Lutiy : Тетка.

Крылья у нее так и не выросли, а спина все чесалась. Обманутые ожиданья лишали сил на святость, фальшивая позолота облезала, нутро являло себя, как удобрения из прогрызенного крысами мешка. Люди спешно покидали ее осенними листьями, вскоре тетка напоминала зимующий дуб, подминающий все вокруг деревья, но никчемный — ни мебели, ни свай, ни даже захудалой матрешки — лишь стерилизованные желуди в прокорм свиньям.
Мужа она давно извела на холст, на котором писала себя скорбной, но сильной вдовой. Старший сын, пытаясь укрыться от нее в желтых домах, облысел от препаратов, стал совсем пластилиновым: Далила в психиатрии лишняя. Младший являл в иды строптивость: сидел в наушниках, слушал интернет, лазил по року, вяло дерзил. Она готовила ему в эти дни салат: ромен, пармезан и гренки: иронии он не улавливал.
Сестру и брата она перекоптила на этом свете, несмотря на свое старшинство. Без ее помощи не обошлось: брата она ласково прессовала с детства, а неподатливую сестру истыкала стрелами зависти, как святого Себастьяна. Присутствие неумолимой тени в их жизнях вынудило их поторопить Харона.
Марио Пузо оставил в ее черепе неизгладимые борозды: ей хотелось управлять людьми, процессами, процессорами и компрессорами, держать в руках все нити, подобно ткацкому станку, читать в пеленках будущее и сместить Мойр с их постов. Коллеги-каракурты делились с ней ядом и учили плести паутину. Вместо яда из нее пузырился пурген, а паутина походила на старые гамаки: в склепах гулко смеялись Медичи и Ришелье.
Капитуляция неподъемна, куда проще вынести обвинительный вердикт человечеству. Взирая на мир через линзы людской неблагодарности, она пыталась гореть на трех незатейливых работенках: скупую зарплату изводила на еду и одежду: запихивала в сына колбасу, а в джинсы – сына, размеры росли пропорционально.
Когда-нибудь черти будут слушать ее рацеи на темы разжигания огня и кипячения масла. Пока слушаем мы, ощущая себя никчемностями: ничего-то мы не знаем и не умеем, и вообще, «что ты можешь, лягушонок?». Век живи, век учись, а дальше тетка объяснит тебе твою сущность…

…Я давлю в себе эти же черты, но они упрямы, как ежевика и хочется иногда зашить свой рот, но выдержит ли суровость нитки этот беспощадный напор?...