Гена из КарфаГена : Однажды в «Лукоморье»… (Ч. 1)

1. Вслед за рыжим псом

Дело было в середине октября. Недалеко от заброшенного дачного поселка расположилась шумная компания. Молодые люди сидели у костра и заливались крепкими напитками. Когда бутылки изрядно опустели – начались пьяные песнопения. Ребята, не попадая в ноты, отчаянно издевались над русским роком. Один из них, патлатый и худой перебирал струны старенькой гитары. Гитарист безбожно лажал. Но среди всех присутствовавших лишь он один умел сносно играть и петь. Именно поэтому роль суперзвезды досталась ему. С одной стороны он был рад находиться в центре внимания, а с другой – пальцы болели страшно, горло начинало сипнуть.
«…Что она? Родила и с ребенком живет. Говорят музыканты – самый циничный народ» – эту песню Чижа он пел уже четвертый раз. Вообще-то репертуар гитариста был более чем ограниченным. За вечер он уже успел переиграть практически все, что знал. И был бы рад остановиться, но не мог: народ требовал музыки. А, потому, как говориться: «Show must go on!»
Чиж закончился – начался Д’ркин. «…Расскажи дружок мой Вова, отчего мне так ху…»
- У-у-у-у! Вав! Вав! Ву-у-у-у! Р-р-р! Вав! У-у-у-у! – посторонний звук нагло вклинился в мелодию. Песня оборвалась на полуслове.
Ребята, не сговариваясь, обернулись и увидели тень на пригорке. В тени этой было нечто зловещее. Восходящая луна на фоне усиливала впечатление.
- Волк! – пронзительно крикнула одна из девушек.
- Тише, дурочка! Собака это, – сказал ей парень сидевший рядом.
Животное приблизилось к людям и вскоре оказалось в свете костра. Это действительно была собака. А точнее – здоровенный пес. Его ярко-рыжая шерстка в отблесках огня казалась золотой. Мордочка, грудь и передние лапы были в бурых пятнах. Но ребята не заметили этого. Пес вилял хвостом, подпрыгивал, крутился, скулил и лаял.
- Ой! А он не бешенный? – спросила худенькая Оля.
- Нет, – уверенным басом ответил Володя. – Бешеные собаки так себя не ведут. Этот, скорее всего, просто жрать хочет.
Парень снял с решетки куриную ножку, отломал кусок и бросил псу. Тот не обратил на лакомство никакого внимания. Издав громкое: «Гав!», он крутанулся, отбежал от костра, затем вернулся обратно.
- Странно… Будто сказать что-то пытается, – отметил очкарик Женя.
Тем временем, пес слегка прихватил зубами штанину Володи и потянул.
- Фу! Что те надо, псина?! – возмутился тот.
- Хочет, чтобы мы за ним пошли, – сказал Дима, отложив гитару. Пес отпустил джинсы и снова гавкнул, словно подтверждая димины слова.
- Точно! – вмешался Олег. – У нас в деревне был такой случай. Тракторист Петро напился зимой, да и уснул в сугробе. Если бы его собака людей не привела, помер бы мужик…
- Значит, решено! – сказал Володя. – Я иду за псом. Кто со мной?
- По-моему – глупая затея, – возразил Женя. Девочки дружно поддержали его. Но Володя проигнорировал их слова и повторил вопрос.
- Я пойду, – сказал Дима, достав из сумки фонарик. Гитарист устал играть. Прогулка для него была очень кстати.
- Кто еще? – Володя обвел взглядом компанию. Ребята хранили молчание.
- Ладно… Показывай дорогу, – сказал Дима, почесав пса за ухом.
- Вав! Ву! – ответил ему пес и побежал прочь от костра. Парни двинулись вслед за ним.
- Эй! Подождите меня! – Олег отбросил все сомнения и кинулся вдогонку. Силуэты людей скрылись в темноте. Некоторое время были видны лучи фонариков, но вскоре они тоже исчезли.

2. Явление Олега

Прошло минут сорок. Ребята, сидевшие у костра, начали волноваться, и уже хотели было отправиться на поиски пропавших друзей. Они пробовали звонить, но слышали в ответ лишь: «Абонент находится вне зоны связи…»
Все облегченно вздохнули, когда, наконец вернулся Олег. Но, разглядев его внимательнее – насторожились: рубашка парня была перепачкана кровью. Сам он выглядел испуганным и взволнованным.
- Что с тобой? Где остальные? – хором спросили ребята.
- Там остались долго рассказывать… – скороговоркой выпалил Олег, и добавил. – У кого-нибудь связь ловит? Надо срочно вызвать милицию и «скорую»!

