Бабанин : Рай №13. Глазами Жоанн.

В тот вечер мы собирались играть в игру, которую придумал Маслов. Она заключалась в том, что мы встречаемся каждый со своим любовником-любовницей и как мы поведем себя в этой ситуации? Решили поиграть в измену друг другу! Игра должна была начаться в тот момент, когда мы переступим порог дома, что мы и сделали. Маслов сразу начал меня поправлять и говорить, что все не так. Я приехала из Харькова, где сдавала сессию, я — актриса его театра… Мне это сразу не понравилось, потому что стала узнавать реальный персонаж из его жизни — так мы не договаривались! В довершении всего, он еще стал меня называть ее именем. Но я не стала возражать — он был взвинчен, все время обрывал игру, говорил «стоп!», а сам в это время метался по комнате с мобильниками, менял «симки», потом опять пытался продолжить игру, опять говорил «стоп!» и кидался к компьютеру, чтобы посмотреть обновили ли сайт, звонил провайдеру и, в конце концов, я сказала, что не хочу сегодня играть, потому что это — ерунда какая-то! Он с радостью согласился.

Я была напряжена, Маслов — возбужден. Раздевшись, я надела его халат и, сев в кресло, закурила. Надо знать Маслова: если он решил сделать вечер необыкновенным, то он его таким сделает и не важно, в какую игру играть. У него было две пары наручников: одни — театральный реквизит — были у него давно, а вторые по его просьбе принесла я. Мы уже с ними игрались, и ключ от своих наручников всегда был у меня с собой в косметичке. Маслов решил принять душ, а, чтобы я не скучала, своими наручниками за одну руку приковал меня к трубе отопления, а вторые – мои — застегнул на моих ногах. В свободную руку дал мне бокал с коньяком и ушел. Сижу, пью...

Его не было довольно долго, и я захотела в туалет. Кричать бесполезно — он в ванной, где через две двери течет вода, да и родители его за стенкой..! Сижу, терплю. Вернулся.

-Андрей, отстегни меня, пожалуйста.
-Зачем?
-Мне нужно.
-Хуюшки.
-Я хочу пИсать. Отстегни!
-Нет.
-Ты – псих! Я не шучу и не могу больше терпеть.
-Писай!

Надо знать Маслова — он скорее будет мыть пол и сушить кресло, чем пропустит такое зрелище. Просить бесполезно.
В руке у меня — бокал с коньяком, чем не выход? Я залпом допила коньяк, бокал пуст.
-Ладно, сволочь!

Я подняла ноги в наручниках вверх, так как раздвинуть их не могла по понятным причинам и опустила руку с бокалом вниз.
-Давай я!

Маслов забрал у меня бокал, приставил куда нужно и со счастливым выражением лица скомандовал:
-Писай!

Когда бокал наполнился он начал его вертеть в руках, смотреть на свет, нюхать, а потом медленно пить.
-Маслов, что ты делаешь? Дай мне!
-Нет.
-Ну, пожалуйста, я тоже хочу попробовать.
-Нет. Моча абсолютно здоровой женщины. Ладно, на.

Он вернул мне наполовину пустой бокал, и я допила остальное:
-Все, теперь отстегни меня.
-Нет.
-Мне надоело так сидеть, отстегни.
-Тебе надоело, ты и отстегивайся.

Что за человек?! Где ключ от его наручников, я не знала, но мои-то в сумке, на стуле, рядом. Я дотянулась до сумки, чтобы достать косметичку. Косметички не было.

-Андрей, косметички нет, посмотри, может я ее где-то в комнате выложила… На столе проверь!

Маслов вяло прошелся по комнате, посмотрел на стол, косметичку он не увидел. Во мне стала подниматься паника.
-Ты ее дома не оставила?
-Нет, я доставала ее в маршрутке, когда расплачивалась за проезд. Маслов, я ведь не шучу — там ключ. Где моя косметичка?!
-Там было что-нибудь еще ценное?
-Нет. Десятка и все мои скидочные карточки. Еще визитки и ключ от твоей квартиры.
-Да здесь она где-то, куда денется?

Я продолжала автоматически перерывать одной рукой сумку, хотя точно знала, что косметички в ней нет. Ее вообще у меня больше нет! Маслов курил и думал, что это очередная игра: коньяк его расслабил и у него все было хорошо.

-Андрей, отстегни мне руку, я должна найти косметичку.
Маслов неторопливо допил коньяк, взял ключ от своих наручников, и я обрела частичную свободу. Прыжками я перебралась на кровать, размяла освободившимися руками затекающие ноги и стала плакать.

-Маслов, ну почему ты мне не веришь? Это уже действительно не игра. Я не знаю, где могла ее потерять, только в маршрутке или в магазине, когда покупала сигареты. Я тебя не обманываю! Что теперь делать?

Мои слезы вызвали в нем совершенно не тот эффект, на который я рассчитывала. Вид голой плачущей женщины в наручниках, как оказалось, его возбудил, и мы на время обо всем забыли. Все бы ничего, но от моих телодвижений и дерганий наручники стали еще сильнее затягиваться на лодыжках и стало совсем не до шуток.
-Маленький, тебе больно?
-Мне больно.

