Александр Демченко : Поздно

«Она была не девушкой, а животинкой. Маленькая обезьянка, которая требует бананов, лиан и «обнимашек»…».

- Обнимашек? Фу, какое ужасное слово, замени!

- Хорошо, ласки… ласки… Так пойдет? Животным же нужна ласка?

- Ну да…

Алина похожа на макаку. В ее лице черты дриопитека, жирные морщины на щеках, на висках рыжий пушок. У нее низкий рост. У нее осанка стремиться к колесу.

Я сижу за письменным столом, набираю в вордовский лист свои литературные закорючки, а она развалилась на столешнице. Голая, кривая, пьяная фигура в свете ночника. Выпученная до безобразия стареющая баба, которая хочет приключений, капелек виски (ну ладно, хотя бы водки) на уголках губ и глубокого проникновения. Так глубоко, чтобы потерять сознание. Чтобы не было стыдно от копеечного перепиха.

- Тебе какие девушки нравятся?

- Мне нравятся женщины похожие на интеллектуалок, и интеллектуалки похожие на шлюх…

- Интересно… Слушай, а кто я?

- Шлюха. И это видно без розовых очков…

- Какое странное выражение «розовые очки»…

- Такое же странное, как и твоя родинка-мушка над губой. Ты ее рисуешь карандашом? Это попахивает дешевкой и «Мулен Руж».

- Как романтично и до коликов больно… А… а поцелуешь меня?

- О нет, давай еще по стаканчику и уж тогда перейдем к борьбе на простынях. Ты наливай, наливай…

Коньяк идет тонкой струйкой, наполняет собой пузатые рюмки, переливается через стеклянный край.

- Залпом? Давай залпом!

- Нет, это будет самый долгий стакан в моей жизни…

- Шутник… Вечный подросток, все тебе игра. А знаешь, почему ты со мной умничаешь?

- Скажи…

- Потому что мое лицо походить на жопу. На жопень! Да, именно так. Практически у всех женщин «за сорок» лицо походит на жопу. А если ты еще и нежената и с ребенком так и подавно… И вот с такими ты ведешь себя нахально…

- Ну да, мое то лицо сковано из свинца….

- Что? Что за тупые сравнения? Чему я тебя учила, дурак?

- Учительница первая моя…

- Кстати, а кто тебе сказал, что мы переспим?

- Твой сальный взгляд и раздвинутые ноги…

- А… а если это игра?

- Тогда пущу тебя голой по снегу…

Нет, не пущу. Слишком я стар для таких потех. Такие дурацкие поступки можно отбивать до лет 35-ти. А дальше… Дальше становишься добрее, чувствуешь одиночество, слабость. Хочешь внимательного слушателя, собутыльницу и секс под одеялом. А не смеяться над голой бабой. Бабами…

- Люди гибнут за металл и лишь самые чистые за два примыкающих друг к другу кусочка кожи… Ежемесячно и по-красному…

- Да, помню эту фразочку. Ее вырезали из сценария…

- Ну да. А фраза шикарная… Из твоих – лучшая…

- Только мой герой был второсортный…

- Ага, программа «Моя семья», рубрика «Исповедь маски». Самая безобразная работа в моей жизни…

- Ну почему же… Играла натурально, одни эмоции. На лице… Годы в «театралке» не прошли даром…

- Угу, одна сплошная эмоция. А еще усы Валеры Комиссарова. После эфира… По моим губам… Ага… Слушай, а тебя еще не приняли в Союз? Не приняли, да? Ну да, нужно же написать два или три романа. Ну чтобы приняли…

- У меня просто нет сюжета! Но я пишу! Пишу! Видишь, сижу и пишу!

- И все в стол и все ценой в копейку…

Я набрасываюсь на Алину, душу ее, моя любимая женщина хрипит, смеется. Мне и самому смешно от такого себя. Дурацкого, непризнанного и влюбленного. Отпускаю Алину, она ощупывает свою шею, улыбается мне.

Я разливаю остатки конька, за окном светает, этажом ниже соседи затопали до утреннего туалета.

- А давай начнем все сначала?

- Как это?

- Заново поженимся. Раз и навсегда! Ну только без ЗАГСа и твоих тупых родственников. Без твоего пьяного дяди в рубашке с коротким рукавом…

- Его звали Толя. Дядя Толя…

- Не суть. Давай начнем все сначала. Прямо здесь и сейчас. Отомстим друг другу, а потом будем вместе и навсегда. Где-то… Давай поженимся, а? Я даже кольцо принесла. Твое. Это будет взрыв! Вновь вместе! Подожди, я сейчас!

Одно так одно. Мое. У Алины осталось ее кольцо. Даже после развода таскала. Да и сейчас время от времени блестит на пальчике. А свое… свое я заложил в ломбард… Хоть какая-то польза от брака…

Ну да ладно. Итак, любимая женщина капается в своей сумочке, а я заканчиваю рассказ.

«Она была не девушкой, а животинкой. Маленькая обезьянка, которая требует бананов, лиан и ласки. А я был… а я был…».

- Иди сюда, все готово!

Никем…

Алина стоит в дверном проеме, прячет за спиной руки, на лице ее нездоровая ухмылка.

- Ну и где кольцо? – спрашиваю я, а сам лезу целоваться.

- Угадай, в какой руке?

Я с улыбкой заглядываю за ее плечо и вздрагиваю: в женской ручонке зелененькая РГД-5.

- Поздно пришел сюжет…

- Поздно мы начали все сначала…