Владислав Ремешев : День из жизни человека, которому не повезло

— Мишка! Выходи, пошли в футбол, нам вратарь нужен!
- Да? Твою налево, мамка из-за двойки не пускает!
- Отстой. Ну и сиди там, гавнюк, без тебя поиграем!
- Ты думаешь, я вру? Сейчас правда не могу.
- Да иди ты!

Мишка Бочонов как всегда просыпается на свалке в Митине. Его излюбленная точка и фактическое место проживания. Вчерашняя блевотина засохла на месячной бороде. Шапку Михаила можно уже окончательно выбросить, ведь она намокла, благодаря все тем же извержениям из его рта. Дорогущий костюм, найденный одним из друзей Михи и доспавшийся ему самому после смерти товарища, весь разорван после вчерашней драки. Но дрался он вчера, так что кровь уже успела засохнуть на этом измученном лице, остались лишь огромные синяки: над бровью, на правой скуле и шее. Ботинки у Миши украл победитель в качестве трофея, поэтому сейчас Бочонову необходимо было рыться в помойке в поисках новой пары потрепанных туфель.

Михаил был из бомжей в ранге «аристократов», как он сам говорил. «Аристократы» еще получали пособие по безработице и ни в коем случае не могли питаться объедками после посетителей фаст-фуд ресторанов. Ввиду своей аристократичности, Мишу не привлекала перспектива рыться в мусорных бочках, но, как никак, ходить в одних носках было в разы хуже.

Найдя наконец-то туфли из, как показалось Мишке, натуральной кожи, бездомный побрел в сторону метро Волоколамская. Захватив с собой недопитый вчера пузырь водки, конечно. Бочонов встретил своих друзей, оказавшись по другую сторону Пятницкого шоссе. Он не считал их друзьями. У Миши и вовсе не было друзей, такой уж он был человек. Да и почему вообще все люди считают всех бездомных, собирающихся вместе, хорошими друзьями. Насколько Михе было известно, каждый из его окружения с лютой ненавистью относился к своим собратьям по несчастью. И он не хотел выделяться. Помахав своим «коллегам», этот человек услышал, как до него доносятся звуки, пьяные, блеворождающие для него звуки одного из тех ребят:

- Эй, Бочонок (кликуха Мишки), как жизнь бомжатская?

Михаила эти слова очень огорчили. Хотя чего мелочиться? Эти слова вызывали всегда в нем ярость, злость, ненависть, чувство собственной ничтожности и, несомненно, желание убийства автора сиго выражения.

- Слышь, ублюдок, ты бомжом кого назвал? — от Мишкиного удара парень прлолетел метра два и воткнулся затылком в асфальт. Бочонок не торопясь двинулся дальше по своему маршруту. Торопиться было некуда.

Да, Миша, определенно, не любил слово «бомж». С детства родители говорили, что бомжи наполнены ленью, грязью и пьянством. Иногда даже наркотиками. Его уверяли, что душа бездомного человека порочна, что сам он не заслуживает ни капли уважения, да и человеком его назвать тяжело. Старшие люди уверяли маленького Мишулю, что бомжи — люди, которые не хотели стараться, падшие люди, люди, желавшие только упиваться в ноль каждую ночь и просыпаться в собственных испражнениях.

Но Бочонок действительно не был таким. Бомжом он себя не считал вовсе. Бездомный? Да. Безработный? Да. Пьяница? Возможно. Но никак не бомж. И у него были все права не считать себя таковым.

«Михаилу Бочонову вручается аттестат о полном среднем образовании! Миша окончил школу с золотой медалью. Миша, я и весь педагогический состав школы#19 гордимся тобой и желаем дальнейших успехов»,- вспоминаются слова Ирины Ивановны Кузнецовой, директора школы.

- Да, это был пик моей жизни,- говорит Бочонов случайно вслух и оглядывается вокруг. Нехватало ему еще прослыть сумасшедшим, и так весь в ментальной грязи.

Михаил получил диплом о высшем образовании в Бауманке. Факультет авиастроения. Шел тогда 1986. Близилась перестройка. Но Мишка свято верил в коммунизм, в Ленина, во все, что пророчили русскому народу 80 лет. В 1991 году новое, улучшенное капиталистическое правительство снесло Мишин дом, заверив его, что он получит абсолютно новую квартиру на окраине. Ничего не произошло за исключением того, что Бочонова выгнали с завода, пояснив это его бездомностью.

Мишиной вины в его бездомности и безработицы не было ни капли, и он это знал. Он знал и то, что справедливость не наступит никогда ни в его жизни, ни в жизни это проклятой страны.

