Бабанин : Годовщина.

Сегодня – годовщина… Странно, что об этом помню только я. Она же, как обычно, выпорхнула из постели, убежала в душ и стала собираться на работу. Ну там, красить брови, ресницы, губы, пудрить лицо и всякое такое… Понятно – женщина. Им надо рисовать себя, иначе все заметят, что что-то не так. Перед уходом привычно подошла, привычно чмокнула в ухо и ушла. Я – один!

Какое счастье! Можно поспать еще часик-другой, потом поговорить с Тем о делах насущных, потянуться, подскочить с постели и… «Ич, ни, сан, чи, го, року, сич, хач»… Не пугайтесь, я про «пресс». Потом в голос «Они любили друг друга, как дети» — все равно никто не услышит. Потом, как это ни тривиально – кофе и утренняя сигарета. Небольшой спектр развлечений в такой День, согласитесь!

Годовщина… Годовщина, о которой не помнит никто, кроме меня. Выходит, что нужна она только мне. Хорошенькое дело! Года три назад у меня появилась такая традиция – в этот день смотреть порно. Нет, не подумайте, что мне нравятся чужие оргазмы с чужими женщинами, мужчинами, стариками, детьми, зверьками… Они – холодные, как кафель в общественном туалете. Мне нравятся только мои и только с ней – они такие же горячие и убийственные, как и она сама! Они – нирвана, которая сильнее любой наркоты. Но порно я все же смотрю – традиция. В одиночку. Даже не возбуждаюсь. Смотрю, как дети смотрят мультфильмы или вечернюю сказку. Она об этом не знает. Мне кажется, что она даже забыла про те видеокассеты многолетней давности – мы еще даже не были знакомы. А я их нашел случайно, когда делал уборку. И… посмотрел! Положил обратно. Потом снова посмотрел. И снова вернул на место. И даже ничего не сказал, а ведь это было четыре года назад – день в день. Тогда она тоже выпорхнула из постели, умчалась в душ и… Ну, вы в курсе. Позже я их оцифровал и согнал на «флэшку». И смотрю я их один раз в году – это правило! Более того, я ни разу даже не заикнулся о том, что я их видел. Иногда мне кажется, что я – герой. Пусть и последний, но – Герой!

Вот и сегодня. Годовщина… Она на работе, а мне не надо никуда идти — моя работа в другом. Сейчас я уберу квартиру, постираю белье, помою посуду, побреюсь, надену что-нибудь приличное (джинсы с любимой футболкой, к примеру), открою коньяк, который каждый год покупаю к этому Празднику, о котором помню только я, сяду в кресло, включу компер, вставлю «флэшку», скопирую ее на рабочий стол (это чтобы не забыть ее сразу же удалить после просмотра!) и…

Это – самое трудное – включить на проигрывателе кнопку воспроизведения. Каждый год в один и тот же день я молюсь, что там ничего нет. Или что-то наивное в виде мультиков или женского сериала… Но – нет, каждый год он показывает мне одни и те же кадры домашнего порно, снятого, когда мы еще не были знакомы. На этих записях очень красивая девушка добровольно расстается с невинностью, потом без принуждения поочередно заглатывает эректированные половые органы нескольких мужчин, потом в охотку занимается сексом сразу с тремя парнями, потом… Потом с благодарным взглядом принимает от них подношения в виде нескольких порций спермы и радостно втирает их семя в свою грудь, живот и бедра, словно это – лечебный эликсир!

А я?.. А я вспоминаю всю нашу жизнь за все эти долгие семь лет. Как она болела ангиной, а я не спал ночами и молился, чтобы все обошлось. Как она подвернула ногу, и я на руках нес ее домой от остановки. Вспоминаю первый выкидыш и последний диагноз… «У вас никогда не будет ребенка! Извините, что я вот так вот, в лоб – врачебный долг обязывает». Жаль. Ведь я очень хотел от нее ребенка (даже после того, как впервые увидел пленки). Я вспоминаю вечера откровенности, когда мы при свечах сидели голыми на кухне, и она впервые произнесла дрожащим простуженным голосом: «Ты – самый лучший мужчина на Земле. Я никого, кроме тебя не-хо-чу! Господи, какое счастье, что мы встретились, иначе…». А у меня – ком в горле. А перед глазами – ее губы, облизывающие еще не полностью опорожненный чужой член… Несколько членов. И разверзнутый от многократных вхождений анус, блестящий от смазки, и влагалище, которое, словно моллюск, жаждет продолжения, и из которого еще сочится бледная девичья кровь..!

Как и каждый год в этот День, я не заметил, что запись давно закончилась… И снова я в кресле в чистых джинсах и рваной футболке, с бокалом недопитого коньяку, орущий эту дурацкую песенку «Эльсэм, ком дезанфан…». Пошел он на хуй, этот Лавуайе!!!

Я люблю тебя! С Годовщиной, о которой ты никогда не вспомнишь. Но, пожалуй, в этот раз я не стану по привычке удалять файл с рабочего стола… Сам не знаю, почему.