Владислав Ремешев : Жду. (Конкурс)

Сижу в холле. Жду.

Зеленые кресла-диваны расставлены вдоль стен в середине корридорообразного этажа. Этот темноболотный цвет нагоняет неистово-убогую тоску на меня, а я и так сегодня угрюмый с избытком. Ко всему прочему, я сижу тут один, на этом огроменном «диване». Этот факт заставляет меня почувствовать себя самым одиноким человеком.

Одиночество. Самое ужасное чувство. По крайней мере для меня. Закрыв глаза, я чувствую себя на вершине Эвереста. Один. Совершенно. Никого вокруг меня на самой крыше мира. Страшно. Но, открыв глаза, я понимаю, что я сейчас один даже не на Эвересте, а в паршивом холле.

Побитый кафель под ногами. Бежевый кафель. Бежево-серый. Как по всей Москве. Смотря на кафель каждого гос. учреждения, невольно задаюсь вопросом: неужели в мире существует только один тошнотворный цвет кафеля, способный вгонять в уныние? Создается впечатление, что все стремится к тому, чтобы углубить меня в депрессию. Желтые стены тоже. Желтые, прорванные везде обои. Кажется, что нужно лишь содрать вот тот оборванный кусок, и обоев станет уже меньше, чем голых стен. Но красуется здесь лишь чистейшее зеркало, оно как идол всего этого разочарования. Все же и к нему я испытываю неприязнь, ведь оно не вписывается в общее настроение.

А в зеркале я сам. Волосатый. Взгляд сразу ловит трехдневная щетина. Глаза горят от ожидания. От ожидания той, что преукрасит все это в тысячи раз. Губы стиснуты. Брови нахмурены. Хочу есть. Что же есть в сумке, помимо книжек и бумажек? Многочисленных бумажек. Миллиарда бумажек, что никогда мне не понадобятся. Скомканные. Или аккуратно сложенные. На каких-то есть записки от подруги. Они мне дороги как память. Где-то видны списки покупок. Зачем они мне вообще? Но пусть лежат. А вдруг что?

Печенье. Около месяца назад мне девушка купила печенье. И я оставил его до худших времен, времен голодовок, когда я буду хотеть пищи, но не увижу рядом ни одного ларька. Что же, худшие времена настали. И для печенья тоже. Спасибо Свете за печенье.

Воистину, я только что откусил кусок затвердевшего от времени пластилина. Это именно он. Никогда не думал, что это изделие может превратиться в нечто подобное. Прискорбно, что оно настолько испортилось, я и не мог подумать. И печенька летит обратно в сумку, а я, вдыхая воздух, чувствую привкус некачественного пластилина. Действительно, убогое место. Даже печенье здесь не в радость, как печально. Я просто разочарован.

Опять глаза видят зеркало. Оно в свою очередь валится со стены и колется на куски. А мне все равно. Я просто жду.

Теперь я вижу изкаженное изображение себя. В этих разбитых кусочках появляется образ какой-то девушки. Черные волосы и красивая фигура — единственное, что можно различить в осколках. Целует меня в щеку. Звук в ухе. Ее голос. Это Света. Наконец-то, как же долго я ее ждал. Стекляшки утеряли мое внимание. Я был сосредоточен на другом. Я был поглащен поцелуем той, которая исправила все вокруг. Все стало красивым. И радостно-зеленый диван, и светлый кафель, и стены. А может, все стало просто неважным теперь. Ведь когда она рядом, то все вовсе не важно. И все проблемы кажутся настолько ничтожными, что даже не могут заслужить моего внимания. И я счастлив сейчас. Я счастлив, что теперь нашел ту, которая умеет делать все вокруг прекрасным.

Это ли не есть любовь?