Бабанин : Там и Тут.

— Ну что, наслушался комплиментов? Прямо разомлел от свалившейся славы, да? Может, подсядешь к нам за столик?
- Натка?!
- А ты думал, не придем? Мы люди не гордые, можем и без приглашения. Подходи, мы ждем тебя.
- Кто это «мы»?
- Увидишь. Да не бойся, никто нас, кроме тебя не видит, так что праздник не испортим. Идем. Не переживай, никто не кинется. Вот вся наша компания. Знакомить надо или помнишь этих людей?
- Привет, Маслов! Узнаешь?
- Шура?! Натка, как..?
- Элементарно, Ватсон! С Сержем поздоровайся!
- Кузя?! Я сейчас чокнусь!
- Тебе это уже не грозит. Привет, старик.
- Слушай, ты… вы совсем не изменились! Как вчера все это…
- Зато ты заматерел. Спасибо, что не забываешь. Читал про нас в «Гамлете» и хохотал! Здорово, что вы наконец с Ло. Столько лет истязали своей любовью себя и окружающих.
- Ребята, может… выпьете?
- А как ты думаешь? Да не бегай, у нас все есть – спецобслуживание. Сейчас Аля принесет.
- И Аля здесь?
- А ты думал! Вскружил девочке голову, что она даже там постоянно о тебе говорит.
- Маслов, привет! Дай чмокну. Уф-ф!
- Аля?!
- Да, изменник, это я! А ты думал, не приду? Еще как приду, сволочь!
- Ну, давайте за выдающегося писателя современности, живого классика Андрея Николаевича Маслова!
- Да не озирайся ты, никто нас не видит. И тебя тоже никто сейчас не видит. Расслабься. Давай за тебя, Маслуша!
- Ребята… я это… что-то не так все!
- Все так. Может, хочешь услышать наше мнение?
- Да в общем… да, хочу.
- Говно полное! Ты и сам прекрасно знаешь, что не о том написал. Ведь хотел-то по-другому, да?
- Наверное. Натка, а вон там… это…
- Да. Она сама попросила, хотела на тебя взглянуть. Что из тебя выросло.
- Можно я к…
- Иди, только недолго, она потом будет плакать.
- Бабушка… Шура?! Бабушка!!! Бабулечка, дорогая!
- Здравствуй, Андрюша! Внучек ты мой любимый! Не плачь, что ты! Все, все, уже все прошло.
- Бабушка!..
- Андрюша, миленький ты мой!
- Бабушка, я хочу к тебе! Я хочу только к тебе!
- Что ты такое говоришь?! Нельзя тебе, никак нельзя. Всему свое время. Тише, тише, перестань. Знаешь, я там все твои книги прочла. Сама, только очень медленно. Ничего не поняла, но всем говорила, что это мой любимый внучек написал!
- Бабушка… бабушка! Я помню, как ты пахнешь. Вот как сейчас. Знаешь, что я…
- Я все знаю про тебя. Все-все. И про твою жену, Лолиту, тоже знаю. Она умничка! Тебе будет с ней очень хорошо, я знаю.
- Бабушка!..
- Все, все, тебе пора идти. Дай я тебя поцелую.
- Я хочу с тобой!
- Нет, тебя ждет дочка, Лолита, друзья, родители…
- Меня никто не ждет так, как ты.
- Нельзя так говорить! Ступай, Андрюша, все будет очень хорошо. Не обижай ее, она очень ранимая.
- Я с тобой!
- Нет! Наташа, забери его!
- Нет!
- Андрей, ты ебнулся?! Куда ты прешь, рано еще!
- Я хочу с ней!
- Тебя ждет Ло! Все, все, все. Уже все хорошо.
- Маслов, ты плачешь?! Вот так номер! Не думал, что ты у нас такой сентиментальный. На, старик, помогает. Так вот о романе – говно! Ты написал не о том, а мы на тебя так надеялись!
