Henry : Балет и футбол. Культурный шок.

Однажды на гастроли в наш город прибыла сборная группа артистов балета из театров нескольких союзных республик нашей страны, которую возглавляла очень известная в СССР прима-балерина, обладательница немалого числа высоких званий, премий и других наград. В это время она уже закончила сценическую деятельность и своё время отдавала разъездам по зарубежью в качестве главы гастрольных бригад коллег по творческому цеху. Тем не менее внешне оставалась безупречной- сохранила свою стать: стройность и хрупкость.
За столом в ресторане она оказалась напротив меня. Была приятной собеседницей, активно реагировала на шутки. Вдруг я заметил в действиях этой дамы что-то несовместимое с её образом. Что? И до меня дошло: она быстро и очень-очень много ела. Я не поверил своим глазам. Ибо где-то читал и не раз, что балерины едят избирательно и мало. Я был в недоумении: как же не подверглось разрушению её изящество?
Узнав, что после двухнедельных гастролей в Челябинске и нескольких других городах нашей страны для этой группы перед вылетом в Москву будет дан прощальный обед, я умудрился на это застолье попасть и сесть там так, чтобы эта знаменитость во время работы её челюстей была в поле моего зрения. Всё повторилось: она, сохранив за прошедшие полмесяца свои стройность и хрупкость, ела… быстро и очень-очень много… Феноменальный случай! Я сознательно не назвал её имени и фамилии. Не хочу бросать тень на высокоталантливую женщину-труженицу, радовавшую своим искусством многие годы тысячи людей в Советском Союзе и за его пределами.
И ещё об одной встрече. Которая послужила по существу толчком к тому, что я выпал из рядов горячих поклонников футбольной команды ЦСКА, которой был предан с детских лет, когда она ещё называлась ЦДКА и блистала такими талантливыми игроками как Григорий Федотов, Башашкин, Николаев, Разинский.
Футболисты московской команды ЦСКА прилетели в Бирму для проведения двух или трёх игр, в том числе и со сборной командой этой страны. Встретив, как тогда говорили, мастеров кожаного мяча у трапа самолёта, мой товарищ и я, пребывавшие в то время в командировке в этой стране, были несколько ошеломлены первыми вопросами спортсменов. Они спрашивали нас какие «шмотки» в этой стране выгоднее всего покупать. Где предпочтительней их приобретать- в больших магазинах или маленьких лавчонках. И при этом ни один из них не поинтересовался, скажем, качеством игрового поля на столичном стадионе или какими-либо специфическими качествами игры команд, с которыми им предстояло встретиться. Я был страшно удивлён, если не сказать шокирован, столь примитивными интересами игроков искренне любимого мною клуба.
На следующий день на почти полностью заполненном зрителями большой вместимости стадионе, среди которых в немалом числе контрастно выделялись своими красно-оранжевыми тогами буддийские монахи, наши армейцы играли без должного азарта и закончили матч с ничейным результатом, чем вызвали возмущение нашего Посла.
Рассказывая друзьям о характере вопросов футболистов сразу же по их прибытии в Рангун, я непроизвольно вспомнил и о моей печально-неожиданной встрече с другой командой мастеров футбола- московского «Торпедо» ещё в 19** году в гостинице аэропорта литовской столицы, где я жил во время командировки в Вильнюс. Как-то из-за нелётной погоды эта команда, возвращавшаяся в Москву из-за рубежа, почти сутки провела в этом отеле. И я был свидетелем того, как они после ужина в ресторане веселились в вестибюле второго этажа гостиницы. Под ритм мелодии, извлекаемой клавишами из рояля одним из спортсменов, человек пять тряслись в конвульсиях, изображая танец, а двое, сидя на этом музыкальном инструменте, периодически отжимались на руках и лупили своими задницами по крышке рояля. А утром, плескаясь в общей умывальной комнате на 10-12 кранов с раковинами, московкие футболисты превратили пол этого помещения в болото.
В общем, мои симпатии к команде армейцев сильно увяли, а со временем я вообще перестал интересоваться этим видом спорта. Хотя, как уже сказал выше, был многие годы болельщиком, а в годы отрочества с удовольствием совмещал свою преданность волейболу и баскетболу с периодической игрой в воротах футбольной команды той школы, в которой тогда учился.