Тут тоже нашлось место для фантазии, живой импровизации и грубого искушения.
Когда же, полностью насладившись ролью властителя чужих судеб, Марик захотел познакомить Лену с Вовой, то сам испугался за свою психику.
В это непростое время пришла Нежность…
Уже с начала их знакомства неожиданно для себя он понял, что она не такая как все. Марик чувствовал, даже предвидел: их отношения принесут что-то необычное. В ее вопросах и ответах сквозила неимоверная жизненная сила, глубокое знание и отличное чувство юмора. Очарованный Бернштейн с интересом и нетерпением ждал встречи.
«Ах, только бы она была красива!» – с тревогой думал он.
Наконец время пришло.
Разволновавшись перед свиданием, Марик слегка переборщил с допингом. Когда Нежность появилась в зале ресторана, в нем уже плескалось грамм триста виски. Но это не помешало ему оценить ее внешность и восхититься.
«Брюнетка, длинные волосы, красивое и породистое лицо! Тонкие холеные пальцы, изящная рука!» — констатировал он про себя неоспоримые факты.
И то обстоятельство, что первое свидание, как принято, не закончилось на его диване спустя несколько часов, ничуть его не смутило.
«Пускай нелегок путь к вершине, но сладко наслажденье видом!» – уговаривал он сам себя, томно вздыхая.
Чем дольше они встречались, тем более загадочной она казалась. Но сопротивление невероятно возбуждало Бернштейна.
Наконец дело дошло до дивана. Однако, несмотря на то, что Нежность любила и умела выпить, ожидаемого продолжения не последовало. Марик то невзначай касался ее высокой соблазнительной груди, то случайно дотрагивался до крутых зовущих бедер, но, к удивлению, не замечал с ее стороны ни малейшего проблеска желания. Она не хотела его как мужчину. И развращенный легкостью завоевания других, более земных девчонок, он не понимал, почему так происходит.
Природа требовала свое. А против нее, как говорится, не попрешь. Скрепя сердце Марику пришлось лезть на антресоли и доставать из закромов старую подругу — силиконовую пизду. Когда-то после развода, от безысходности, он прикупил две штуки. Одну белую, другую черную — в соответствии с политкорректностью. Черная не прижилась и вскоре, на радость бомжей, совершила путешествие по мусоропроводу. А белая интенсивно использовалась и даже имела собственное имя – Анжела. Марик стряхнул пыль с сексуальной помощницы и незамедлительно пустил ее в дело, представив Нежность. Поначалу получалось неплохо, но потом Анжела перестала приносить хоть какое-то удовлетворение и вскоре, без сожаления, отправилась за своей негритянской сестрой.
Бесплодные встречи продолжались, напряжение росло.
В один из вечеров она рассказала, что пишет стихи и одна группа даже положила их на музыку. Когда не пришедший в восторг от произведения неизвестных музыкантов Марик в ответ показал ей свои рассказы, она удивленно и разочаровано сказала:
- Я так никогда не смогу! – и пошла в туалет.
Зацепило! – с гордостью подумал он и выпил еще рюмку.
- Иди сюда! — позвала она. Марик зашел в узкую ванную комнату и увидел, что она сидит на унитазе.
- Знаешь, а у меня еще не было мужиков, хоть в чем-то превосходивших меня саму. И мне это ужасно не нравится.
Марик смущенно улыбнулся.
Нежность взяла его руку и положила себе между ног. Он ощутил там влагу. Но она не была похожа на сок желания. С удивлением Бернштейн посмотрел на женщину и слегка погладил там. Однако никакой реакции с ее стороны не заметил. Она оставалась холодна, как и раньше.
Марик мог бы взять ее прямо сейчас, но он так не умел. Ему нужна была взаимность, ответное влечение. Марик не мыслил близости без обоюдной страсти.
- А знаешь, пойдем в караоке. Я спою, — с надеждой в глазах сказала она и встала.
Марик в первый раз увидел ее киску. Она была великолепна. Ее визуальное совершенство услаждало его эстетический вкус.
Спела Нежность неплохо. У нее был приятный, хорошо поставленный голос. Пришедший в раж Бернштейн и для себя заказал «Золотые купола» Михаила Круга.
Как только он запел, его было повеселевшая спутница побледнела. Она не знала, что Марик великолепно исполняет шансон. Он долго тренировался дома, может быть, именно для этого случая. Вложив в песню всю душу, он так проникся блатной романтикой, что крупная слеза скатилась по щеке в унисон словам «слезы с неба капают».
Дело кончилось тем, что абсолютно незнакомые люди бросились заказывать ему песни и даже совали деньги. Ласкаемый вниманием, Марик долго отказывал, но особо настойчивым удалось его уговорить на маленький концерт в память о короле шансона.
- Давай завтра у меня, – сказала она на выходе, все еще морщась от воспоминаний о неистовых аплодисментах подпитых гуляк.

Точно в восемь вечера Марк Бернштейн с букетом белых калл стоял у интеркома. Через несколько минут он уже оценивал дизайн со вкусом обставленной квартирки.
Выпили коньячку, покурили, поболтали. Все это время он пытался распознать в ней что-то, что уже угадывалось, но пока еще себя не обнаруживало.
