Александр Демченко : Бравый солдат Славка

— Вот вы говорите… герои, героический поступок, а сами хоть знаете, как эти героические поступки ковались? Как рождались герои? – спрашивал рядовой запаса Славка на «уроке мужества» в коррекционной школе №4. — Конечно, нихуя вы не знаете. Все исторические книжки читаете, учителей слушаете. А зря… Врут вам… Многие до сих пор уверены, что герои были дохуя смелые. А вот и нет. Вот, к примеру, Багратион. Якобы пал на Бородино, хотя, по правде, тупо опиздилился в одном из питерских публичных домов. Или вот Александр Матросов и Катя Зеленко. Один бросился на амбразуру, другая направила свой подбитый самолет на позиции противника. Ложь! Оба от пьянки ушли! А вы все герои, герои…

Солнышко падало на китель, блестели юбилейные награды, на последней парте кто-то пускал слюну. Славка откинулся в кресле и продолжил.

- Я буду говорить от третьего лица. О той страшной войне...

***
Американцы напали на нас в мае 2012 года. Страшная была война, трудно вспоминать те события. Шли к нам империалисты якобы восстанавливать демократию, а по факту грабить и унижать местное население.

В те годы рожь почти не выращивали, был псевдопатритизм отраженный в киноленте «В августе восьмого», разбавленное пиво на спирту и некрасивые бабы. Герой той войны Вячеслав Батраков, потомственный варяг и кутила, жил в городе Рыльске, держал козью ферму на пятьсот голов. Существовал небедно, сыто, местами развратно. А тут война…

Местный военкомат не призвал Славку. Забыли про него. Но наш герой не растерялся. Сам пошел на войну с империалистами.

Уходя на поле брани, Вячеслав, как истинный варяг, зарезал свою кроткую жену Кларентину, перебил всех коз, поджег хрупкую перекошенную хатенку родителей.

- Знай, батя, если пулю славлю или еще чего пострашнее, напиши в местную газету обо мне. Пусть люди знают героев, пусть знают, что мы не продались жопошным империалистам, что ведем борьбу!

Сказал это наш бравый патриот и пошел по рыльским ухабам до железнодорожной станции.

Как только Славка скрылся за пригорком, отец насупился, собрал вещи и уехал в Гагры. Ну а что делать, дом Славка спалил, жить негде. Ну и мать как-то бочком-бочком и тоже на Юг. В общем, остался Славка без поддержки.

Ему не было грустно. Детям Земли Рыльской не бывает печально. Они знают, что за серой полосой обязательно будет черная, что пиздец неизбежен. Фатализм не расстраивает, нечего расстраиваться, если знаешь, что жить тебе осталось мало. Надо веселиться.

Славка мечтал попасть на фронт и в первой же атаке прострелит себе ногу. Ну а дальше будет ловить ништяки в военном госпитале, может даже получит отпуск и медаль за ранение.

Увы, план не удался. На сборном пункте вместо тяжеленького АКМ Славке выдали саперную лопатку. Потом подумали и дали нагрудный крестик и иконку Божьей Матери. Всяко пригодится в бою. На Бога есть надежда, ибо любит он русских. Чай пронесет.

****
Пехота. Идет пехота. В защитных цветах сутулятся доходяги, шуршат сапоги по тверской земле, вечерний горизонт наливается алым, слышны взрывы и автоматные очереди. Впереди Торжок, отступает рота Вячеслава. Славка пьян, почти теряет сознание. Чтобы не упасть вспоминает, с чего началась его война.

У Славы за плечами всего один бой. Орловщина, село Курчавое. Тогда американцы потрепали наши позиции артиллерией, разбили роту за считанные часы. Славка выжил. В первой же атаке улегся в окоп и выжил. Здесь же выменял саперную лопатку на бутылку портвейна. Спасибо грустному эстонцу Юхону, который воевал наемником на нашей стороне. Вместе с Юхоном выпили, поговорили о войне, Америке, братских народах и эстонском фашизме.

Ближе к ночи враги заняли село и начали куролесить. Ну а Славка и Юхон прошлись по трупам, нашли пару фляжек со спиртом, выпили и шлепнулись лицами в землю, уснули как в мирное время.