- Сергей, что ты его пытаешь? Не так все. Андрей, давай я лучше скажу. Мы можем долго спорить о том, о сем, но ничего уже изменить нельзя. Мы действительно надеялись, что ты сможешь предугадать и рассказать о любви то, чего люди не знают, что не могут высказать вслух – нет таких слов у людей! А ты подошел очень близко и… все напутал.
- Да он попросту обосрался! Что ты с ним, как с ребенком? Говори, как есть!
- Ты-то уж точно молчи! Аля, мы же договорились!
- А ты с ним не кокетничай.
- Наташа, давай побыстрее, мне здесь как-то неуютно.
- Ты же сам хотел повидаться с Масловым.
- Хотел, но его постоянно отвлекают. Маслов, никого не слушай, а делай то, что делаешь. Советчиков у тебя всегда было предостаточно. Но, если честно, то в романе ты ушел немного не туда. А так здорово! Лично мне интересно было читать.
- Как «читать»? Его никто еще не читал, кроме издателя и корректоров. Он только из типографии. Как вы могли его прочесть, чтобы устраивать мне обструкцию?!
- Мы читали в тот момент, как ты только писал, так что ты зря так. Ладно, давай я скажу только свое мнение, если ты способен слушать. Маслов, ты помнишь, как я к тебе относилась, как я тебя… любила, но… когда в твоей жизни появилась Лолита, я поняла, что явно лишняя. И я ушла, хотя мне было очень больно. Почти так же, как и Алине, но… Но мы читали роман страница за страницей и молились, чтобы ты смог сказать то, что должен был сказать. А ты… Андрей, любовь – это не секс, не «ебля», как ты называешь, не минет, не оргии! Это… Ты упустил свой шанс первым сказать людям то, что должен был сказать именно ты! Поэтому, вдвойне за тебя обидно! Ты, как Сорин из «Чайки»: человек, который хотел! Хотел, но не сделал, и оттого страдает.
- Вам-то какое дело до моего романа? Критики хреновы! Сами-то что написали?
- Потому и не писали, что чувствовали фальшь. А ты… не надо вообще браться за машинку, если не ощущаешь, для чего и для кого пишешь! Взял да изговнял все то, что люди называют любовью! Ты вернул всех на много веков назад, когда этим занимались, словно животные. Приспичило – вот любовь! Ты все испортил!
- Может быть, ты мне скажешь, что есть «любовь»? Раз ты так сечешь в ней, скажи!
- Я могу сказать, но ты ничегошеньки не поймешь, как все люди. Для этого ты и был создан, чтобы перевести на человеческий язык все, что скрывается за любовью! Вот почему я так за тебя переживаю. И ребята тоже.
- Нет, ты все-таки скажи, я постараюсь понять.
- Старик, не пытайся, не получится. Потом будет очень больно, по себе знаю. Если честно, то ты… испугался того, к чему подошел. Ты испугался осознать все, что понял, и тогда спрятался за «еблю», как дети прячутся за няню. Трах понятен и не так страшен, как любовь.
- А помнишь, как мы с тобой «де труа» устроили? Тогда мне это нравилось, а вот сейчас понимаю, что самое главное в земной жизни я не испытал! Жаль! Знаешь, как бывает грустно, когда не испытал чего-то очень важного, главного!
- А я испытала! И именно с этим… придурком! Дурак ты, Маслов, если бы ты знал, как это прекрасно – любить человека! Любить, а не всовывать свою письку в первую дырку! Помнишь, как ты мне изменял? Направо-налево-вверх-вниз-вперед-назад! Убогий ты какой-то, даже не любил по-настоящему!
- Алина, замолчи! Мы же договорились – никаких сцен! Ты его к Ло ревнуешь, вот и бесишься! Не слушай ее! С Ло ты подошел очень близко к тому, что знаем мы, но…
- Все! Хватит! Все свободны! Я написал только то, что чувствовал, и ни слова больше!
- Нет! Мы знаем, что ты чувствовал. Ты чувствовал Любовь! И испугался ее!!! Поэтому и стал описывать всякую хуйню! Ты трус, Маслов! Впрочем, я об этом всегда знала.
- Шура, давай с тобой хоть накатим, а то эти критики «латунские» меня достали!
