Павловский : Play

Тик. Тик. Тик…
В одной руке обшарпанная, с отломанными углами линейка. В другой – короткий, слегка покусанный карандаш со снятым ластиком.
Обломок линейки ложится на синие клеточки, и карандаш тихо проезжает по её грани. Шуршит. Доведя его до конца, я убираю линейку. На бумаге остаётся бледная линия.
Тик. Тик.
Сдуваю графитовую крошку, кладу обломок. И опять шорох карандаша оставляет тонкую полоску. Теперь в тетрадке нарисован угол.
Тик.
Сдуваю, кладу, провожу линию. Буква «П». Сдуваю, кладу провожу линию. Квадрат. Сдуваю, кладу, провожу линию…
Тик. Тик. Тик.
Дурацкий карандаш, крошится постоянно. Если не сдувать эти крошки, то можно размазать их линейкой или рукой. Тогда останутся разводы. Чертёж выйдет некрасивым. Плохо.
Тик. Тик. Тик.
Сдуваю, кладу, провожу линию. Сдуваю, кладу провожу лини…
Хрусть.
На бумаге лежит кончик грифеля.
Тик.Тик.
Сломался. Стряхиваю его на стол. Ищу взглядом точилку. Глаза бродят по рабочему беспорядку: сломанные ручки, мятые листы, изрисованные тетради…
Тик. Тик. Тик.
…пустые тарелки, кружка остывшего чая, флэшка, диски, учебники, дневник, клавиатура, зарядка, телефон, выдохшийся маркер, наушники, крошки, пятна…
Тик. Тик. Тик.
Нашёл. Точилка лежит на стопке учебников, прикрытая пустой коробкой от диска. Сую в неё карандаш. Тот скрипит, поворачивается, натыкаясь на лезвие и роняя на стол опилки.
Тик. Тик.
Достаю карандаш, проверяю – острый. Стряхиваю мусор, оставшийся после заточки. Кладу обломок, провожу отрезок. Сдуваю, кладу, провожу. На бумаге остаётся куб. Высота. Сечение. Вписанная пирамида… Сдуваю, кладу, провожу…
Тик. Тик. Тик. Тик.
Наконец, откладываю принадлежности. Смотрю – в тетрадке, занимая целый лист, лежит аккуратный чертёж. Хорошо. Можно передохнуть минутку.
Включаю монитор. Вытаскиваю из бардака мышку. Дважды щёлкаю по иконке плеера. Грузится. Пролистываю исполнителей…
Тик. Тик. Тик.
Щёлк.
Play…
Рождается мир. Я закрыл глаза – Господи, сколько тут красок!
Дрожит одна струна, её вибрация создаёт цвет, форму, запах. Её вибрация создаёт материальное нечто, это нельзя потрогать, но можно почувствовать.
Дрожат все шесть струн – их колебания касаются воздуха, тут же рождая новые образы, которые переплетаются между собой, сливаясь, становятся одним целым, пишут картины.
Орут гитары! Гудит бас, рычит ритм, плачет акустика, поёт соло. Живые картины смешивают сюжеты, рисуют рассказы.
Бьёт, стучит, трещит, шелестит, звенит барабанная установка.
Вступает орекстр.
Абсолютная симфония вырывает сознание из бледной черепушки и швыряет его в центр вселенной, даёт увидеть и почувствовать всё.
Дрожат мембраны наушников, колеблют воздух. Эти волны касаются ушей, и сквозь них вонзаются в мозг, зажигая фейерверки из нейронов, порождая эндорфиновые водопады.
Разум уходит в нирвану.
…стоп.
Песня закончилась. Тут снова тихо.
И только часы.
Тик. Тик. Тик.
Беру в одну руку линейку, во вторую карандаш.
Тик. Тик. Тик..

2:31 ночи
21 декабря 2011 г.