МихХ : Пулеметчик (великой Победе посвящается)

Строчит пулеметчик за синий платочек,
что был на плечах дорогих.
Михаил Максимов

С трудом забрался Василий Алексеевич на высокую трибуну. С каждым годом все тяжелее преодолевал он этот подъем к своему почётному и заслуженному месту.
- Эх, старость не радость — с улыбкой проворчал подполковник и, позвякивая медалями, устало сел на деревянное, свежевыкрашенное сиденье. Трясущимися руками он вытащил из кармана мятый носовой платок, снял фуражку и вначале вытер внутреннюю часть головного убора, а затем и вспотевшее лицо.
В безоблачном майском небе звучали праздничные военные марши. Знакомая музыка неслась из многочисленных репродукторов.
Отдышавшись, ветеран осмотрелся и погрустнел. Так мало осталось его боевых товарищей, принёсших на своих плечах к ногам любимой Родины великую Победу.
« Глядишь, скоро совсем никто на праздник не придет» — подумал Василий Алексеевич и, надев очки, пристально посмотрел вниз, на площадь. Очередной парад ко дню Победы должен был начаться с минуты на минуту. Вдруг, откуда-то сбоку послышалось:
- Доброе утро!
Старик от неожиданности вздрогнул и резко повернул голову к говорящему. Опрятный молодой человек с георгиевской ленточкой в петлице и микрофоном в руке смотрел на него, ожидая ответа. Рядом с корреспондентом, согнувшись под тяжестью массивной видеокамеры, стоял худой оператор с безразличным, пропитым лицом.
- Разрешите, дорогой наш ветеран, взять у вас интервью? – спросил молодой человек и бесцеремонно подставил микрофон под самый нос Василия Алексеевича.
- Интервью, это можно – сказал подполковник и, покашляв в кулак, приготовился отвечать на шаблонные вопросы.
- Прежде всего, поздравляем Вас с великим праздником! И благодарим за мужество и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками!
- Спасибо, спасибо – качая головой, сказал довольный подполковник.
- Разрешите узнать, как вас зовут?
- Василий Алексеевич.
- Очень приятно, Василий Алексеевич. Я вижу, вы воевали. Много боевых наград имеете. Вы офицером на войне были? – протараторил корреспондент.
- Никак нет. Под Сталинградом рядовым сражался, а в Германию вошел сержантом – ответил ветеран и с интересом посмотрел на телевизионщика. Тот сразу оживился, а на его лице загорелся неподдельный интерес.
- Простым солдатом, говорите? Это хорошо. Значит, про смерть не понаслышке знаете. Как говориться, на своем хребту все тяготы и лишения вынесли. А кем воевали?
- Всю войну пулеметчиком прошел – с гордостью заявил полковник и зарделся. Он с удовольствием оценил, какое впечатление произвели на безучастного оператора его слова. Изможденный человек выпрямился, как пушинку переложил камеру на другое плечо и выбрал более удобный ракурс.
- Вот это удача! – воскликнул журналист и продолжил – Насколько я знаю, профессия пулеметчика одна из самых опасных. При атаке, в первую очередь, враг пытается подавить огневую точку. Жизнь пулеметного расчета в бою невероятно коротка.
Василий Алексеевич степенно покачал головой в знак согласия.
- Скажите пожалуйста, а было страшно на войне?
- Страшно было. Вы не верьте, когда вам говорят, что на войне не страшно.
- А много врагов вы убили?
- Врагов наших убил множество, не перечесть. И не жалею. Если понадобится, еще столько же на тот свет отправлю, рука не дрогнет – сказал подполковник – Я про другое хочу поведать. Разрешите?
- Вам, дорогой наш человек, сегодня все позволено – с улыбкой сказал журналист.