- Давай, но это не поможет. Ты ведь и сам чувствуешь, мимо чего промахнулся.
- Мудак ты, Маслов! Если бы ты все написал, я бы простила твою Ло, но ты… Мудак – другого слова нет!
- Алина, заткнись, или пойдешь домой.
- У меня ощущение, что вы мне делаете аборт без наркоза.
- Ты, говно цыплячье, ты хоть знаешь, что это такое и как это больно?!
- Аля, иди на хуй отсюда!
- Сама иди! Я, может быть, десерта жду. Маслов – мудак!
- Старик, не слушай ее. Или попытайся представить, как это больно. Как ей больно, представляешь, если до сих пор она не может ни забыть, ни простить? Будь умнее, молчи!
- Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? Это что, суд Линча? И вообще, по какому праву вы меня осуждаете?! Я еще живой!
- Живой?
- Аля?
- Да он мертвее нас! Быть в одном шаге от Чуда и испугаться его! Бздун!
- Чего я испугался? Чего? Я ничего не боялся ни там, ни здесь, среди вас. Кто меня может обвинить в трусости? Ты? Может, ты, Кузя? Или Натка?
- Все это бравада! То, чем ты гордишься – не смелость, а… кураж. Ты испугался другого – Любви! Ты ее предал, смешав с говном в своем сраном романе!
- Стоп! Что вы все вместе навалились? Так нечестно.
- Хорошо, кто из вас может мне членораздельно объяснить, чего именно я испугался? Какой такой любви? Где она?
- Здесь ты ничего не поймешь.
- Андрей, это глупо объяснять непосвященному то, что «не для земных ушей».
- Хорошо, тогда я пойду с вами. На «слабо» решили взять? Идемте, может быть, там я стану умнее. Что вы молчите? Идемте. Куда идти?
- Андрюша!
- Что «Андрюша»?! Раз я все просрал в этой жизни, что мне здесь делать? Я же не распознал Любовь, а описал только еблю, как вы утверждаете. Так какого хера мне жить дальше?!
- Маслуша, обратной дороги не будет. Билет в один конец.
- Ну и что? Когда-нибудь мы все покупаем этот билет, так чего тянуть? Что вы сидите, идем!
- В такой день?!
- Не торопись, давай посошок.
- Не хочу я жрать этот коньяк, можете с собой взять.
- Там нет коньяка.
- Блять, а как вы там живете, если у вас нет даже коньяку?! Что же там есть?
- То, о чем ты пытался написать – Любовь!
- И все?! Только любовь? Больше ничего? И даже секса? А мастурбировать хоть по выходным разрешают?
- Ты бы не очень-то… Все слышно.
- Где слышно: там или здесь?
- Здесь уж точно ничего не слышно.
- Ну, поехали?
- Андрей, ты уверен, что?..
- Уверен. С собой можно что-нибудь взять?
- Там все есть.
- Аля, что же ты сидишь? Ты же хотела мне отомстить, вот и повод подходящий. Думаю, что ты здорово насрешь Ло именно сегодня, сейчас. Идем!
- Дурак ты, Маслов! Так ничего и не понял…
- Все я понял! Все! Нет никакой любви, а есть чувственные удовольствия, понятно? Секс, трах, ебля, соитие, промискуитет, ревность, измены, боль, слезы, аборты, импотенция, суицид – вот что такое любовь! А вы мне тут плетете про высшее предназначение, про миссию, богоизбранничество!.. Все, хватит болтать, показывайте дорогу.
- Маслов!
- Андрей!
- Маслуша!
- Старик, кочумай!
- «…и, коль страданья очищают душу, моя душа с рождения чиста»!
- Кто это сказал? Что вы молчите? Я спрашиваю: кто это сказал?
- Андрюша, не ругайся, это я сдуру.
- Бабушка?! Откуда ты знаешь эти стихи? Я же их еще не написал!
- Вот и напиши.
- Я не хочу больше ничего писать! Я хочу с тобой, бабушка!
- Нет, тебе кое-что еще надо Здесь сделать.
