Протопоп Амвросий : Летние чаяния Кацмана (на конкурс)

Вдоволь наслушавшись воскресной бесовщины от немытых и полупьяных прихожан села Затоки Витебской губернии я возвращался в свой родной деревянный дом на окраине и думал об откровении одного из заезжих на летнюю практику студентов.

Молодой человек по фамилии Кацман на исповеди ненароком признался, что оказался вовлечен в оральное соитие с сельской учительницей Яной Федоровной. Признаться, рассказывал об этом грехе юный охальник как-то с задором, будто не на исповедь он пришел, а в кафе «Ромашка». И вместо батюшки Амросия слушал его грузчик Степка из 7 дома по Первомайской. А поведал сей отрок богопротивного происхождения буквально следующее…

Прохаживаясь как-то мимо кулацкого хлева, Кацман думал нехорошее в отношении свиней, как и положено всем представителям малых и отсталых народов. Утрамбовывая старыми кедами навоз и напевая про себя что-то этническое и богопротивное, Кацман не заметил, как впереди показалась Яна Федоровна — местная учительница и просто православная женщина.

Совращенный городскими нравами Кацман вульгарно поприветствовал светоча педагогической науки и случился, что называется парадокс. Человек, который должен был нести свет в массы, внезапно сам стал заложником тьмы разврата и извращений, которые таили в себе темные кулуары кацмановского разума. Затянув несчастную учительницу на сеновал и даже не думая на ней жениться, он стянул с нее юбку и льняные трусы.

Трусы стягивались тяжело, цепляясь за густую лобковую поросль. Кацману на мгновение даже показалось, что он десантник, пытающийся стащить парашют, запутавшийся в ветвях вековой дубравы.

Разобравшись с трусами, Кацман в оторопи уставился на половые губы учительницы — они напоминали ему улыбку дяди Фимы, павшего жертвой бытового антисемитизма в одной из пельменных Витебска.

Вульва звала его в свои глубины, словно дракон или змей, что затаился в адской пещере, где язычники тысячи лет назад, в старые темные времена проводили человеческие жертвоприношения. Поддавшись влиянию беса, Кацман шершавым языком принялся вылизывать покровы инфернальной зоны Яны Федоровны. Покоренная сатанинским духом учительница вовремя не учуяла проникновения злых духов в ее непорочную душу и поэтому глотка ее запела бесовские ноты, от чего свиньи тревожно перехрюкивались, а над деревенской церквушкой в преддверии страшной грозы сгустились тучи.

Кацман, вконец осатанев, принялся с бешеной скоростью раз за разом пронзать женщину своим бесовским отростком. Он словно бы мстил за все страдания своего народа. Вдалеке заиграла гармонь и по деревне полилась песня. Кацман не любил музыку: он любил деньги и помидоры. Разозлившись ещё больше, студент вытащил свою срамоту из сакрального отверстия Яны Федоровны и начал медленно приближать его ко рту русской женщины.

Свиньи, почуяв неладное, стали испражняться, а в крест над куполом церкви ударила первая молния. И грянул гром.

Услышав грохот, Кацман было одумался и в голове его зазвучал тревожный вопрос «боже правый, что же я делаю?». Но сраженная темными силами учительница первая жадно схватила семянесущий жезл и таким образом окончательно превратила дьявольские игрища в сельскую содомию, наложив клеймо позора на некогда святые места. Использовав семявыводящий канал, демон разврата проник во влажное пространство рта Яны Федоровны и навсегда покинул Кацмана. Заезжий студент упал на сеновал и заплакал. Сглотнув, Яна Федоровна злобынми глазами посмотрела на использованного в качестве проводника Кацмана и гулко рассмеялась.

После этого Кацман потерял сознание, а когда очнулся, то учительницы уже и след простыл. О вечернем кошмаре напоминали лишь совокупляющиеся свиньи, которые при этом нахрюкивали что-то антисемитское. Это, безусловно, оскорбило студента, но он смолчал.

Признаться, друзья, когда я услышал эту историю, мне захотелось предать анафеме и учительницу, и Кацмана, и свиней. Хотелось снять сапог, размотать портянку и этой самой портянкой примерно наказать всех участников этой сатанинской, практически католической, истории. Но тут же я подумал, что Бог — это любовь. Любите друг друга, дорогие мои друзья.