На село опускалась ночь, кричало воронье, негры сверкали белыми зубами, дымились артиллерийские орудия, кричали бабы. А Славка спал и видел свою прекрасную освобожденную Родину.

***
Второй день. Идут остатки роты к Торжку. Изможденные, грязные бойцы готовы стрелять в командира и уходить на сторону противника. Строй догоняет УАЗик. Из него в грязном генеральском кителе вылезает толстощекий командующий Центральным фронтом Котков. Бойцы выпрямились, заулыбались. Капитуляция?

- В пяти километрах отсюда сбит самолет Верховного главнокомандующего, — говорит Котков. — Президент выжил и находится на лечение в Торжке. В двадцати километрах от города идет русская освободительная армия под командованием генерала Навального. Они прорываются к Торжку, силы врага значительно превосходят наши силы. Вся надежда на вас. Вам нужно продержаться шесть часов до подхода подкрепления…

***
Шесть часов, как шесть лет. Небо размытое, небо накопченное. Крик пронзительный, взрывы оглушающие… Русский солдат в западне, он в руках интриганов, он слепо верит в Победу и тайно в плен… Сколько их, молодых и не разу не щупавших женское тело, полегло на выжженной земле… Кто пулю принял на душу, кому оторвало конечности, кто стыдливо просил о пощаде и получал в ответ свинцовую очередь…

Горит тверская земля. Американцы лезут к нашей линии. Орудий как таковых нет, в корявое железо измолоты. Бойцы кто ранен, кто убит. Поражение неизбежно. Но где-то на пригорке, где земля разворочена и горы трупов, бьет по врагу наша пушечка. За ней три человека. Лейтенант смотрит в бинокль, выкрикивает наводчику координаты цели, солдатик подносит снаряды, заряжает. Выстрел!

Пять атак отбили, десять. Убили 20, 40, 60 американцев. Сил нет, раскален ствол орудия, руки в ожогах, дым стоит, но бьет пушечка примехинько по американцам.

Затишье. Лишь одинокие выстрелы в воздух. Трусливый генерал покидает блиндаж, выходит к бойцам, защит за собой большую канистру с коньячным спиртом. Доходит до воинов и раздает Звезды Героев России, самолично наливает в грязные солдатские каски спиртное. Славка пьет короткими глотками, таращится на Звезду Героя и думает побыстрее попасть в плен. Всяко лучше жить на гуманитарном пойке и в загоне, чем жрать гавно по окопам и боятся смерти.

- В том доме сидит Верховный Главнокомандующий, — начал сухо генерал. – Нет больше России. Там Россия, в том доме. Вы достойные сыны Отчизны, вы победите врага. Я верю в Вас, как верил в своих воинов Суворов, Кутузов, Жуков, Дудаев! Я с такими молодцами как вы – до последнего! За веру, Россию, свободу!

Прокричал это генерал и выстрелил себе в голову. Бойцы посмотрели с грустью на труп полководца, оттащили канистру поближе к орудию, стали заряжать пушечку.

Вот с нашей стороны выстрел, еще выстрел, американцы тоже в ответ. Пошли танки пендосов, бьют по нам, а попасть не могут.

- Коля, блядь, в какой квадрат ебашить?

- Да хуй его знает, дым хуячит!

Взрыв, осколки бьют по орудию…

- Лейтенант, наводчика убило! – кричит Славка.

- Да вы охуели! – сердится лейтенант и встает за орудие.

- Лейтенант, ну его нахуй, давай прямой наводкой! – кричат Славка, а сам думает, ща мы с этой прямой наводкой объебемся и точно нас разъебут и в плен возьмут. Главное чтобы лейтенант не вызвал огонь на себя. Знаем мы этих героев воспитанных на советских фильмах.

- Ты долбаеб? Какая, нахуй, пряяяя…

Еще один взрыв, голова лейтенанта катиться по пригорку, омытый офицерской кровью Вячеслав подает на колени и кричит черному русскому небу «Суки! Хер вам!»…

Через полчаса он шел под дулом М-16 ест гуманитарную тушенку…

***
- Вот такая, блядь, история дети. А вы все герои, герои…

Класс жиденько захлопал, на задней парте кто-то пускал слюну, кто-то бился в эпилепсии.

- Thank you for the story! – прокричали ученики.

- И вам, блядь, не хворать… оккупанты… — отозвался Славка.