- Молодежь теперешняя должна знать правду – сказал ветеран, вставая – Сегодня все про Жукова, Конева да про Рокоссовского по телевизору показывают. Они маршалы, конечно, неплохие. Но обидно нам — ветеранам, когда настоящего творца победы в дальний угол задвигают. Замалчивают, а то и грязь льют на великого человека. Мы с его именем в бой шли. Кровь проливали. Пусть знают молодые, что если бы не вождь, то не жили бы они сейчас на земле! – Василий Алексеевич закашлялся, протер платком вспотевшее красное лицо и продолжил – Вся наша Родина, весь Советский народ должны быть благодарны товарищу Сталину за то, что он не жалея сил и жизни сделал для будущих поколений!
Корреспондент помрачнел, но микрофон не убрал. Он чувствовал себя разочарованным рыбаком, долго тянувшим из воды большую рыбу, а вытащившим на берег старый башмак.
- Да здравствует товарищ Сталин! Ура! – выкрикнул стоявший во весь рост подполковник. В эту же секунду, словно в угоду старому герою, загремел во всю мощь оркестр. Начался парад.
Василий Алексеевич по-стариковски аккуратно, но с достоинством опустился на скамейку. Молодой человек убрал микрофон и кивком головы поблагодарил ветерана за интервью.
- Черт его знает, вроде герой старик, смерти в глаза смотрел, а усатого упыря кремлевского до сих пор боготворит – с иронией сказал журналист на ухо товарищу, уже внизу.
- У меня дед тоже пулеметчиком был. Под Ленинградом в сорок втором погиб. Сына своего ни разу не видел. Даже могилы нет. Понимаю, что ерунду старик несет. Но безмерно уважаю его подвиг. Сам бы за него любому морду набил – ответил оператор, снимая с плеча тяжелую камеру.
- А у меня полсемьи в лагерях живьем сгнило. И все-таки, не смог возразить деду – с грустью сказал молодой человек, складывая штатив.
Разгоряченный и довольный Василий Алексеевич внимательно смотрел, как высокие молодые парни чеканят шаг. Его старое и слабое сердце радовалось, словно шестьдесят лет назад. Когда такой мощный и родной голос Левитана поведал всему советскому народу о долгожданной победе. Он всматривался в сытые, славянские лица одетых в парадную форму солдат и видел суровые лики боевых товарищей.
Нахлынувшее воспоминание превратило старого подполковника в молоденького рядового. Снова он лежал в промерзшем окопе под Сталинградом. Его горячая рука привычно согревала холодную сталь пулемета. С невысокого холма открывался великолепный обзор позиций нашего пехотного батальона.
- За Родину! За Сталина! Ура!!! — закричали солдаты внизу и дружно поднялись в атаку. Одетые в серые, грязные шинели, такие же, как и он советские мальчишки, шли на смерть. Трясущийся от страха Вася внимательно смотрел сквозь прицел на спины бегущих пехотинцев.
Впереди, на немецкой высотке весело застрекотал пулемет. Вскоре, крики наступающих стихли, а атака захлебнулась. Заметно поредевшие ряды бойцов отступали назад к своим окопам.
- Суки, предатели, трусы. Про приказ наркома обороны товарища Сталина за номером 227 – «Ни шагу назад», забыли? – зло прошипел про себя политически грамотный пулеметчик. А через мгновение, услыхав громкую команду командира – «Огонь!», Василий уверенно вдавил курок что есть мочи и заорал:
- За родину! За Сталина! Ура!!!
. Пулемет вздрагивал и харкал огнем. Короткие очереди расчетливо косили маленькие серые фигурки. Человечки падали, словно картонные мишени в тире. Лучший стрелок-пулеметчик заградотряда Н-ской армии Сталинградского фронта бил точно в цель. Он самоотверженно берёг народное достояние – патроны.
Уцелевшие отступающие бойцы залегли, а потом обреченно поползли из-под огня своего пулемета в сторону немецкого. С двух сторон их ждала неминуемая гибель.
Воспоминание закончилось. Василию Алексеевичу оно показалось таким реальным.
- Если б не мы с мудрым товарищем Сталиным, как пить дать, просрали бы мудаки Родину – улыбаясь, сказал подполковник и тщательно высморкался.