3. Додон

Дачный кооператив «Лукоморье» был покинут людьми. Площадь под ним выкупил местный олигарх Давид Шамаханский. Поговаривали, будто он планирует сравнять «Лукоморье» с землей, а на его месте построить аквапарк. Но после финансового кризиса олигарху стало немного не до бассейнов с разноцветными горками. Как известно, свято место пусто не бывает. За пять лет дачные домики заселили бродяги всех мастей.
В окружении яблонь стояла хибара с прогнившей крышей. В ней жил старик Додон – бомж с двадцатилетним стажем. Можно сказать – бомж-профессионал. На вопрос: «Почему тебя Додоном прозвали?», он отвечал: «Это не кличка, а фамилия. От французских предков досталась…»
Додон не врал. Его далекие предки действительно жили во Франции. Причем были они дворянских кровей. Графы д’Одоны владели землей в окрестностях реки Одон. Они, в свое время служили при дворе, участвовали в крестовых походах, побеждали на турнирах. В общем, совершили немало славных деяний.
«Чего, чего? Река Гандон?» – переспрашивали собутыльники, слушая рассказы старика о выдающихся предках-французах. Додон отвечал им: «Темные вы люди, нихуя не знаете! Хотя, что с вас взять!? Одон река называется. Одон! Это приток Орна, между прочим…»
Додон часто огорчался и выходил из себя, когда издевались над его фамилией. Ведь она была его единственным сокровищем, уцелевшим кирпичиком рухнувшего здания. Два высших образования, работа в медицинском университете, жена и дочь, друзья, коллеги, публикации в научных журналах, коллекция виниловых пластинок – все исчезло, будто по мановению палочки злого волшебника. Даже имени не осталось. Только фамилия. Странная французская фамилия – вот все, что у него было.
Смеяться над фамилией Додона и подвергать сомнению его происхождение, было смерти подобно. Это знали все. Как-то приятель старика, Ванька Звездочет сказал ему неосторожно:
- Сдается мне, Додоша, что ты нихуя не француз, а самый настоящий молдаванин. Помню, работал я на стройке с молдавашкой одним, так у него тоже фамилия была – Додон. Мудила редкостный…
Додон не дал Звездочету договорить: зверем бросился на него, повалил на пол и принялся дубасить изо всех сил.
- Никогда, падла, не касайся своим гнилым языком моей фамилии!!! Понял, сука?! Понял, пидор?!
Звездочет запомнил этот урок надолго. Два выбитых зуба – хорошая памятка.

4. Звездочет

Ванька Звездочет был лет на пятнадцать лет моложе Додона, но выглядел ничуть не лучше. Время обычно не щадит тех, кто живет бродяжьей жизнью. Опухшее, смуглое лицо, пегая борода, длинные волосы обрамляющие лысину – вот портрет Вани.
Звездочет жил недалеко от додоновой хибары. Если применить понятия, существующие в обществе к антиобщественной жизни, то их с Додоном вполне можно было назвать соседями и приятелями. Но не друзьями, конечно. У бродяги нет друзей.
Звездочет тоже принадлежал к деклассированной интеллигенции. Вполне возможно, что именно этот факт позволил ему найти с Додоном общий язык. Когда-то Ванька был сотрудником НИИ астрофизики. Но после развала Союза институт закрыли. Иван остался без работы. Он сдался не сразу – какое-то время еще боролся: работал на стройке, грузил овощи, торговал на рынке.
Порой Ваня думал, что жизнь налаживается. Но в итоге все шло прахом. Перспективы таяли будто миражи, а деньги быстро покидали карманы, лились в глотку горькой водой.
Социальное дно подобно океанской впадине: если начал погружение – вряд ли уже поднимешься на поверхность. Давление будет опускать тебя все ниже и ниже, пока не расплющит вовсе. Бывает, что человек находит спасительный трос; начинает стремительный подъем. Но на поверхности с ним случается кессонка: закипает азот в крови. Срыв, запой, нож в сердце от собутыльника. Такой его ждет финал.
Ваня опускался: каждая последующая работа – хуже предыдущей. Ниже, ниже, ниже… И вот он стал обитателем совсем не сказочного «Лукоморья», бомжем по кличке Звездочет.
О профессии своей Ваня не забыл: звезды все так же манили его. Однажды он где-то раздобыл поломанный телескоп советского производства. Целый месяц Звездочет провозился с ним: всеми правдами и неправдами доставал нужные зеркала и линзы. Наконец – починил. Каждую звездную ночь он выносил телескоп на крышу и любовался далекими мирами. Деньги, потраченные на ремонт, окупились быстро. Когда на небе была полная луна, Ваня не упускал возможности заработать: ставил телескоп на центральной площади города и за пятерку позволял прохожим посмотреть на лунные холмы и кратеры.
Иногда Звездочет приходил к Додону, еле держась на ногах, и говорил:
- Додоша, видел я сегодня в телескоп… Надвигается!
Додон лишь тяжело вздыхал, глядя на него.
- Спроси у меня: «Ваня, что надвигается?» – не унимался Звездочет.
- Что надвигается, Ваня? – спрашивал Додон, хоть уже заранее знал ответ.
- Пиздец! – говорил Иван и тут же падал, как подкошенный. Додон поднимал его с пола, перетаскивал на кровать и со словами: «Спокойной ночи, дурачок», укрывал грязным одеялом.