Я опять стала плакать. От всего сразу: от боли, от безысходности, от страха и от того, что мне, по-моему, не верят, а потому спасать не торопятся.
-Андрей, сделай что-нибудь, сними их, пожалуйста!
-Интересно, как? Ключи от моих наручников к твоим не подходят.

Маслов вышел из комнаты и вернулся с отверткой и плоскогубцами или пассатижами — я не очень разбираюсь. Безуспешно проковырявшись отверткой в замках, от попытался перекусить звенья посередине. Он был сосредоточен и очень спокоен. Любой другой мужчина обрушил бы на меня поток своего гнева: что я — идиотка, как такое могло случится и т.д. Но Маслов даже ни разу не матюкнулся!
А время между тем подходила к двум часам ночи. Наручники были сделаны из стали — очень качественное изделие.

- Бляди, лучше бы танки из такой стали делали! Где ты их взяла? Может там же и запасной ключ есть?
-Мне их подарили, и запасного ключа нет! Только один был.
-Ничего себе, тебе подарки делают!

Мне было очень плохо: я боялась, что он меня после этого разлюбит! Как можно любить такую идиотку?! Но ведь я не виновата! Лучше бы наорал, а так — терпеливо лазает на карачках по комнате, заглядывает то под диван, то под стол, то под кресло и периодически пытается справится с наручниками. А я сижу на диване и заливаю постель слезами и месячными.

-Надо вызывать ментов или МЧС.
-Может не надо?..
-У МЧСников всегда с собой ключи от любых наручников — таких идиотов, как мы много.
-Ага! И, наверное, все идиоты сидят в наручниках голые, в месячных и в сперме?! Я даже помыться не могу пойти — от каждого движения наручники затягиваются еще сильнее, да у тебя только один комплект постельного белья, а это все в крови. Вот картинка: заходят МЧСники в три часа ночи в квартиру к скандальному режиссеру, а у него в постели голая в наручниках и в крови сижу я! Тридцать минут ржача и фотографирования на мобилки, а потом — вопросы для протокола:
-Назовите свое имя? Где Вы работаете? Как такое могло случиться?! А в утренней газете проишествия за последние сутки и эта история. Все наши охранники, между прочим, работают в этой службе. Интересно, кто из них приедет на вызов? Как я потом на работу пойду?
-Тогда Ментов?..
-…Заходят менты, видят эту картинку, снимают с меня наручники, надевают их на тебя и уводят?! А твои родители провожают тебя печальным взглядом? Ты чего на меня так смотришь?
-Ебаться хочу!
-Я тоже!

Поразительное взаимопонимание: Маслов пошел мыться, а я уснула. Вот так, взяла и уснула! Сама не знаю, как… Видимо, мозгу надо было отдохнуть, потому что он перестал справляться с ситуацией и вырубился. Проснулась я от жуткой боли в ногах — было темно, на часах 5:11. Маслов спал рядом.

-Андрей, мне больно! Андрей, проснись, мне больно, сделай что-нибудь!!!

Маслов сначала встал, и только потом открыл глаза. Включил свет и начал хаотичное движение по комнате.
-Андрей, они совсем затянулись — у меня ноги немеют…
-У тебя что, действительно нет ключа?!
-Что?! Ты – псих! Я же тебе сказала, что нет, я тебе поклялась, я думала, что ты мне поверил, наконец!
-Слушай, детка, я пришел, а ты спишь. Нормальный человек не ляжет спать в такой ситуации. А ты сопишь себе спокойненько, вот я и решил, что все в порядке. Думал: проснешься сама, снимешь спокойно наручники — конец игре.
-У меня нет ключа! У меня стресс: я плакала, трахалась, я устала, в конце концов, вот и отключилась!

Маслов принялся за наручники… К шести утра звенья между ногами были перекушены! Как только я смогла раздвинуть ноги, Маслов забыл, какая важная миссия на него возложена, и что мне через два часа — на работу.

-Маленький, я хочу тебя!

Действительно, это надо отпраздновать! Выглядела я ужасно: зареванная, заспанная, в крови, еще и доставила столько хлопот, но он хотел меня! В стрессовой ситуации все чувства обостряются и заниматься любовью в этот момент — неописуемое наслаждение!

Оставалось самое сложное — открыть замки на кольцах. Маслов взял маленькую отвертоку от швейной машинки своей бабушки, которой он очень дорожит, и стал сосредоточенно ковыряться. Через тридцать минут он поднял глаза к потолку и сказал:
-Бабушка, ты же любишь меня, ну помоги, пожалуйста!

Я подумала, что он — псих, но замок вдруг взял и открылся! Ту же процедуру он проделал с замком на второй ноге — сработало! Спасибо Бабушке!!! На часах — почти восемь, надо собираться на работу. Я пошла в душ, а когда вернулась, Маслов спал, закутавшись в одеяло. Я не стала его будить — после такой ночи пусть спит. Меня переполняло чувство любви и благодарности к нему: ни одного упрека, ни разу не повысил голос. Как я люблю его!

Так мы и живем и зачем нам что-то придумывать?!