И Миша шел к метро. От него отстранялись люди, ему боялись смотреть в глаза. Голубые глаза его были наполнены жалостью. Глаза, понимающие несправедливость, жестокость и уродство этого мира. Народ сторонился таких, как он, даже не узнав этого человека. Проходя мимо торгового центра «Родник», Миша узрел чистые глаза ребенка, пятилетнего ребенка, такие наивные и прекрасные. Они смотрели ему прямо в душу, его истерзанную душу, полную шрамов судьбы. Толстозадая мамаша дернула свое чадо за руку со словами: «Нечего пялиться на людей». Конечно, она не имела в виду всех людей. И, конечно, бездомный человек это понял. Он понял и то, что все почему-то замечают в нем какого-то алкаша. Возможно, из-за запаха утреннего похмелья, возможно, внешний вид всему виной, а, быть может, причина в бутылке водяры в руке у этого гражданина. Но этот гражданин не был пьяницей, вовсе нет. Водка нужна была ему лишь по единственной причине. Стоял октябрь, всего 6 градусов тепла, и этот напиток помогал организму сохранять жизнедеятельность, согревая органы Михаила.

А он все шел. Шагал. Немного покачивался, двадцатилетний опыт жизни в качестве ночующего не у себя дома давал о себе знать. Двадцать лет. Без дома. Без работы. На свалке. В притонах. С дешевым алкоголем. Это было не то, о чем он мечтал, когда зубрил дома школьные предметы. Миша всегда мечтал о путешествиях. Хотел поездить по миру. Увидеть разных людей, разные культуры. Жизнь же решила иначе. Теперь Миша мечтает о теплой постели. Хочет есть. И видит лишь разные свалки и товарищей в разной степени алкогольного опьянения, иногда отравления. Сам он не такой. Ему просто не повезло. И никого, он не знает никого с такой же судьбой. Ни у кого не было столь яркого старта, столь быстрого взлета и столь внезапного падения в пропасть.

Бочонов дошел до станции. Водка кончилась, он знал, что иного пузыря ему сегодня не достать. Избегая обморожения, Мишка решил денек провести в метро, между входными дверьми. В тепле. Это было самым уютным местом для таких, как он. Местный полицейский знал Мишу, поэтому никогда не выпихивал его на улицу. Это был, пожалуй, единственный человек, осведомленный о несчастной участи инженера из Бауманки. Иногда он даже звал его на чай. Но Миха отказывался, он не любил жалости к себе. Отвечал ему лишь грубостью. Что же, он был таков.

Засыпая в уюте, в тепле (по крайней мере для него), Мишка уже перестал замечать тонкую грань между сном и реальностью. Он видел, как все могло кончиться. «Бочонов Михаил Петрович, бывший директор авиастроительного завода, назначается министром Науки РСФСР,»- пестрят в его воображении заголовки газет. Миша со своей женой, ласково называя ее Людочкой, и двумя сыновьями объезжает весь свет. Тадж-Махал, Великая Китайская Стена, Пирамида Хеопса, Статуя Свободы, Колизей. Он счастлив, он улыбается, жизнь удалась.

- Смотрите, бородатый еще и улыбается!- звучит в голове голос подростка. Сначала рассудок Михаила не понимает, в чем дело, но, приоткрыв глаза, Мишка видит перед собой пятерых ребят, держащих пустые и помятые банки из-под Кока Колы. Михаил вглядывается получше. Улыбка исчезает с его лица и он изрекает:

- Вообще-то меня Миша зовут, а не «бородатый»,- заявляет он.

Ребята начинают кидаться в него банками. С огромной, молодой и дикой силой. Банки отлично попадают по лицу, по еще не зажившим синякам и царапинам. Дядя Миша кричит от боли. Банки отскакивают от Миши и попадают обратно под ноги детям. Они хватают их и кидают снова, с большей силой и энтузиазмом. Спустя пару минут озлобленные и радостные своей жестокости подростки останавливаются. Устали. Но вскоре готовы снова продолжить свою экзекуцию.

Михаил смотрит каждому из них в глаза. Его очи, голубые зрачки направлены прямиком детям в души, в их злые души. Веки тихонько опускаются, но поднимаются снова. Жалость, тоску, чувство униженности и желание получить хоть каплю сострадания, потребность быть уважаемым — это все наполняет его глаза, повидавшие несправедливости. Ребята впали в ступор. Будто бы они все поняли. Увидели его жизнь. Слезы начали подступать и к их глазам.

- За что?- единственное, что вырвалось у Миши из уст.

Дети поникли, опустили головы и со стыдом вышли из метро. Лишь один стоял и смотрел Михаилу в глаза. Он не мог отойти. Он не мог сдвинуться с места.

- Пошли, Саш, нам, вроде, пора, уже поздно,- сказал ему один из друзей.

И он ушел. А дядя Миша сидел и думал. О ребятах. Об их жизни. О своей жизни. Миша пришел к выводу, что нет никакой несправедливости. Просто так надо. И так должно было быть. Миша поверил в судьбу. Слезы покатались по его морщинистым и исполосованным щекам. Они утопали в его кудрявой, немытой и седой бороде.

В метро плакал мужчина. Михаил Бочонов. Добрый Человек. Человек с большой буквы «Ч». Вот только жизнь у него была с маленькой буквы «ж». Ему просто не повезло.