5. Петушок

Ваню любили животные. Целая стая бродячих собак крутилась вокруг него. Он играл с ними, подкармливал как мог, лечил их, оберегал от других обитателей «Лукоморья», которые были не прочь отведать собачатины.
Звездочет по привычке своей везде искал выгоду. Собаки приносили ему доход. Ваня давно отметил, что немытому бородатому мужику практически никто не подает милостыню. Бросая презрительное: «Работать надо!», люди проходят мимо. Когда же рядом сидит милая собачка – совсем другое дело: деньги буквально льются дождем. Прохожие почему-то искренне уверены, что помогают несчастной псине, а не грязному бездельнику, сидящему возле нее.
Собаки были с Ваней заодно. Они, словно понимали: чем больше денег накидают в шапку хозяина, тем сытнее будет ужин. Четвероногие попрошайки спокойно лежали рядом и жалобно смотрели на прохожих. Возможно, им очень хотелось облаять кого-нибудь, но они сдерживали себя, осознавая своими собачьими мозгами, что работа есть работа. Даже кошка могла спокойно пройти мимо них, ничуть не опасаясь за свою жизнь. Такой вот был симбиоз: Звездочет помогал выживать собакам, собаки – Звездочету.
Как-то раз Ваня проснулся поздней ночью. Его разбудил лай. С керосиновой лампой в одной руке и ржавой арматурой – в другой, Звездочет вышел из дома. Подойдя к забору, он увидел такую картину: собаки тщетно пытались прогнать со своей территории чужака – довольно крупного пса. Они рычали и пронзительно лаяли, однако подойти ближе боялись. И не удивительно, ведь чужак по сравнению с ними смотрелся, как Гулливер в стране лилипутов.
Пес был ранен и держался из последних сил. Он стоял на трех лапах; четвертая была в крови. Левый бок тоже пострадал. Кто-то всадил в животное две пули.
- Фу! Пшли прочь! – щедро раздав пинки, прикрикнул на шавок Ваня. Те, жалобно скуля, разбежались.
- Бедняга… Кто ж тебя так? – Звездочет подошел к подранку и потрепал его по холке. – Пошли со мной, постараюсь тебе помочь.
Он направился к дому, пес поковылял вслед за ним. Когда они вошли внутрь, Ваня уложил раненое животное на одеяло, и со словами: «Жди меня тут, я скоро буду», – выскочил за порог.
Громкий стук в дверь вырвал Додона из объятий сна.
- Пшли нахуй! Я сплю! – закричал он.
Стук повторился.
- Кого там, блядь, черти носят?! Ща выйду – пиздюлей дам!
Послышался голос:
- Додоша, открой! Это я – Ваня!
- Звездочет? Какого хрена те надо?! Небось, опять белку поймал?!
- Открой Додоша. Помощь твоя нужна.
Проклиная все на свете, Додон поднялся на ноги. Кряхтя и кашляя, он поплелся к двери. Отодвинув засов, Додон впустил гостя.
- Ну? – он посмотрел на приятеля взглядом, в котором одновременно читались вопрос и раздражение.
- Да тут такое дело… – Звездочет переминался с ноги на ногу. – Ко мне пес раненый забрел. Жаль бедолагу… А ты, насколько я знаю, хирургом был когда-то, к тому же инструменты у тебя кое-какие вроде имеются… Короче. Пули сможешь достать?
Додон вздохнул, почесал затылок. Затем извлек из-под груды вещей некий сверток, в котором, судя по звуку, были металлические предметы.
- У тебя хоть спирт есть? – спросил он Звездочета. – А то я свои запасы вчера прикончил.
- Спирт найдется.
- Это – хорошо. Ладно, пойдем – посмотрим на твоего подранка…
К тому времени, когда они вошли в комнату, пес уже успел задремать. Он лежал, растянувшись на одеяле, и тяжело дышал. Окровавленный бок судорожно вздымался.
- Ебаная тетя, как ты постарела! – воскликнул Додон, увидев пса.
- Чего? – Звездочет вопросительно посмотрел на приятеля.
- Того! Думал, что увижу шавку мелкую… А тут – волкодав хуев! Начну пулю тянуть – он мне руку к чертям собачьим отхватит!
Разбуженный шумом пес открыл глаза и уставился на Додона.
- Бля… Чувствует моя душа – порвет он меня, – сказал тот попятившись.