- Ух ты! А ведь она смотрит именно сюда! Никогда такого не видела! Она смотрит на Маслова!
- Кто?
- Его Ло. Смотрит, будто видит.
- Она не может его видеть! Он с нами.
- Но она… Ребята, она сюда идет!
- Маслов, посмотри внимательно в ее глаза. Смотри и опиши только это, а все остальное можешь в туалете повесить. Что ты видишь в ее глазах?
- Ну же!
- Не тяни время, что ты видишь?
- Надо идти, сейчас начнется непонятка: кому — куда?
- Маслов, ответь, что ты видишь?
- Ло!
- Не то! Что в ее глазах?
- Маслов!
- Ну говори же, стоит, как пидор гнойный!
- Это Ло…
- Мы знаем, кто это. Смотри только в глаза! Что там?
- Ну!
- Он опять обосрется от страха.
- Андрей!..
- «…моя душа с рождения чиста»!
- Еще! Говори же, не молчи!
- Ло?!
- Лолита! Это понятно всем, но либо сейчас, либо никогда!
- Хочешь, подскажу первую букву?
- Иди в жопу, так нечестно, он сам должен.
- Ее глаза… что в них?
- Не бойся!
- Ребята, надо сваливать, мы ее погубим.
- Он должен сказать! Маслов, что в ее глазах? Говори первое, что придет на ум!
- Она мне изменяла…
- Правильно делала!
- Не то! Что еще?
- Она истеричка!
- Ты любую женщину доведешь до припадка.
- Не то!
- Я… я люблю ее… кажется.
- Ему кажется! Вот урод, а!
- Что ты видишь в ее глазах! Нам надо срочно уходить, Маслов! Говори! У тебя последний шанс, больше не будет!
- Андрей, это…
- Заткнись! Маслов! Сейчас или никогда!
- Л-Л-ЛЮ-БОВЬ?
- Выродил наконец-то, придурок!
- Повтори!
- ЛЮБОВЬ?!
- Ф-фу! Тугодум. Выкинь все, кроме этой страницы! А что, роман из сорока строк про любовь!
- Маслов, что ты увидел? Скажи, чтобы мы все услышали.
- ЛЮБОВЬ!!!
- Все, пока.
- Не грусти, старик.
- Прощай, сволочь! Ей скажи спасибо. Дай чмокну… с отвращением.
- Ну, удачи. Я тебе уже не нужна. Дальше Ло будет рулить. Счастливо, Волк!
- ЛЮБОВЬ – это…

- Теперь ты без меня уйти уже не сможешь! Я так испугалась, когда увидела, что ты сидишь один и сам с собой разговариваешь! Если тебе здесь плохо, давай свалим? Так что, идем?
- С ними?
- С кем, «с ними»?
- А, нет, ничего. Малыш, я, кажется, понял, что такое любовь!
- Лучше позже, чем никогда. И что это по-твоему?
- Ты.
- Я?! Вот так новость! Давно ты это надумал?
- Только что. «Теперь ты без меня уйти уже не сможешь…»
- Ты что-то сказал?
- Малыш, прости меня за все!
- Что с тобой?
- Нет, правда, скажи, что прощаешь за все, что я сделал и чего не сделал.
- Прощаю. Конечно, прощаю. Тогда и ты прости меня.
- Теперь ты без меня уйти уже не сможешь,
Средь множества дорог мы выбрали одну.
В крови у нас бурлят одни и те же дрожжи.
И, в общем, все равно: что в небо, что на дно!

Пусть в наших именах с избытком звуков гласных –
Гортанный крик любви обходится без них.
Ты, словно в первый раз, предпочитаешь красный,
А я, как в первый раз, пишу последний стих.

Нам слишком повезло – мир не простит везенья,
И бабочки булавкой приколоты к стене.
На всякий случай я вновь попрошу прощенья
За то, что приручил… Ту, что живет во мне!

Пусть снова после ледяного душа
Я жизнь открою с чистого листа.
И, коль страданья очищают душу,
Моя душа с рождения чиста!