Когда же слегка захмелевший и поэтому осмелевший Марик бесцеремонно пошел в поход по ее потаенным местам, он почувствовал легкую, еле ощутимую ответную реакцию. Безупречное горячее тело Нежности все охотнее отзывалось на его дерзновенные прикосновения. И это еще больше придавало ему уверенности.
Вдруг, резко отстранившись, Нежность на мгновение замерла и посмотрела ему прямо в глаза. С восторгом он уловил в ее выразительном взгляде то, чего ему ещё не доводилось видеть в них, – страсть.
Но все же что-то было не так. Что-то необъяснимое, будоражащее стояло между ними. Может, потому, что она не была пассивной, а пыталась доминировать.
Через минуту они уже нетерпеливо срывали друг с друга одежду. Возбужденный Марик с наслаждением отмечал, что и его партнерша распаляется все больше и больше. Она даже стала поскуливать, чем невероятно поощрила его истосковавшееся по признанию мужское эго.
Вскоре они оказались в спальне на широкой, под модерн, кровати с железными никелированными спинками. Когда одежды совсем не осталось, внезапный щелчок заставил Марика вздрогнуть. Совершенно неожиданно для себя он оказался пристегнутым к изящной спинке наручниками.
- Ты че? Отстегни! – холодея, потребовал он и резко дернул охваченной железом рукой.
Она молча стояла напротив. Голая, невероятно красивая и отрешенная. Ее выразительные глаза были полны страсти и ярости.
- Жди! – приказала она, совершенно не реагируя на его слова, и вышла.
Безуспешно пытающийся освободиться Марик не сразу заметил представшую перед ним былую Нежность. Состоящий из лоскутов блестящей кожи с заклепками костюм госпожи плотно стягивал стройное тело. В ее изящной, затянутой в черную латексную перчатку руке угрожающе подрагивал хлыст.
- Нашкодил, негодник? Сейчас тебя будут наказывать! – медленно, смакуя каждое слово, протянула она. И, не обращая никакого внимания на метания и требования Марика, резко, с оттяжкой ударила его по голому пухлому заду.
- Будешь пакостить?! Будешь пакостить?! – хриплым возбуждённым голосом приговаривала она, нанося хлесткие удары.
«Блядь, сюрреализм какой-то!» – не мог поверить в абсурдность происходящего Марик. Особой боли не было, но ощущение нечистоты, ущербности и безумства приносило невероятные страдания. В то же время почему-то хотелось смеяться над нелепостью и неправдоподобностью ситуации. Марик представил себя в роли высекаемого Шуриком Феди из «Операции Ы» и его передернуло.
- А сейчас сладкое! – резко вскрикнула она. Отбросив хорошо поработавшую плетку в сторону, Нежность гордо удалилась.
- Сука! Дура! Отпусти! – только и успел он выкрикнуть вслед, но ответа не дождался.
Бернштейн знал, что такое «страпон». Он даже нередко смеялся с друзьями над любителями такого «продвинутого» в сексуальном плане общения. Но, увидев перед собой женщину с пристегнутым к лобку силиконовым членом, он ужаснулся. От страха перед тем, что может сейчас произойти, у него похолодели руки, а по спине побежали мурашки.
Она медленно подходила к кровати. В ее безумных глазах горел огонь.
Марик как зачарованный смотрел на это дикое шествие. Вид, а более цвет искусственного полового органа извлек из глубин памяти сильное детское впечатление. Бернштейну припомнилось, как поразил его мальчишеское воображение неестественно телесный колер протеза руки. Как несчастный инвалид злился, ловя на себе удивленные и жалостливые взгляды людей. Как в движении он оберегал свою мертвую руку, словно боясь причинить искусственному органу боль.
Множество чувств и эмоций овладели Мариком — всем без остатка. Он не выдержал такой психологической нагрузки. Его затошнило и через секунду вырвало.
Кислый и противный запах заполнил комнату. Разочарованная Нежность подбежала и резко, с пренебрежением дергая, отстегнула его.
Освобожденный, но униженный и злой, Марик ударил ее по лицу. В этот удар он вложил все, что довелось ему испытать сегодня. Нежность упала и, словно сломанная кукла, откатилась далеко в сторону.
Она лежала на полу и затравленно смотрела, как он, с трудом управляясь с непослушными вещами, поспешно одевается.
Когда, закончив, Марик повернулся к двери, Нежность подскочила и с криком отчаяния заключила его в свои объятия.
- Не уходи! Дурачок, я же люблю тебя! – заливаясь слезами, прошептала она и с такой силой прижалась к нему, что Марик еле удержался на ногах.
Он уже не понимал, что происходит и что нужно делать. Он совершенно не воспринимал эту извращенную, нездоровую реальность.
Вдруг Марик почувствовал у своего живота что-то твердое. Когда он сообразил, что именно упирается в него, наступило прояснение.
- Сука! Дура! Ты больная, а я нет! – с отчаянием выкрикнул он, со всей силы оттолкнул от себя заплаканную Нежность и бросился вон из квартиры.
Оказавшись дома, он в несколько минут напился до беспамятства.
С сигаретой в руке Марик лежал на диване и с интересом впитывал невероятную притягательность одетого в дешевую пластмассу потолка. В заторможенном алкоголем сознании шла переоценка ценностей и понятий. Нежность уже перестала быть нежностью. А любовь безвозвратно теряла свой божественный ореол!