- Да не ссы ты! Видно, что мальчик – умный. Ты пришел ему помочь, и он прекрасно это понимает. Он потерпит, поверь.
Звездочет погладил пса и спросил его:
- Потерпишь ведь, правда?
- Гав! – ответил пес. Додона передернуло.
- И что это значит? – спросил он.
- Видимо это значит: «да», – сказал, Ваня, растянув рот в гнилой улыбке.
- Ты не больно-то веселись. А-то как бы плакать не пришлось, – хмуро проворчал Додон. – Спирт давай неси. Пошевеливайся!
Присев возле пса, он развязал тесемки на свертке. Взяв опасную бритву, – сбрил шерсть вокруг раны на боку. Затем протер инструменты спиртом. При помощи расширителя развел края раны и погрузил в нее пинцет. Пес вздрогнул, но не издал ни звука.
«Молодец! Хороший мальчик!» – подбодрил его Звездочет, потрепав по холке.
Со словами: «Попалась стерва!», Додон извлек пинцетом кусок металла. Стянув края раны пластырем, он щедро полил ее спиртом и накрыл свернутым вчетверо куском бинта.
- Заебись! – сказал Додон удовлетворенно – Теперь займемся ногой…
Через некоторое время пес, обмотанный бинтами, тихо спал. А его спасители сидели рядом и, допивая остатки спирта, обмывали успешную операцию.
- Жить будет! – заверил Додон приятеля. – Внутренние органы и кости, вроде целы. А раны заживут как на собаке. Еще б не зажили! Он ведь, мать его и есть собака.
- Спасибо тебе Додоша, – сказал Звездочет. – Пес-то – хороший. Если бы помер, грустно было б. Это ж надо! В такого красавца, да из пистолета! Живодеры хуевы…
- Как назовешь?
- А?
- Как пса назовешь, спрашиваю?
- А… Ты об этом? Не знаю, не думал еще.
- Предлагаю назвать его Петушком. Как ты на это смотришь?
- Ты что сдурел?! Животному такое имя давать! Или ты ебать его собрался? Что на безбабье и пес баба?!
- Дурак ты, Ванька! Вот дурак и не лечишься. Во-первых, у меня уже лет десять, как стояка нету. Сам прекрасно знаешь: рожденный пить – ебать не может! А во-вторых…
- Ой, не скажи. У меня бывает так залупа задымится – хоть на стенку лезь, – сказал Звездочет, почесав в районе промежности.
- Ну, это – твои проблемы. Мне вот без этого дела даже легче живется. Но не о том разговор. На чем я остановился?
- А во-вторых…
- Точно! Так вот, во-вторых, Ваня, не к лицу свободному человеку мыслить зоновскими понятиями. Mauvais ton, как говорят французы, – Додон хлебнул спирта, занюхал бородой и громко рыгнул. – Ты вроде интеллигентный человек, в лагерях – не сидел, а туда же. В русском литературном языке петушком называют храброго, задиристого юношу. Петух – один из символов Франции, между прочим. Он присутствует на гербах многих французских дворян.
- Ой, Додоша, прости меня! Но как же ты заебал со своей Францией! Хочешь – называй пса Петушком. Да хоть Ночным Горшком! Мне, на самом деле, – похуй. Только не заводи старую шарманку, прошу тебя!
- Хорошо. Значит с этой минуты он – Петушок. Обещай мне, что ты будешь его так звать.
- Отъебись! Все я – спать… – Звездочет обернул себя одеялом и завалился на пол.
- Обещай, – Додон толкнул его в плечо. Ноль реакции.
- Обещай, – еще один толчок. Ваня игнорировал приятеля.
- Обещай, обещай, обещай… – Додон толкал его снова и снова. Так продолжалось около получаса.
- Блядь! – не выдержал Звездочет. Он повернулся к Додону и злобно посмотрел на него. – Обещаю, сука! Обещаю!!! Доволен?! Вот мудачина! Обязательно надо на своем настоять! Молд…
Кулак Додона тут же оказался в опасной близости от носа Вани, поэтому фраза: «Молдовашка ебаный!» так и осталась невысказанной.
- Вот и славно, – сказал Додон, улыбнувшись. Он наклонился над псом. Грубая ладонь с потрескавшейся кожей погладила рыжую шерстку. – Сладких снов тебе, Петушок.
Пес спал время от времени, поскуливая и вздрагивая. Сны его были далеко не сладкими. Ему снился смуглый мужчина с пистолетом в руке…