Бабанин : Монолог.

— …Хотя, нет, так будет несправедливо. Ведь я рассказала о себе только хорошее. Но я же не святая..! Да, у меня тоже есть недостатки, и я о них знаю. Их немного, и они не слишком серьезные, но они есть. Хорошо, постараюсь рассказать о своих отрицательных качествах… Это я думаю, с какого начать. Так, не с этого. И не с этого уж точно! Сейчас, решусь.

Да, я ревнива. Как и все женщины. Хотя, какое мне и тебе дело до других женщин?! Никогда не смирюсь с предательством. И никогда не прощу того, кто меня предал. Еще я веду дневник… Давно. С двенадцати лет. И в него я записываю все, что произошло за день, а в конце подвожу итог — чего больше: хорошего или плохого. К сожалению, в нем скопилось больше плохого! Мир всегда был ко мне несправедлив.

В детстве меня называли… у-у-у… «уебищем»! Тебе я смогу в этом признаться, хотя, даже мужу никогда не рассказывала. «Уебищем» меня называли все: и девочки, и мальчики. Из-за того, что я была нескладной: длинная, худющая, с тонкой шеей, жидкими волосами и с большими ушами. Я жутко комплексовала, но поделиться могла только с дневником. Друзей-то у меня никогда не было.

А потом все изменилось, и появились друзья, которым я так и не научилась доверять. Все врут! Я не верила, когда мне стали делать комплименты незнакомые ребята на улице. Мне казалось, что они издеваются. А за спиной продолжают называть меня «уебищем»! Ты – очень красивый парень, и тебе не понять, как больно для девушки чувствовать свое уродство! Да, я считала себя конченой уродкой, даже когда на втором курсе меня выбрали Мисс института – тоже думала, что все вокруг издеваются. Это слово «уебище» застряло в голове, как ржавый гвоздь. Я каждый день подозревала своего мужа – тогда он просто ухаживал за мной – что и он так думает. Но в какой-то момент я поверила ему. Поверила и… стала счастливой. Настолько, что в первую ночь нашей близости мне стыдно было признаться ему, что я – девушка. Боялась, что он подумает: «Во, уебище, до сих пор целка!» Поэтому, изо всех сил изображала из себя опытную шлюху. А он всерьез сделал мне предложение…

В этот же вечер я захотела отравиться! «Разве можно меня любить?» — думала я. Знаешь, когда у нас с тобой родится дочь, давай договоримся, что никогда не будем ей указывать на изъяны, даже, если у нее будут такие же уши, как у меня в детстве. Кстати, тебе нравятся мои уши? Я до сих пор так и не поняла: мне врут, когда делают комплименты? Представляешь, как мне тяжело?! Это хуже, чем жить с диагнозом СПИД! Лучше бы я болела СПИДом, чем каждую минуту помнила, что я – уебище!

Ладно, это я говорила про дневник. Пообещай, что никогда его не прочитаешь! Даже, если он попадется тебе на глаза открытым. Это будет предательством. А я не прощаю предательства. Предательство – то же самое, что и измена, может даже и хуже! Погоди, мы о чем говорили? А, о моих недостатках…

Многие думают, что я злопамятная. Нет, все не так. Просто я иногда перечитываю дневники и, если натыкаюсь на что-то гадкое, сразу желаю этому человеку нехорошее. А оно, представляешь, сбывается. Вот, например, к выпускному вечеру мама на последние деньги купила мне брючный костюм: он скрадывал все мои недостатки. И я пошла к мастеру, сделала очень модную стрижку и укладку, а одноклассник, в которого я была влюблена еще с детства, пригласил на танец Ленку Соколову – у нее родители богатые и накупили ей к выпускному всяких модных шмоток. Поэтому он и пригласил ее на танец. А я сидела и рыдала! Нет, не подумай, я рыдала внутренними слезами – никто ничего и не заметил. Но в тот вечер я сама себе сказала: «Хочу, чтобы с Соколовой приключилось что-нибудь нехорошее»! Всю выпускную ночь я только и думала, чтобы она вывернула ногу, или упала бы с борта катера, на котором мы встречали в море восход солнца. А с ней так ничего и не произошло: она веселилась, пила шампанское прямо из горлышка и целовалась со всеми, не только с моим…

Ты только не ревнуй! Ведь, во-первых, он сейчас никакой не мой, а, во-вторых, это было еще в школе, когда тебя еще не было. Нет, ну был, конечно, но ты тогда учился в… А в каком классе ты учился? Так, если мне было семнадцать, тебе было… девять лет! Так что ты не ревнуй. Ну вот, прошло несколько лет, я случайно встретила на улице Соколову. Пришла домой, нашла дневник и перечитала все, что я записала про нее после выпускного. И снова подумала про нее плохо, а потом набралась смелости и позвонила ей по телефону. А она такая довольная: «Ой, Машка, как здорово, что ты меня вспомнила! У меня такие жуткие напряги по жизни». Я спрашиваю, что случилось, а она: «Операцию сделали…». Я положила трубку и в этот же вечер через свои каналы узнала, что у нее лимфогра… лимфо… В общем, «матоз» какой-то. Если не сделать пересадку костного мозга в Германии, то – все! Узнала, сколько стоит такая операция. По моим меркам – не так уж и дорого. Я дала бы ей на лечение, если бы не тот выпускной вечер. Позвонила ей снова и все сказала: что я думаю о выпускном и об ее поведении. А она, прикинь, заплакала..! Ну а через некоторое время я узнала, что она умерла, так и не попав на пересадку костного мозга. Ты считаешь, что я неправильно поступила? Вот видишь: мы с тобой и в этом схожи. Зло должно быть наказуемо в этой жизни, а ад должен быть еще на земле!

Давай еще выпьем. Лежи, я налью. Постой, ты что, спишь? Вот ты сволочь! Мне же так хотелось выговориться. Больше-то и некому… А ты — такая же мразь, как и все остальные! Спокойной ночи! Кто-нибудь мне скажет, зачем я живу?!