daruman : Велосипед

Человек едет по городу на велосипеде. Город раскрашен в два десятка цветов и оттенков, но в основном то, что мы видим в его чуть прикрытых глазах – это тень, тень, тень, световое пятно, тень, тень, кружевная тень от весенней листвы, длинная полоска света, тень…
Угол старого дома. Брусчатка. Кто-то скрипнул облупившейся белой форточкой. За долгую зиму сорваны с праздничным шорохом оконные утепления. У кого-то на пальцах следы от свежей газеты. Дзы-ы-ынь. Это совершенно непонятно что такое… Упавший на утренней кухне таз, кажется. Нам не видно, конечно, — всё внимание на человеке.
Итак, человек едет на велосипеде. Между спиц шелестит воздух. Мы смотрим на это вращение и в глазах у нас – рябь. Тень, тень, тень. Свет. Человек едет и не останавливается ни на минуту. Проезжает мимо меня. Мимо девушки сидящей с книгой в кафе. Книга называется как-то очень просто, неброско совсем, без какого-то там умысла, двойного дна… Сейчас так уже никто давным-давно не называет книги. Эта книга о людях, живущих в каком-то далёком и прекрасном городе. И о любви, конечно. И девушка такая красивая, и в третьем её кофе закручивается спиралью змейка молока.
В книге люди встретились совершенно случайно. Сверстники каких-то шекспировских персонажей. Полюбили друг друга навечно. Поженились. Посмотрели на часы. Вечность кончилась.
А человек едет себе и едет. Немного скрипнули тормозные колодки. Клаксон нажат так несильно. Дзынь-дилинь-дилинь. Это звякнул старомодный колокольчик на руле велосипеда. И вообще сам велосипед такой старомодный. «Аист» что ли.
Кто-то вздохнул. Чмокнул губами. Цокнул языком. Потёр заспанные глаза, щёлкнул включателем кофеварки. Свет, свет, длинная полоска света. Со стройки стук металла равномерный. Железка о железку: тук-тук-тук. На пару минут это сэмпл бита.
Человек едет. Крутит педали. Ноги немного устали, разумеется. В глазах – световая азбука Морзе. Длинный. Короткий. Длинный… Город вытянулся вширь, распался на два берега. Вокруг запах асфальта и согретой земли. По газонам рассыпаны семена. Художники хотели знать, где сидит фазан. Художники ехали по городу на велосипедах. Но город так и остался черно-белым. Старомодным, как «Аист». И остались только вот эти световые вспышки, мигающие сквозь ресницы велосипедиста.
Сверху плывут облака. По бокам плывут витрины, вывески, афиши.
Человек едет и никак не может остановиться. Ведь если он остановится хотя бы на минутку, эта история будет уже не о нём, не о человеке, едущем по городу на велосипеде.
И вот мы смотрим на него. Сначала сбоку. Бежим рядом с ним. Прыгаем на «Аист», разглядываем тени через его ресницы Потом вдруг останавливаемся. Мы устали. Тяжело дышим. Пожимаем плечами. Велосипедист был человеком, а потом стал точкой. Забыл о нас. Колокольчик на руле утонул в нашем большом городе, разбросанном по берегам.
Перед тем, как стать точкой, он улыбнулся. Нешироко, спокойно. Он вдруг вспомнил что-то. Кажется, это в той книге было написано… Ведь никто так и не дочитал её до конца… Если ты любишь, то живешь вечно и никогда не смотришь на часы.