Raskolnikoff : Костлявая

Как-то, под пивас с сосиской в тесте
(Эталон культуры пития),
В плеере прослушивая песни,
Думал я о смысле бытия.

Солнышко на улице — приятно;
Я один на лавке, как король.
Вдруг! — Смотрю: вся в жутких красных пятнах,
Неопрятна и бела, как моль
Бухнулась на лавку со мной рядом
Девушка, цыбарку прикурив.
Испытуя, зрит испитым взглядом -
Вот такой вот, сука, лейтмотив.
Неужель Костлявая предстала?
Хоть нетрезв, но отдаю отчет -
Кожа, кости, ни кусочка сала,
Два соска и попка — с кулачок.

Я ж вапще — охотник до пиздёжу.
Пересилил запах, бьющий в нос
(Шедший от нестираной одёжи),
Издалёка начал свой вопрос:
«Не сказать бы вам чего худого
О худых, но, хуле, так и есть —
Лучше быть Наташею Ростовой,
Чем доской и ни хуя не есть».
Тут бы зарумяниться красотке,
Но, увы, лицо, как было, — мел.
Может быть, подход нужон к пелодке?
Я-то по кобылам — неумел.
«В чем, — кричу ей, — смысл анорексии?
Как не жрать? Скажи, ну вашу ж мать!
Тётка чётко: „Испокон в России
Жрали синьку. Жрём. И будем жрать!“.
Её в лицо сосиской в тесте тычу:
»Кушай же, родная, не томись!".
А она, как тигра на добычу,
Смотрит на меня — мол, отъебись.
После, закатив глаза картинно,
Начала устраивать скандал:
«Что ты тычешь мне в лицо, скотина?
На бутылку б, падла, лучше дал!».

Я, конечно, дал ей на бутылку.
Дал, подумав горько — в этом я.
И пошел с блуждающей ухмылкой
Думая — о смысле пития.