ITAN KLYAYN : Красота описсуемая или последний звонок.

Дело было в лихие девяностые. Приторговывал Ваван с Ромкой у приятеля Женьки, который тогда забил хуй на свою торговлю и пустился в пороки. Днём у него пилотки молодые приторговывали и естественно наебывали, а в ночных продавцах числились пацаны. Продавая свою палёную водку, бабалосы брали себе. А за марсы-орбиты-кемелы клали в кассу. Был праздник у молодёжи толи выпускной вечер, толи последний звонок. Гуляли и пили детишки великовозрастные. Торговля была замечательная, продавали водку её же и пили. К друзьям на огонёк зашёл приятель Гога с пьяненькой девицей, на улице её где-то подобрал, оказалась выпускница. Сидим, пьём, знакомимся.
-Лена я-грит.
-да ну хуй с тобой, Лена так Лена,- промеж рюмок спросил Ваван-все уж пьяны, и тело хочет разврата.
-а ты Ленок хотИш разврата? — добавил Ромка.
-а то. Последний звонок это вам не хуй собачий, раньше было нельзя, а щас даже надо.
За занавеской, похожей на половую тряпку, об которую вытирали руки, стаканы и хуи стоял диван – туда Ваван с Леной и удалились. Диван заскрипел под звон стаканов, или братва чокалась под скрип дивана, из полуразьёбанного мафона доносился «Ласковый май» а с дивана немецкие аплодисменты. Закончив ебливый процесс и шлёпнув Ленку по жопе, Ваван двинул в сторону стола. Ленка натянув трусы промямлила:
-тащи стопарик и друга, настроение у меня что-то лирическое, хочу всего и сразу.
Отправив на диван Ромку с водкой, Ваван продолжил операцию по спаиванию малолеток. Бухло, лилось рекой в ларьке и за его пределами. Со стороны школьного сквера раздавались удары по рёбрам, и треск лопающихся целок, вчерашние школьнички медленно, но уверенно двигались во взрослую жизнь. Зашёл Роман, на ходу застёгивая ширинку и вьебав соточку молвит:
-следующий, но мадам наша кажись, спать надумала.
-да схуяли я щас её хуем растормошу,- и Гога пошёл тормошить, но минут через пять раздались вопли: — сцукоблять, пизда малолетняя.
И выходит, показывая на себя, а майка и джинсы все мокрые.
-эта маромойка меня обоссала:
-ну и хули, высохнешь — Ваван ему.
-радуйся что не обосрала-добавил Ромка.
Разлив по капельке на троих, чтоб не отвыкнуть, начали мыслить, чем бы заняться, и тут взор Вавана падает на витрину, а там, у Женьки децкие автоматы с дрыгающим мигающим концом такой детский фаллоиммитатор-привет из восьмидесятых.
-ну, ща будет те ебля по децки
И чтоб всё как у взрослых одели презик на мигающий кончик автомата, засунули Ленке в пизду и давай ебать. Автомат ебёт, и дрыгается, мигая, как новогодняя гирлянда у Ленки между ног. Автомат ебёт, Ленка зашевелилась, прибалдела……………и ещё раз обоссалась. Может, кончила она так, ей труселя кое-как натянули и вместе с диваном, обоссанным, на улицу выкинули.
-пусть там спит, не замерзнет, лето хули.
И продолжив шлифовку, в итоге попадали кто куда. Наутро всех разбудил Женька.
-а нахуя диван выкинули?
-пусть проветрица, от него пахнет неважно.
-ни хуёвая у вас торговля-прилавок чист аки слеза младенца
-ща денег мне насыпьте полные карманы. Ваван с Ромкой друг на друга смотрят, на прилавки и не понимают, когда это с витрин весь товар двинули. Там ещё калькуляторы в углу пыльные валялись, так и их не было.
-ты продавал-Ваван спрашивает.
-я вроде нет.
-мож ты.
-я нихуя не помню.
Методом дедукции дедушки Холмса до них дошло, когда вырубились сражённые синькой, их элементарно обокрали через открытую форточку. Выпускники попиздили всё и сникерсы и кемелы и пыльные калькуляторы. По итогам ревизии выползла недостача, и месяц пацаны работали на Женю днем и ночью без зарплаты. Такой вот праздничек окончания знаний получился.