Варвара Уризченко : Косолапа в поисках истины.

Большая рыжая косолапка сидела в своей квартире одна-одинешенька за большим столом. Стол был круглым. Окно – квадратное. На столе стоял стакан и бутылка сорокаградусной, а на блюдце – сухари. А над головой Косолапы висело круглое зеркало.
«Кто же я, — мучительно думала Косолапа, — может я и не Косолапа вовсе. Что такое слово? Всего лишь название из нескольких букв. Но мы их не выбираем, хотя могли бы … Вот, можно попробовать».
Она взяла лист бумаги и гусиное перо.
И написала «КОСОЛАПА».
Потом зачеркнула и решила:
«Значит, я уже не я. Но кто же?»
Она налила полный стакан и выпила его почти до дна.
«Я больше других, — продолжала она свой внутренний монолог, — наверное, я – КОЛОССАПА. А когда я это напишу, я увеличусь раза в три. И всё вокруг тоже».
И она написала это на бумаге большими круглыми буквами.
Села неподвижно и стала ждать минуты три.
Но всё оставалось неизменным.
«А может я – СОКОЛАПА?» — пришло ей в голову что-то вроде мысли. – «Нечто, подобное гордой птице, залетевшей в чужой курятник? А напишу – и вырастут крылья за плечами…»
Она написала это три раза большими буквами. Ожидая через пять минут ощутить в лопатках зуд и огромные крылья за спиной.
Ждала очень долго, но крылья не вырастали. Зато почему-то зачесался хвост.
«СОЛАПА?» — мелькнуло у неё в голове – «ведь мы одной масти с солнцем …»
«А может, я – ПРОСТОЛАПА? – пришла ей в голову парадоксальная мысль. – Да нет, просто – ЛАПА. ЛАПА – вот и всё? (см. название поэмы Даниила Хармса) Но как же тогда голова, и хвост, и всё остальное?».
Она сжевала сухарик, а потом налила в стакан и осушила его до дна.
А потом уронила голову на руки, и как в воду, уставилась в лист бумаги, белый, как молоко. Надеясь, что на нем сами собой появятся буквы (а может, иероглифы), объясняющие ей смысл её внутреннего «Я». Но ничего такого на бумаге не проступило, даже через полчаса.
С улицы послышался гонг, созывающий Рыжих и Бурых Косолапок на футбольный матч. Точнее, на второй раунд вчерашнего футбольного матча.
Косолапа поднялась со стола и стряхнула крошки.
«Значит — я, то, что я есть. А это было лишь небольшое затмение. Вроде как помутнение рассудка. Надо больше времени проводить в коллективе»
Сегодня она стояла на воротах.