Бабанин : Посвящается... Lolita!

— Да все это фигня! Оттого, что они никогда не говорят правду, еще не значит, что ее нельзя узнать. Только вот как жить после того, когда женщина расскажет всю правду?!
- Как это она расскажет? Под пытками, что ли?
- Это примитивно. Есть психотропные препараты, которые подавляют волю – нейролептики; их даже в контрразведке используют. Не захочешь — заложишь ближнего.
- Какие преппараты?
- Ага, сейчас я тебе еще и рецепт выпишу! Ты не боишься, что можешь стать убийцей собственной жены после «допроса» с нейролептиками? Думаю, для нас лучше меньше знать о том, что происходит в их прекрасных головках. Лучше думать о своих головках, чем о женских – поверь мне!
- А ты что, пробовал? Ой, Маслов, правильно Ло говорит, что ты сам себе придумываешь, потом в это веришь, а потом заставляешь поверить в это всех! Разводило известный! Парни, не верьте ему, а то он сейчас вам по ушам-то протрет.
- И не собираюсь.
- Ты правда такое уже делал?
- Да он же врач, хоть и бывший. Да еще и с пулей в голове! Разрывной. Я, например, уверен, что он над своими женщинами такое проделывает, что… мама не горюй! Поэтому, они и бегают за ним, как бешенные волчицы!
- Волчицы, говоришь?
- Ну это я так, образно.
- Да нет, симпатично.
- Что ты им такое даешь, а? Мы тебя, кстати, часто в компании обсуждаем, ну так, по-мужски. И всегда приходим к одному и тому же: почему бабы при слове «Маслов» намокают?
- Мне одна сказала: «Маслов, как наркотик: попробовать хочется, но привыкнуть страшно!»
- Надо записать – такого я еще не слышал.
- Нет, правда, старик, сам как думаешь? Ведь денег нет, «тачки» — тоже, наворотов никаких, даже бизнес открыть не можешь. Да и так, чтобы красавец неписанный – тоже нет. Мне даже моя постоянно про тебя говорит. Если бы ты не был моим другом, я бы тебя грохнул! Не, ты не смейся! Однажды она нахально сообщила мне утром, что всю ночь трахалась с тобой! И при этом блядски улыбнулась. Правда, потом посмотрела на мою реакцию и добавила: «Ну и с тобой, конечно!»
- Как мне повезло, что я – твой друг!
- Ладно, не придуривайся…
- А я знаю, за что они его так… Он каждой дает понять, что она – Единственная женщина на Земле, а им только этого и надо. Ощущать себя Единственной!
- Или – Женщиной?!
- Хрен его знает. Ты же у нас знаток женских сердец. Для меня, например, загадка: как ты умудряешься оставаться со всеми в хороших отношениях после разрыва? Чокнуться можно: сегодня его одна «бывшая» под руку ведет, завтра он с другой при всех целуется, но при этом все счастливы! Ты, ебучий опоссум!
- Да ладно тебе завидовать. Маслов, колись, как это у тебя было? С допросом?
- Это слишком интимно. И страшно одновременно. Вы такое не переживете.
- Ты же пережил.
- Я закаленный. Все, хватит об этом. Давайте за встречу, а то мне скоро идти надо.
- Вечно в бегах. Скажи хоть, что надо добавлять в шампанское?
- «Шпанскую мушку» или «конский возбудитель». Будьмо.

***

- … как бы невзначай положил руку мне на колено, а у меня сразу «мурашки» по телу. Такая приятная истома. Чего-то мне спать захотелось. Странно, ведь всего бокал шампанского выпила. Может, авитаминоз?
- И что, и что, и что? По телу приятная истома, а дальше?
- Чего я тебе все это рассказываю? Голова, как ватой набита… А потом он своей рукой провел вот здесь, и меня как током ударило. Только не в голову, а внизу живота. И глаза сами собой закатились. Так мы и ехали: он гладил меня по бедру и по животу, а другой рукой вел машину. А мне было очень приятно, почти как с тобой. Господи, что я говорю. Дай мне еще шампанского, может, взбодрюсь.
- А в другой раз тебе тоже было приятно?
- Ты откуда знаешь? Ах, да, ты знаешь все. Тогда я представляла, что это ты, ведь он стоял сзади, и я не могла видеть лица, только чувствовала руки и губы, целующие меня в шею. Точь-в-точь, как ты. Вот я и подумала, что это – ты!
- И?..
- И все, как с тобой. Он наклонил меня так, чтобы я уперлась руками в стол, задрал юбку и не стал снимать трусики, а сдвинул, как делаешь ты. Я подумала, что это… Чуть не умерла от остановки сердца! И прошу его: «Назови меня Малышом. Пожалуйста, назови!»
- А он?
- Не помню. Кажется, назвал.
- И тогда ты?..
- Но ведь это был ты?! Только какой-то ненасытный.
- А в другой раз? Тогда, помнишь?
- На летней площадке?
- Не знаю… Да, на летней площадке.
- Мне захотелось быть бесстыдной, и тогда я стала перед ним на колени, расстегнула «молнию» и взяла этот горячий кусок мяса в ладошку, а потом поцеловала. Он стал еще больше, горячее и тверже, а я… я стала его целовать и слегка покусывать, а в конце втягивать в себя, как материнскую грудь. Молоко заполнило весь рот, оно вытекало наружу, капало мне на лифчик, на колени, но часть я все-таки успела проглотить! Такой пряный вкус, словно варенье из ежевики. Я хочу тебя, Маслов!
- И я тебя хочу, Малыш, но чуть-чуть позже, когда ты…
- Я и не знала, что это так приятно! Словно тебя трахает весь мир, а я, как насаженный на кол флюгер, вращаюсь на ветру. Ты не сможешь понять, о чем я говорю! И видения, образы, обрывки образов мелькают в голове, как картинки в калейдоскопе, которые не успевают сложиться в целое. Под тобой лежит человеческое существо и сверху точно такое же и оба готовы растерзать мое нутро с разных сторон! Такие неистовые и неутомимые, я несколько раз проваливалась словно в преисподнюю… Нет, наоборот, куда-то улетала. Это же были… ты? Это же ты был, Маслов? Я чувствовала тебя, твой запах, твой… Почему ты молчишь? Ведь это был ты!
- Да, Малыш, это были мы. В смысле – я! Поспи немного.
- Мне с тобой очень хорошо, Маслов. Я люблю тебя!
- А уж как мне с тобой хорошо, ты даже и не представляешь! Точнее, нам всем с тобой хорошо. Я тебя… обожаю! Спи.